Джемайма Дж., или Счастливыми не рождаются - Джейн Грин

— Ага! Ник! Так что у вас произошло?

— Что произошло? — по ее голосу я тут же понимаю, что она уже не следует «Правилам».

— Так, значит, «Правила» благополучно заброшены на полку?

— Вовсе нет, — с негодованием произносит она. — То, что я с ним переспала, еще ничего не значит.

— Ты с ним переспала!

— Решила, что уже пора. Слава богу, он ответственно к этому подошел. Цветы, шампанское и прочее.

— А фейерверки были?

— М-м-м. Ты не поверишь, Джемайма, он совершенно потрясающий.

— Джеральдина! Ты влюблена!

В трубке долгое молчание.

— Да, моя дорогая Джемайма! Я влюблена!

И не знаю почему, но я ей завидую. Вообще-то предполагается, что я тоже влюблена, так почему же я и могу щебетать об этом с таким же энтузиазмом, таким же мечтательным тоном?

— Я очень за тебя рада, — говорю я. — Надеюсь, он оправдает твои ожидания.

— М-м-м, — мечтательно произносит она. — Обручальное кольцо с бриллиантом в восемь карат и Ник Максвелл. Моя жизнь — сбывшаяся мечта.

Я в шоке.

— Он что, уже преподнес тебе обручальное кольцо?

— Не будь идиоткой. Я просто делаю планы на будущее.

Я смеюсь.

— Послушай, я уже и так разорилась на телефонных разговорах, а мне еще надо поговорить с редактором. Соединишь меня?

— Удачи тебе, — она посылает мне воздушные поцелуи. — Во всем.

— Как дела в Голливуде? — раздается в трубке рявкающий голос редактора.

— Нормально, — с улыбкой отвечаю я, — но вообще-то я в Санта-Монике. Это совсем другая часть Лос-Анджелеса, не та, которую показывают в кино. Тут все попроще.

— Не знаю, не был, — отвечает редактор. — Но с удовольствием отправил бы туда жену с детишками. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее понапрасну, — одно из его излюбленных занудных клише. — Мы все с нетерпением ждем твоего возвращения в понедельник, Джемайма.

— Вообще-то, я поэтому и звоню.

— А я-то думал, ты по мне соскучилась, — со вздохом произносит он. — Давай выкладывай, птичка. Я знаю, что ты собираешься сообщить мне плохие новости. Понял в ту самую минуту, как мне сказали, что ты звонишь.

— Дело в том, что я хотела бы остаться здесь еще ненадолго.

— Тебе предложили работу в « Вестнике Голливуда » ?

— Нет, это не имеет отношения к работе.

— Значит, влюбилась.

— Наверное.

— Послушай, Джемайма, — говорит редактор, и по его голосу я понимаю, что он согласен! Он отпускает меня! — Вообще-то, это против правил, но, учитывая, что ты — лучший наш репортер… Я согласен. Как долго ты собираешься оставаться в Лос-Анджелесе?

— Три месяца? — почему-то у меня это выходит с вопросительной интонацией.

— Хорошо, Джемайма, но при одном условии.

— Каком? — с сомнением спрашиваю я.

— Нашей старушке «Килберн Геральд» нужно что-то новенькое. Я хочу, чтобы ты вела еженедельную рубрику новостей из Лос-Анджелеса. Пусть наши читатели первыми узнают самые свежие голливудские сплетни, хочу знать пикантные подробности про звезд: кто, с кем и где. Из первых рук.

— С удовольствием! — я затаила дыхание. О такой работе я мечтала всю жизнь! Моя собственная колонка! — Но у меня тоже есть одно условие.

— Какое? — насторожился редактор.

— Хочу, чтобы рядом с названием колонки была моя фотография.

— Разумеется, птичка. Кажется, у нас где-то была твоя фотография…

О нет! Единственный снимок, который есть у нас в Фисе, — это фотография «до».

— Я пришлю вам свою новую фотографию, — быстро соображаю я.

— Хорошо, Джемайма. Посмотрим, как у тебя получится.

— Большое спасибо, — искренне говорю я. — Все будет отлично, обещаю.

— Я буду ждать твою копию каждую среду утром и еще одно, птичка.

— Да?

— Надеюсь, он того стоит, — и с этими словами он тихонько хихикнул и повесил трубку.

Раньше Джемайме казалось, что она родилась с деревянной ложкой во рту, она думала, что если и существует на свете жизнь, полная захватывающих приключений, то уж точно не для нее.

Но Джемайма никогда не понимала, что мы сами управляем судьбой, что можно изменить жизнь, если очень желать распрощаться со старым и отправиться на поиски нового. Даже если ты уже на правильном пути, все равно нужно действовать, а не стоять на месте, иначе кто-то другой тебя обязательно обгонит. И Джемайма Джонс, осознав это, начала действовать. Теперь ее жизнь стремительно несется вперед, и ей кажется, что все складывается лучшим образом.

— Извини, Джей-Джей, — Синди возвращается на линию, — Брэд сейчас на совещании. Он просил его не беспокоить. Подожди, сейчас я соединю тебя с Дженни.

Прежде чем я успела во весь голос закричать. «Нет!», она соединяет меня. Я не могу бросить трубку. В самом деле, я же не школьница. И с какой это стати Брэд просил его не беспокоить? С каких пор он так занят, что не может поговорить со мной? Я здесь четыре с половиной недели, и у него всегда находилось время.

— Алло? — Дженни подходит к телефону. Она произнесла всего одно слово, но все равно успеваю почувствовать раздражение в ее голосе.

— Дженни? Это Джей-Джей. Как поживаешь?

— Нормально.

— Послушай, я знаю, что Брэд на совещании, но не могла бы ты сказать, что я приеду в три часа.

— Разумеется. Кстати, он велел передать, что сегодня вечером у него деловая встреча, и он не сможет приехать домой, как планировал.

— Хорошо. Спасибо, Дженни.

— Не за что, — злобно, сквозь зубы цедит она, будто я сказала что-то обидное.

Может, я ненормальная, может, я параноик, но мне кажется, я слышу в ее голосе торжествующие нотки, когда она сообщает, что Брэд вечером не придет домой. Хотя, может, просто воображение разыгралось.

Теперь уже я обижена. Мало того, что я целый день слоняюсь без дела, так мне еще придется провести в одиночестве весь вечер. При мысли об этом меня наполняет ужас. Господи, неужели я совершила ужасную ошибку? Может, мне надо было спокойно улететь домой и продолжать жить, как раньше?

Ну уж нет. Я не буду расстраиваться, пока я здесь, я буду веселиться на полную катушку, пусть и без Брэда! Поднимаю трубку и листаю записную книжку в поисках номера Лорен. Приглашу ее куда-нибудь. Мы прекрасно проведем время!

— Лорен? Это Джей-Джей.

— Привет! — кажется, она очень рада меня слышать. — Я как раз тебя вспоминала!