Дендрофобия - Наталья Горская

– Да что же это! Да как Вы…

– Можете не благодарить. Всем давно известно, что пустующие дома грабят, разоряют, бомжи в них зимуют. Можно возмущаться по этому поводу сколько угодно, но ситуация не изменится, только гипертонию себе наживёте. Многие дачники на это обстоятельство вовсе не обращают внимания, каждый год по окончании дачного сезона вывозят всё ценное в квартиры, начиная с мебели и заканчивая посудой. Хотите иметь дачу в пригородах – будьте готовы к дополнительным тратам на уход, на её ежегодное восстановление. Почаще ездите, проверяйте запоры, чтобы все видели, что в доме есть хозяин, что дорожки по снегу протоптаны, двор расчищен от листопада. Эти простые правила знают все! Кроме Вас. А не хотите так «напрягаться», покупайте дома в каких-нибудь элитных посёлках, где шлагбаум на въезде, где охрана своя натаскана.

– Да почему Вы меня во всём обвиняете? Меня же ограбили, но Вы меня и обвиняете, а не преступников!

– Вы найдите сначала этих преступников и докажите, что именно они нанесли урон вашему дому.

– Вы должны их искать!

– Я-а?! Я ничего искать не собираюсь. Вы спровоцировали людей на преступление своим неосмотрительным поведением.

– Если Вы сегодня домой придёте, а там всё разграблено, Вы тоже согласитесь, что спровоцировали преступников своим отсутствием? Где такой закон, по которому человеку нельзя оставить свой дом, иначе его сразу обворуют? Этак можно договориться, что и магазин нельзя выйти…

– Вы отсутствовали два с половиной месяца. Вот Вы пишете, что у вас ценные книги сожгли, а зачем вы их оставили, если уезжали надолго? Кто ж так делает!

– Я же не думала… Я всё предположить могла, но и мысли не было, что в доме будут разжигать костёр книгами!

– Вы наивная такая, – вздохнул следователь. – Извините, конечно, но трудно с такими наивными людьми разговаривать… Нельзя такими быть в нашей стране. Нельзя! Дом вы фактически бросили без присмотра, а теперь нагрянули, как господа в крепостную деревеньку и гневаетесь, пошто холопы не уследили.

– Но мы же заплатили в ЧОП…

– Вот с ними и судитесь.

– Так от их фирмы и след простыл!

– Ничем не могу помочь.

У Людмилы Евгеньевны после таких нервотрёпок и в самом деле разыгралась гипертония. Вызвала Полину, и та сказала, что правоохранительные органы ничего искать не будут.

– Милиция только в кино всё распутывает, разнюхивает, раскрывает самые сложные преступления, а в жизни совсем другая картина. Мой бывший тоже ментом был. Здесь в городе почти все мужики в милиции отслужили – другой-то работы нет никакой. Кто в ГАИ, кто в ОМОНе, кто патрульным, кто дежурным, но так или иначе почти каждый познакомился с системой внутренних дел. Однажды у него случай был: поехали с другом на рыбалку и завернули на дачу за удочками. Даже не дача, а заброшенный домик, ему от деда остался. А там покойник лежит в разбитой головой! Видимо, бомжи или пьяницы залезли, напились и подрались, одного убили нечаянно и смылись. Они с другом испугались: что делать, как быть? Милицию вызвать, так их же и повяжут. Позвонили своему начальнику, а он им спокойно говорит: «В большой мешок упакуйте и вывезите на помойку. Лучше ночью, когда никто не видит». Это в кино всегда кто-то что-то видит, знает, помнит, а в жизни люди не всегда замечают, какого цвета у них стены в подъезде…

– Чем история-то закончилась?

– Вывезли ночью покойника. И всё. Никто его не искал, не спрашивал, представьте себе. У нас кучу народу находят, когда снег сходит. Кто пьяным в метель замёрз, кого избили и в сугроб бросили умирать. Есть такие гуляки, они свою родню выдрессировали, что те их и не ищут уже. У моей сестры муж полгода где-то шлялся. Она месяца два его искала, всю область объездила по изоляторам, больницам и моргам. А он через полгода явился с такой рожей, как будто пять минут тому назад за газеткой вышел! Сел, телик включил и говорит: «Пожрать-то дай чего-нибудь, курица». И так несколько раз было. Когда последний раз пропал, она его уж и не искала: надоел! Тоже мне, сокровище, чтоб искать его. Потом по весне нашли в овраге, ножом кто-то пырнул. Милиция сразу сказала, что искать убийц не будет: «Надеемся, он у вас не член Политбюро».

– Ох, бандитская страна…

– Вы бы в самом деле поменьше себе нервы мотали – всё одно мир не переделаете. Просто с местными нравами пока на знакомы, вот и тяжело вам. По поводу охраны дома лучше к нашему Авторитету обращаться, а не в ЧОПы эти липовые. Там только крутых из себя изображают, а на деле пустующие дома и квартиры, которые им доверили охранять, сдают другим жильцам, пока владельцы отсутствуют.

– Я думала, только в Москве такие проходимцы, а они уже по всей России орудуют. В Москве так с жильём мухлюют. У нас соседи уехали отдыхать на три недели, а за это время охранная фирма их квартиру четыре раза продала разным покупателям!

– Вот и правильно, что вы из такого бандитского города уехали. А здесь, если с Авторитетом договоритесь, на ваш дом даже птичка не покакает, как у нас говорят. И вообще, если средства позволяли, надо было дом брать поближе к тому месту, где наш мэр живёт или сам Авторитет. Там подороже, но и порядка больше.

– Здрасьте-приехали! С какой стати я буду обращаться к матёрому бандиту? Это же опасно, в конце концов!

– С нашей милицией конфликтовать гораздо опасней.

* * *

Людмила Евгеньевна узнала, что в городе давно сложилась весьма своеобразная практика решения конфликтов. Ей сказали, что есть некий Игорёк с обрезом, бывший конвоир, который «за приемлемую плату» найдёт и накажет любого, кто обидел заплатившего. Ещё есть некий внук Антоновны «с иголкой» – да-да, именно так и обозначили, который вообще может заявиться на БТРе и разобраться с врагом до полного его уничтожения. Её водили к панельной пятиэтажке, где живёт эта Антоновна, у которой внук – с иголкой, показать, как он расправился с обидчиками своей бабушки. На месте одной панели зияла дыра. С иголки шмальнули. «Иголка» – это такая труба вроде тубуса, которую кладут на плечо и пуляют ракетами, переносной ракетно-зенитный комплекс, что ли.

Случилось так, что Антоновне не повезло с соседями: уж больно громко музыку включали. А панельные дома не зря так называются, потому что панель – она панель и есть! Продуваемая всеми ветрами, как юбка проститутки. Если кто музыку включает, то громко и не надо – всё одно, что ты сам себе под ухом включил. Соседи попались молодые и дерзкие. Необстрелянные. Молодая пара: он только ухмыляется и чего-то мычит, зато она звонко матерится и щеголяет знанием прав человека, который имеет полное право на своей жилплощади делать всё, что ему вздумается. Иногда музыку даже не для себя включали, а врубали на полную катушку и… уходили гулять. Пущай тёмные и отсталые соседи послушают, приобщатся к последним веяниям попсы. А Антоновна отдыхать хочет! Всю жизнь отработала в токарном цеху, всю жизнь в грохоте, в коммуналках, в электричках, чёрт их дери, где покой и тишина невозможны по определению. Дали вот на старости лет квартиру: «На, Антоновна, помирай с комфортом, заслужила-таки отдельную конурку за полвека безупречной службы», а старухе и тут покоя нет! Да и другие жильцы дома не рады, что такая гангрена поселилась. Уж пробовали с этой парочкой по-хорошему договориться, но он только придурковато ухмыляется: «Гы! А чё такова-та?», она – звонко и со знанием дела матерится про ущемление прав человека.