Наполеон: биография - Эндрю Робертс

мятежников иногда доходила до 30 000, но к концу 1800 года Вандею замирили, и шуаны посвятили себя покушениям на жизнь одного Наполеона.

17 января 1800 года Наполеон закрыл не менее 60 из 73 газет, заявив, что не «позволит газетам говорить или делать ничего противного… [его]интересам»{846}. Декрет был принят в обход парламента. Поскольку «некоторые газеты, издающиеся в департаменте Сена, служат орудием в руках врагов республики», «на все время войны» будут выходить лишь 12 газет, «посвященных наукам, искусствам, литературе, коммерции и рекламным объявлениям»{847}. Всякая же газета, поместившая статью, демонстрирующую «непочтение» к общественному порядку, народному суверенитету, славе армии или союзным государствам, «будет немедленно запрещена». Кроме того, Наполеон запретил ввоз во Францию иностранных газет{848}. Он считал, что любая попытка достичь национального единства обречена, если позволять роялистским и якобинским изданиям сеять недовольство.

Слово «газета» чересчур лестно для иных скандальных изданий, среди прочего утверждавших, что Наполеон спит с собственной сестрой Полиной, но декрет, несомненно, нанес сильный удар по свободе слова во Франции. «Направляемая государством свободная пресса может стать сильным союзником, – много лет спустя заявил Наполеон, по-видимому не видя здесь противоречия. – Предоставить ее самой себе означает спать у бочонка с порохом»{849}. В другой раз он сказал: «Печатный станок – это оружие и не может находиться в частной собственности»{850}. В Италии и Египте Наполеон убедился в силе воззваний и на родине не собирался терять контроль над средствами массовой информации. До революции Франция не знала свободы печати. После того как в 1789 году свободу слова признали «одним из драгоценнейших прав человека», количество разрешенных изданий выросло с 4 до более чем 300. Однако уже в 1792 году правительство начало закрывать редакции, и к 1799 году осталось 73 журнала{851}. Свободы печати не было ни в Пруссии, ни в России, ни в Австрии. Уже в 1819 году – в мирное время! – английское правительство приняло печально известные «шесть актов [для затыкания рта]», ужесточившие ответственность за подстрекательство к мятежу и приведшие трех редакторов на скамью подсудимых. Франция же в январе 1800 года находилась в состоянии войны с пятью государствами, и каждое пообещало свергнуть ее правительство. Поступок Наполеона, по современным меркам возмутительный, не более чем обычная для той эпохи и ситуации практика.

После декрета большинство журналистов продолжили работу (в изданиях наподобие Journal des Débats братьев Бертен, Publiciste Амели Сюар и Journal de Paris), переменив тон на бонапартистский. Авторы-роялисты стали восхвалять Наполеона, не в последнюю очередь за его приверженность жестким мерам для установления законности и порядка, которые сами давно отстаивали. Периодики стало меньше, но суммарный тираж остался почти прежним{852}.

Кроме того, Наполеон привлек на свою сторону множество журналистов некогда роялистских убеждений. Это свидетельствовало о его растущем консерватизме. Пьер-Луи Редерер стал членом Государственного совета, Луи де Фонтан – канцлером основанного в 1808 году Императорского университета, Шарль де Лакретель – членом Французской академии.

Открытая в 1789 году газета Le Moniteur Universel стала, по словам графа Моле, «просто послушным орудием и исполнителем всех желаний [Наполеона]»{853}. Газета была частной, но статьи для нее писали правительственные чиновники, а провинциальная пресса ссылалась на нее как на официальный бюллетень{854}. Материалы о жизни в стране готовило министерство внутренних дел, а аппарат Наполеона готовил рубрику «Парижские известия», нередко под его диктовку (особенно это касалось выпадов в адрес англичан). Рубрику «Разное» вели другие чиновники, в том числе из министерства полиции. Хотя Le Moniteur служила органом пропаганды, полным лжи и преувеличений, номера редко бывали скучными и содержали материалы о литературе, театре и новостях Института Франции. Наполеон был глубоко заинтересован в распространении нужной информации. «Распространите следующие сведения в официальном духе, – однажды приказал он Фуше. – Они тем не менее правдивы. Распространите их сначала в салонах, затем поместите в газетах»{855}. В целом Наполеон, как он заявил министру внутренних дел в 1812 году, хотел, «чтобы печаталось все, абсолютно все, за исключением скабрезностей и того, что может нарушить спокойствие государства. Ни на что иное цензура не должна обращать внимание»{856}.

Через десять дней после объявления итогов февральского плебисцита 1800 года консулат принял закон (71 голосом против 25 в трибунате, 217 против 68 – в Законодательном корпусе), которым управление всеми 83 департаментами и регионами Франции, образованными в 1790 году для децентрализации государства, передавалось префектам, назначаемым министром внутренних дел. Так одним ударом было покончено с порожденным революцией важнейшим элементом низовой демократии. Это способствовало сильной концентрации власти в руках Наполеона.

Каждый департамент теперь возглавлял назначаемый из Парижа префект. Супрефекты управляли округами, мэры – коммунами (если население коммуны превышало 5000 человек, то сверху назначали и мэра). К первоначально (в 1790 году) образованным 83 департаментам в 1800 году, при консулате, прибавилось еще 20 департаментов, а каждый департамент был разделен на 2–6 округов. Система «департамент – округ – коммуна» существует и сегодня.

Так систему местного самоуправления, при которой после 1790 года примерно каждый из тридцати французов исполнял те или иные обязанности в муниципалитете, заменил порядок, при котором только первый консул владел инициативой и осуществлял контроль.

Избирались местные советы, однако они играли исключительно совещательную роль и заседали всего две недели в году. Мировых судей (juges de paix), прежде избираемых, теперь назначал префект. Супрефектами становились местные жители, но префектами (занимавшими должность в среднем 4,3 года) почти всегда назначали приезжих, чтобы обеспечить их верность непосредственно Наполеону{857}. Несмотря на свой авторитарный характер, система префектур оказалась гораздо действеннее своей неуклюжей предшественницы{858}. При Наполеоне-консуле все должностные лица стали государственными служащими с жалованьем. Это гарантировало должный уровень подготовки и исключало продвижение по службе благодаря кумовству и коррупции: теперь в расчет принимались способности кандидата и его заслуги.

Наполеон требовал, чтобы префекты предоставляли ему статистику, и приказал им ежегодно объезжать вверенные департаменты для личного сбора сведений{859}. Позднее он назвал их «императорами в миниатюре» (empereurs au petit pied). Бонифас де Кастеллан-Новжан, префект Нижних Пиренеев (совр. Атлантические Пиренеи), так описал свои обязанности: он «следит за тем, чтобы уплачивались налоги, осуществлялся призыв, сохранялся правопорядок». В действительности ему, помимо перечисленного, приходилось добывать лошадей для кавалерии, определять солдат на постой, охранять военнопленных, содействовать экономическому развитию, обеспечивать политическую поддержку правительства на плебисцитах и выборах, бороться с разбойниками, доносить мнение жителей департамента (в первую очередь местных элит) до правительства{860}. Лишь в сферах, которые не интересовали Наполеона (например, помощь беднякам и организация начального образования), у департаментов осталось больше полномочий{861}.

Война с Австрией и ее союзниками (в этот раз без России) должна была возобновиться, как только установится погода, и Наполеону требовалось наполнить почти пустую казну. Он поручил Годену одолжить не менее 12 млн франков примерно у пятнадцати крупнейших парижских банкиров. Те предложили не более 3 млн франков, намекнув, что недостающую сумму можно собрать с помощью национальной лотереи. Итог не впечатлил Наполеона, и 27 января 1800 года он просто распорядился арестовать самого влиятельного из банкиров – Габриэля Уврара, имевшего огромный контракт на поставки для нужд флота, доходы от которого в предыдущие четыре года, по слухам, составили 8 млн франков{862}. Кроме того, Уврару припомнили, что он отказался финансировать переворот 18 брюмера. После этого другие банкиры расщедрились, но Наполеон хотел подвести под финансы более надежный фундамент. Он больше не мог, по сути, выпрашивать согласие банкиров и поставщиков на мобилизацию армии.

13 февраля Годен открыл двери Банка Франции. Первым пайщиком стал первый консул. Наполеон не желал привлекать к организации банка парижских финансистов, недоверчивых по своей природе и несговорчивых, и обратился за начальными средствами и советами к руанскому промышленнику Жану-Бартелеми Лекуте де Кантеле и швейцарскому банкиру Жану Перрего. Эти двое вошли в первоначально руководивший банком совет из шести попечителей. Чтобы побудить население к участию путем приобретения паев по 1000 франков в первоначальном капитале банка (30 млн франков), Наполеон постановил, что