Евангелие любви - Колин Маккалоу

Билли кивнул:

– Спасибо, мэм.

Они оказались у небольшого здания на краю вертолетной площадки. Пилот окинул взглядом неприветливое помещение.

– Ну вот, прибыли. – А про себя добавил: «Оказаться в сочельник в Гэри, штат Индиана. Ты, парень, наверное, тоже рехнулся».

Наступил январь 2033 года. Пока Кристиан терпел сорокаградусный мороз в Висконсине и Миннесоте, Кэрриол решила оставить его и улетела в Вашингтон. Настала пора лично убедиться, что думали о нем в коридорах власти. Кроме того, ей требовалась передышка, чтобы не сломаться. Билли высадил ее в Чикаго, откуда она спецрейсом вылетела в столицу. Спасибо Аляске! И канадцам! Благодаря их одежде и опыту удавалось выживать в любых условиях. Если только человек не попадал во время бури в снежную ловушку.

Моше Чейсен встретил ее в аэропорту. Здесь тоже лежал снег, но по сравнению с теми местами, откуда она прилетела, эти шесть дюймов можно было назвать легкой порошей. Да и температуру в двадцать градусов по Фаренгейту – жарой. Увидев старину Моше, его широкое, грубоватое лицо, Джудит чуть не расплакалась. Боже, что это с ней такое? Неужели дошла до точки?

Моше Чейсен, затаив дыхание, следил, как восходит звезда Кристиана, и внимательно изучал все, что сообщала ему Кэрриол. Он гордился Джошуа, словно тот был его сыном (настоящий сын Чейсена работал морским биологом и жил на Гаити). Моше упивался двойным чувством – собственной правоты и ценности его кандидата. Какой человек! Так чья харизма повлияла на выбор – его или Джошуа?

Однако, когда первый месяц рекламного тура перерос во второй, а затем стало понятно, что поездка будет очень долгой, после чего выяснилось, что Кристиан в разгар зимы повернул на Север, его одолели сомнения. А немного погодя охватило беспокойство. Что происходит с Джошуа? Зачем ему делать то, на что не способен ни один человек? Но Джошуа упорствовал. Куда смотрит Джудит? Почему она закрывает на все глаза?

– Шалом! Шалом! – воскликнул он, расцеловал ее в обе щеки и взял под руку.

– Не ожидала, что меня будут встречать, – сказала она, моргая.

– Что за чушь? Как это не встретить мою Джудит? У вас, наверное, совсем мозги замерзли!

– Что правда, то правда, замерзли.

Чейсен приехал на машине, что было свидетельством ее возрастающего влияния. Что ж, хоть это утешение.

До ее дома в Джорджтауне они ехали молча. Чейсен сидел рядом и довольствовался тем, что время от времени пожимал ей руку. Он почувствовал, что его босс упала духом, и это ее новое настроение его испугало. Джудит Кэрриол унывает? Моше представить себе не мог, что такое возможно.

Какое счастье оказаться в своем любимом доме, упасть в свое любимое кресло и смотреть на любимые картины на любимых стенах!

– Джудит, так что же происходит? – спросил Чейсен после того, как она приготовила им горячий пунш.

– Как я могу сказать, когда сама бросила задавать себе тот же вопрос?

– Чья это была идея путешествовать зимой на Севере?

– Конечно, его. Я не отличаюсь особенной гуманностью, но и у меня бы не хватило совести обречь на такую пытку другого человека.

– Конечно, не могли бы. Но я думал, что и он не способен. Он производил на меня впечатление более чуткого человека.

Джудит рассмеялась, но смех ее был невеселым.

– Скажете тоже – чуткого. Моше, ему даже неизвестно значение этого слова. Может, он и был чутким, но в другую эпоху – Дэ-Ка.

– Что такое Дэ-Ка?

– До книги.

Зазвонил телефон. Взвинченный Гарольд Магнус нетерпеливо сообщил, что вечером их обоих хочет видеть президент.

– Понятно. – Джудит прикидывала, спросить или нет, и решила спросить: – Он недоволен?

– Нет, почему? Джудит, разве для этого есть причины?

– Отнюдь. Я сейчас немного не в себе. Несколько недель в дороге, знаете ли, не могут не подействовать. Тем более когда не можешь повлиять на ситуацию.

– Висконсин и Миннесота в январе? Неудивительно. Джудит, хотите, мы устроим вам специальный тариф на отопление. Отогреетесь, придете в себя.

Этот человек впервые решил о ней позаботиться. И в первый раз назвал ее по имени. Вполне надежное свидетельство того, что президент может как угодно оценивать операцию «Мессия», но недовольства не испытывает.

– Хотите верьте, хотите нет, я привыкла к холоду. – Кэрриол рассмеялась, но опять невесело. – За предложение спасибо. Воспользуюсь им в июне. – Снова последовал смешок, и опять больше похожий на сухой кашель. – Мне потребуется немало времени, чтобы растаять изнутри, прежде чем я смогу ощутить тепло отопления.

– Встретимся здесь в половине шестого, – распорядился министр.

Джудит повесила трубку и повернулась к Моше Чейсену:

– Высочайшее повеление прибыть в Белый дом. Видимо, к шести.

Моше осушил стакан и поднялся.

– В таком случае, мне лучше ретироваться и не мешать. Вам надо принять ванну и переодеться.

– До завтра, Моше. Завтра поговорим подробнее. Возьмите машину и поезжайте домой. К тому времени, когда шофер вернется за мой, я буду готова.

– Уверены, что я вправе пользоваться вашей машиной?

– Никаких сомнений. Давайте, поезжайте.

Тайбор Рис улыбался от уха до уха.

– Дорогая доктор Кэрриол, рад отметить, что ваша операция «Мессия» вызвала в народе подъем.

– Спасибо, господин президент.

– Кто подал ему идею ходить пешком? Блестящая мысль!

– Сам додумался. Не постесняюсь утверждать, что я достаточно привержена делу, но там, куда мы попали, мне бы не пришло в голову месить ногами снег.

Гарольд Магнус сложил губы в трубочку и выдохнул, отчего они задрожали, и послышался неприятный звук. Ужасная привычка! Но об этом ему никто не решался сказать, кроме жены, но ее он ни во что не ставил и тем более не прислушивался ни к чему, что она говорила.

– Доктор Кэрриол, вы отдаете себе отчет в том, что только что сказали? – спросил он. – Ходить – безумие. У него что, непорядок с головой?

У Тайбора Риса была одна большая слабость: он мерил слова и поступки других по себе. Поскольку он не был альтруистом и обладал исключительной политической проницательностью, то редко попадал впросак, но все-таки и он не был застрахован от ошибок.

– Чепуха! – живо возразил он, прежде чем Джудит сумела сформулировать ответ. – Все было сделано правильно. В подобной ситуации я бы сам так поступил. – Он надел очки и повернулся к лежащей на столе пачке бумаг. – Долго вас не задержу, но хочу лично поблагодарить за операцию «Мессия». Считаю, что она проходит великолепно, и поздравляю вас обоих.

На этот раз и сегодня речи не было, чтобы доктор Кэрриол шла в министерство пешком. Сегодня у нее была личная машина с шофером, которая ждала ее, припаркованная за автомобилем министра.