Пособие для Наемника - Анастасия Машевская

— Твои люди перевернули резиденцию с ног на голову дважды, — так же шепотом отозвалась принцесса, — и не нашли ни одного свидетельства присутствия здесь Эйвара Дайрсгау.

Легрейф смерил сестру снисходительно-надменным взглядом. Боже, до чего она глупа! Впрочем, чему удивляться: у них разные матери, и мать Элиабель была не особенно умной.

— Отсутствие свидетельств, — тихо заметил Легрейф, чуть приподняв густые светлые брови, — не свидетельствует об отсутствии.

Элиабель свесила голову набок:

— А?

Тц, бабы! Он дернулся, собираясь уйти, но принцесса тут же поймала голову брата в ладони и, супясь, принялась детально рассматривать.

Взгляд серо-голубых глаз с чуть опущенными внешними уголками выдавал в Легрейфе проницательного человека. Глубокие морщины — и те, что перечеркнули лоб вдоль, и те две, что вонзились вверх от переносицы, и те, что притаились в уголках глаз и губ — говорили, что привычку наблюдать за людьми вокруг мужчина приобрел давно и оттачивал много лет. Жесткие, обтянутые скулы и прямой выдающийся нос будто издалека предостерегали, что, если потребуется, этот человек пройдет напролом даже через гору. Но более всего прочего необычным Легрейфа из Морканта делал шрам: уродливый росчерк полз лозой от левой скулы назад, огибал висок и распускался цветком близ темечка. Шрам оставил за собой проплешину, срастить волосы Легрейф не смог. Потому стал выбривать левый висок наголо, зачесывая густые русые волосы на правую сторону и не скрывая «украшения», которым, по его словам, его когда-то наградила «одна маленькая храбрая коза».

Легрейф засватал сестру императору, заявив, что брак с Аероном сделает Элиабель первой женщиной в империи, что она станет императрицей, матерью следующего правителя Деорсы. Он так много ей говорил, так много обещал. И все его слова кончились, как только ее брак с Аероном был заключен. Словно Легрейф добился, чего хотел. И сколько Элиабель не думала, она не могла понять, чего именно. Положение у него и без того было высоким, войск под командованием после окончания войн с регентшей Фридесвайд тоже насчитывалось столько, что даже лорд-констебль обращался с ним весьма учтиво. В дела государства через ее, Элиабель, брак Легрейф с головой не лез.

— Ты сильно изменился, Легрейф.

— Чего? — Разве они говорили не о том, что вмешательство шпионов Дайрсгау может пресечь на корню их замысел еще до того, как Элиабель успеет сказать слово «переворот»?

Женщина взглядом указала на шрам на братской голове.

— С тех пор, как Идель из Греймхау нанесла тебе эту рану, ты стал совсем другим. Иногда я думаю, а не выбила ли она моему брату мозги или, по крайней мере, остатки былой решимости.

Легрейф скрипнул зубами, оскалившись. Схватил Элиабель за плечи и хорошенько встряхнул:

— Я говорю тебе еще раз: держи язык за зубами, сестрица, пока я тебе что-нибудь не выбил.

Элиабель затряслась. У нее задрожала челюсть, темные глаза заметались, выискивая в лице брата хоть какую-то каплю родственного участия:

— Когда. Ты. Его. Свергнешь? — шепнула принцесса, сквозь вставший поперек горла ком слез.

— Когда придет время, — уклонился Легрейф.

— И когда оно придет? — Элиабель дернулась, и герцог не стал удерживать сестру. Принцесса принялась мерить комнату шагами. Легрейф наблюдал за ней со скучающим выражением. — Когда император запрет меня в Аббатстве Непорочных? Или когда…

Легрейф не дал сестре окончательно впасть в эмоции: он тут не за этим.

— Аерон угрожал тебе? — осведомился он сухо.

— Нет, но…

— Тогда в твоих причитаниях нет смысла, — отрезал мужчина.

— В мои причи…? — Элиабель оглянулась на брата, ее лицо скривилось в негодовании. — За мной, куда бы я не пошла, стелется шлейф пересудов и разговоров! Еще немного, и в меня попросту будут тыкать пальцем и потешаться в голос, Легрейф! Да они уже тычут! Я никто! Никто!

— И, по-твоему, в этом я виноват?

— Почему ты не надавил на Аерона? Почему не убедил его короновать меня?!

— А, может, мне еще трон для тебя протереть? — Легрейф вновь поймал мечущуюся сестру за плечо — больно! — и навис над ней. — Я дал тебе все, что мог дать. Если ты не смогла убедить Аерона посадить тебя подле себя, то возможно, я ошибся, предоставив тебе такие возможности.

— Какие возможности, брат? — В глазах принцессы застыли слезы. — Если я не буду коронована, права моих детей после смерти Аерона будут крайне уязвимы!

— Так я не понял, ты хочешь просто короноваться или стать регентом при малолетнем сыне? — спросил Легрейф в упор.

— Я могла бы остановиться на коронации. — Элиабель отвела глаза. — Но Аерон никогда не сделает меня императрицей. И когда Астальд займет престол, я буду лишь «леди-мать императора». Не «императрица-мать» или «вдовствующая императрица», а только «леди-мать».

Это ее заявление произвело на Легрейфа отнюдь не то впечатление, на которое Элиабель рассчитывала.

— Я бы и насчет титула «леди-мать» не был уверен, — развесисто заявил Легрейф.

Элиабель напряглась еще больше:

— Что ты хочешь ска…

— Твоему сыну полтора года! — напомнил Легрейф. — Всего полтора, Эли. Ты что, не знаешь, сколько детей умирает в возрасте до пяти лет?

Принцесса уставилась на брата с суеверным ужасом:

— Что ты несешь?!

— Правду! — Он встал к сестре близко-близко и зашептал: — Ты хочешь, чтобы я поднял армию и сверг Аерона, но ради чего? Что, если с Астальдом что-то случится? Я не говорю, что это непременно произойдет, но это может произойти! И с солидной вероятностью.

— Так что же, — в тон брату отозвалась принцесса, не отводя взгляда от глаз брата, — мне ждать, пока Астальд повзрослеет?

— Или родить еще одного сына? — тут же нашелся Легрейф и, почти коснувшись губами сестринского виска, добавил: — Я не забыл о тебе, Эли, но прямо сейчас даже среди тех, кто готов поддержать нас, есть колеблющиеся. Те, кто с большей вероятностью примкнет к стороне победителя, чем поможет именно нам отвоевать победу.

Слова брата принцессу никак не проняли:

— То есть, — она шмыгнула, и слеза все-таки скатилась по ее щеке, — ты предлагаешь ждать? По меньшей мере, шесть лет терпеть унижения как при дворе, так и в постели с этим… этим…

— Избавь меня от подробностей. — Легрейф отпустил сестру и отвернулся.

— Ты понятия не имеешь, что значит терпеть мужчину, который явился к тебе среди ночи и каждая, каждая деталь в его внешности ясно дает понять, что он только что вылез из постели другой женщины!

— Избавь. Меня. От подробностей. — С нажимом повторил герцог, обернувшись через плечо. — Я подниму войска против Аерона только, когда буду уверен в результате. И чтобы склонить на свою сторону