Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки - Соня Марей

и не зная, что ответить. Предложение оказалось слишком неожиданным и застало врасплох. Пойти в театр с ним? Это уже не назовешь деловым общением ученицы и наставника.

Нейт Шерриан долго смотрел на меня, и от этого делалось как-то… странно. Волнительно, но не неуютно. Было ли это приглашение с подвохом? Но мне совсем не хочется думать о нем плохо, декан столько для меня сделал.

Спохватившись, нейт Шерриан добавил:

— Только без этого противного кота, его я не приглашаю.

Уголек громко чихнул, всем своим видом показывая, что думает о менталисте. А мне отправил мысленное послание:

«Ох, какие мы нежные! Сам не желаю видеть этого кошконенавистника. Но если хочешь иметь под рукой верного защитника, можешь пронести меня в сумочке. Еще я могу прикинуться воротником».

«Меховой воротник летом — жуткая безвкусица. Но за заботу спасибо»

— Это свидание? — спросила, набравшись смелости.

— Вроде того.

Взгляд янтарных глаз стал мягче, теплее, и вместе с тем вкрадчивей. Словно декан менталистов был мужским воплощением кошачьей грации и хитрости. Жаль, что они с Угольком на дух друг друга не переносят, они ведь похожи, как братья. Только в отличие от фамильяра Шерриан не злоупотребляет колбасой, следит за своим здоровьем и внешним видом: тело стройное, подтянутое, без намека на рыхлость и слабость. Улыбка белозубая, с чуть выдающимися клыками, твердая линия подбородка.

Мы стояли так близко, что я чувствовала даже запах. Приятный, здоровый, с еле уловимым шлейфом мужского парфюма. И без примеси раздражающих ноток табака, который в этом мире тоже многие любили.

Тьфу! Меня тут приглашает в театр обаятельный мужчина, а я слушаю занудный голос внутреннего медика. Еще бы анализы сдать попросила.

Уголек, кажется, уловил мои мысли. В голове раздалось противное, как звук сминаемой бумаги, хихиканье.

“Аннис, ты что это, уже начала оценивать его в качестве кандидата для отца твоих будущих котят? А как же учеба? Может, мне все-таки пойти с тобой, чтобы обезопасить от глупостей?”

Хвостатый пройдоха издевался и получал от этого явное удовольствие! Надеюсь, румянец, коим вспыхнули щеки, не сильно бросается в глаза?

— Благодарю за приглашение, я… подумаю.

— Представление начинается в девять часов вечера. Я могу забрать вас от дома нейры Мирилис, — заметил он, словно это было делом решенным.

— Я доберусь сама. Если успею закончить все свои дела.

Уголек хотел съехидничать, но я незаметно наступила ему на хвост мыском туфли.

— Ваш магический фон изменился, — нейт Шерриан опустил взгляд и, взяв меня за руку, провел большим пальцем по ободку кольца. — Вы пользовались артефактом?

Наивно было думать, что маг такой силы ничего не заподозрит. Пришлось, покаянно вздохнув, сознаться во всем. Я рассказала о Тенсоне и о том, как кольцо пробуждалось во время лечения.

Менталист слушал внимательно, то хмурясь, то кивая и задавая уточняющие вопросы. Хотелось бы заглянуть ему в голову, чтобы понять, какие мысли там бродят.

— Это немного странно. Мне казалось, артефакт имеет ментальные свойства, а не целительские, — подытожила я.

— Многое зависит от владельца, — пояснил Шерриан. Он все еще не выпускал моей руки, смотрел на кольцо, изучая пальцем вязь узоров на меди. — Артефакты — это ведь не бездушные куски металла. Мою бабку он свел с ума потому, что безумие и жестокость были заложены в ней изначально.

Он выпустил мою руку, лишая тепла, к которому я уже успела привыкнуть. В медовом янтаре его взгляда вспыхнули лукавые искры.

— А от этого, пожалуй, можно избавиться. Все равно от него мало толку, а вашей магии ничто не должно мешать. Только, Аннис, прошу, будьте осторожны.

Браслет, который был призван ослаблять мой дар и не давать творить глупости, остался болтаться в пальцах менталиста.

— Спасибо за доверие. Я постараюсь.

— Вот смотрю я на вас и не могу понять, — он присел на край стола и скрестил руки на груди. — Откуда у простой деревенской девушки такие блестящие навыки коммуникации, да и говорит она порой повычурней благородной нейры.

— Я не помню, — опустив взгляд, я с сожалением пожала плечами. Эх, не доведет вранье до добра.

— Тогда вы должны тренироваться еще усерднее, чтобы ваш разум, наконец, открылся.

— А сегодня вы не будете пытаться залезть ко мне в голову?

Наверное, сейчас у меня было такое смешное выражение лица, что нейт Шерриан не выдержал и расхохотался. Отсмеявшись, бросил взгляд на топтавшего рядом Уголька. Я догадалась, что между котом и менталистом произошел короткий, но жаркий диалог. Уголек в ту же минуту бессовестно вломился мне в мысли, сообщив:

“Я просто сказал ему, чтобы впечатлить мою хозяюшку, нужно что-то получше облезлого хвоста. Он обещал… что-то такое пообещал, только я не понял” — фамильяр вдруг смутился и залез под ближайшую парту. Залечивать нервы, наверное.

— О хороших коммуникативных навыках я сказал не просто так. Вы, как вижу, сдружились с Таннатаром. Что ж, правильный шаг.

— Вы считаете, я нарочно? Кто он вообще такой?

Менталист дернул бровью, будто удивился моей неосведомленности.

— Ну как же. Таннатар — третий сын короля.

И тут моя челюсть едва не оказалась на полу — как в старых рисованных мультиках. Захотелось придержать ее руками и поставить на место. Тан — сын короля! Настоящий! Вот это да, не ожидала.

— А почему он один? Без охраны?

— Вы всерьез думаете, что кто-то сможет причинить вред принцу в стенах Магической Академии? — Шерриан усмехнулся. — Даже я на такое не способен. Но время уже позднее, сейчас нас выгонит уборщица, — заметил менталист, вставая со стола и стряхивая несуществующие пылинки с рубашки. — А вас еще домой надо доставить. Не будем волновать нейру Мирилис.

Глава 29

Весь обратный путь мы обсуждали дела учебные и теорию магии. Оказывается, декан пристально следил за моими успехами на целительском поприще и просматривал ведомости кураторов. Я не пропускала ни одного занятия и могла собой гордиться, а он вроде как даже гордился тем, что взял Аннис из Енотов под свое широкое и надежное крыло.

Особенно запомнилась фраза:

“Я не жалею, что дал вам шанс”.

Нейра Мирилис пыталась уговорить менталиста остаться на чай, но тот быстро ретировался, оставив меня на растерзание бабули. То, что внук ее подруги проводил меня домой и пригласил в театр, вознесло старушку-сводницу на седьмое небо. По ней брачное агентство плачет, правда-правда!

— Не думай,