Леди ангел - Сьюзен Джонсон

— Ты не знаешь, в городе ли Брук?

— Сидней что-то говорил мне вчера. Да, он был здесь. Сидней рассказывал о скандале, который Брук закатил в клубе — то ли за обедом, то ли за картами. Впрочем, я слушала вполуха. Сидней такой зануда!

— А не была ли вдовствующая графиня де Грей с двумя своими страшилищами-дочками позавчера вечером на ужине у Агнес? — вслух размышляла Оливия. — Если они узнают о новом увлечении Анджелы, то наверняка сообщат об этом Бруку. С тех пор как случилась эта история с Джо Мэнтоном, де Грей ведет себя как-то очень странно… А может быть, он всегда был таким? — заключила она. — Как бы то ни было, я думаю, Кит меньше всего заинтере-сован в серьезном столкновении с разгневанным мужем.

— Какая же ты умница, Оливия! — восторженно взвизгнула Грейс. — И когда бедняжке Киту понадобится утешение, мы окажемся тут как тут и сможем отогреть его душу! Послушай, неужели у тебя по телу не бегут мурашки при одной только мысли о нем?

Для того чтобы удовлетворить желания, возникавшие у Оливии при мысле о Ките, понадобилось бы одно из двух: либо мужчина, либо мастурбация. Что же такое детские мурашки, она уже давно забыла. Особенно часто она стала думать о Ките после замка Мортон, и душу ее изводили воспоминания о том диком сексе, в котором он был так искушен.

— Да, он обладает особым шармом, — осторожно призналась Оливия. — Ну ладно, давай сделаем так; я сейчас стану одеваться, а ты тем временем за мной заедешь, и мы отправимся навестить добропорядочных и добродетельных дам де Грей.

Вдовствующая графиня де Грей встретила обеих женщин весьма благосклонно, а они объяснили свой приезд необходимостью обсудить кое-какие благотворительные дела. Две ее дочери, однако, проявили куда меньше гостеприимства. Они были начисто лишены обаяния, присущего их матери, и, скорее всего унаследовали черты отца.

Сначала дамы обсудили погоду, единодушно решив, что осень нынче стоит чрезвычайно мягкая. Вдова разливала чай, демонстрируя подчеркнуто утонченные манеры, а ее дочери обменивались подозрительными взглядами. Они не доверяли ничему, что было связано с герцогиней Лексфорд. Эта дама, по их мнению, просто не могла иметь ничего общего с благотворительностью, поэтому сейчас женщины пытались сообразить, что же на самом деле послужило причиной ее нежданного визита.

Вскоре беседа коснулась картин, выставленных на экспозиции Королевской академии художеств, и все погрустили в связи с недавней кончиной лорда Лейтона. Когда же разговор, как и следовало ожидать, коснулся благотворительности, то гостьи сообщили, что организуют сбор пожертвований на строительство нового корпуса больничного здания. Как и предполагали дочери графини, Оливия путалась, говорила очень сбивчиво и не могла ничего толком объяснить. Тем не менее графиня пообещала сделать благотворительный взнос, и в комнате расцвели вежливые улыбки.

— Кстати, вы не видели в последнее время Анджелу? — будничным тоном поинтересовалась Оливия, с благодарностью принимая из рук хозяйки уже вторую чашку чаю.

— Последний раз мы встречались вскоре после дня рождения мамы в июле, — ответила Гвендолин, старшая из сестер. — Она сейчас в Истоне — занимается своим домом и школами. — Нотки, прозвучавшие в ее голосе, можно было назвать как угодно, но только не одобрительными.

— Они с Бруком не в состоянии выстроить между собой цивилизованные отношения, — вмешалась в разговор младшая сестра, придав своему голосу максимум язвительности. — После ее визита в замок де Грей все пошло кувырком. Она даже привезла с собой своего адвоката, словно нуждалась в юридической защите, чтобы переступить порог супружеского дома.

— Довольно, девочки, — приструнила их мать, как если бы они на самом деле были девчонками, а не сорокалетними матронами, давно успевшими обзавестись собственными детьми. — Анджела и Брук решили жить порознь, и это не нашего ума дело. — Графиня прекрасно отдавала себе отчет в том, что представляет собой ее сын, и всегда симпатизировала своей невестке, но не могла предложить ей ничего, кроме молчаливой поддержки. Ее покойный супруг тоже отличался крутым нравом.

— Вчера вечером я видела Анджелу у «Кеттнера»! — воскликнула Грейс, не в состоянии больше сдерживать себя.

— Неудивительно, — вежливо ответила свекровь Анджелы. — Насколько мне известно, там — великолепный шеф-повар.

Бросив гневный, сверкающий взгляд на взбалмошную маркизу, не умевшую даже толком подготовить разоблачение, которое им предстояло сделать, Оливия заметила озабоченным тоном:

— К сожалению, она находилась в обществе мистера Брэддока… Того самого богатого американца, который держит гарем на борту своей яхты. Весьма сомнительная компания.

— Разве он вместе с тем не является другом принца? — осведомилась вдова.

— Мама, ну почему ты ее всегда защищаешь! — возмутилась ее старшая дочь, губы которой от возмущения вытянулись в ниточку. — Тебе же говорят: у этого мужчины — целый гарем!

— Я была бы признательна тебе, если бы ты прекратила читать мне нотации, Гвендолин, — спокойно ответила мать. — Ваши мужья случаем не уехали в Шотландию на охоту? — обратилась она вслед за этим к Оливии и Грейс. — Мужчины нынче так и норовят сбежать куда-нибудь из Лондона.

— Арчи не охотился уже много лет, — вежливо ответила Оливия, сознавая, что разговор на тему Анджелы закрыт, и, понимая, что пожилая вдова является последовательной защитницей своей невестки. — Боюсь, он слишком стар для этого.

— Вы же, наоборот, молоды и полны жизнелюбия, — якобы невзначай, с деланно любезной улыбкой обронила вдова, намекая на то, что было известно всем: Оливия славилась своей слабостью к молодым мужчинам.

— А вот я бы хотела, чтобы мой Сидней отправился на охоту, — порывисто заявила Грейс.

— Может, вам самой стоит заняться охотой? — снова улыбнулась вдова, обращаясь уже к Грейс. Про эту девушку было известно, что она вышла замуж за человека, не обладавшего никакими другими достоинствами, кроме состояния. Впрочем, в их кругу такие браки не являлись редкостью. — На охоте встречаешь массу интересных людей. Анджела, например, занимается псовой охотой каждую зиму и получает от этого огромное удовольствие.

Ее супруг всегда осуждал эту склонность своей невестки, считая охоту не женским делом. Что же касается самой графини, то она всем сердцем одобряла Анджелу, восхищаясь ее независимым характером.

— А Брук охотится? — поинтересовалась Оливия. Она вся кипела от злости. Старая вдовица на корню рушила ее планы, и теперь она раздумывала, на ком бы сорвать свою ярость.

— Да, только что уехал. Он любит убивать живых существ, — будничным тоном откликнулась хозяйка дома. — Налить вам еще чаю?

Грейс ерзала, как школьница, и Оливия подумала: «Интересно, как при такой неотесанности она собиралась очаровать Кита Брэддока». Но, по крайней мере, своим поведением эта взбалмошная девчонка давала ей возможность поскорее покинуть этот дом.

— Боюсь, на сегодня Грейс наметила для нас слишком много разных дел. В связи с этими благотворительными делами мы должны посетить еще несколько домов. — Сказав это, она поднялась на ноги. — Тем не менее большое вам спасибо за пожертвование и передавайте приветы остальным членам вашей семьи.