Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин

Достигнутые им договоренности означали, что ЗАПУ больше не зависел от поставок через порт Дар-эс-Салам, по маршруту, который далеко не всегда был надежным. По словам одного из высших командиров ЗИПРА, в 1960-х гг. и в начале 1970-х лишь часть имущества, предназначавшегося для ЗАПУ и находившегося на складах в Дар-эс-Саламе или в Мбейе, городе на полпути из Дар-эс-Салама в Лусаку, достигала адресата. Остальное же, по его утверждению, уходило ЗАНУ, ПАК и КОРЕМО, более того, некоторое оружие продавалось, в частности ФРЕТИЛИН, выступавшему за независимость Восточного Тимора и даже в Латинскую Америку. Теперь же поставки стали идти через Луанду, и танзанийские власти не могли знать о них[791].

К письму Нкомо, переданному в Москву новым советским послом в Замбии Василием Григорьевичем Солодовниковым, который до своего назначения возглавлял Институт Африки Академии Наук СССР, прилагалась заявка на нескольких страницах, подписанная «А. Никита»[792]. Она состояла из четырех разделов: для учебного лагеря на 2 000 человек, для «замбийского фронта» на 4 000 человек, для бойцов на территории «Южной Родезии» и для общего командования и координации. В частности, запрашивалось 4 000 автоматов Калашникова различной модификации, 1650 самозарядных карабинов СКС, 1100 пистолетов, РПГ, «Град-П», «Стрелы», безоткатные орудия, грузовые и легковые автомашины, катер, резиновые лодки и т. д.[793]Советское руководство положительно отреагировало на эту заявку, и Министерству обороны совместно с другими ведомствами было поручено изучить его и представить в месячный срок предложения[794].

Несомненно, что доброжелательное отношение Москвы к Нкомо было во многом вызвано тесными отношениями, которые он установил с Солодовниковым. Нкомо пишет в своих мемуарах: «Бывший советский посол в Лусаке г-н Солодовников, как полагали, был связан с КГБ. Он был очень славным парнем, и у нас установились очень хорошие личные отношения. Более того, он был настоящим профессионалом, и если с ним обсуждаешь просьбу, то можешь быть уверенным, что скоро она будет рассмотрена соответствующим комитетом в Москве, и что информация о принятом решении поступит без большой задержки»[795].

История о «генерале КГБ Солодовникове», так же как и история о «генерале Шагановитче», переходит из одной публикации в другую. После его назначения в Замбию южноафриканская газета «Рэнд Дейли Мейл», считавшаяся либеральной, писала в статье под заголовком «Красные посылают “человека из КГБ” в Лусаку»: «Западные разведывательные источники назвали д-ра Солодовникова старшим офицером советской тайной полиции, КГБ…»[796].

Такого рода «эксперты», наверное, просто не верили, что в СССР можно было стать влиятельным и успешным человеком, не являясь сотрудником КГБ. Однако преимущества Солодовникова были в другом: его опыт на высоких постах в ООН и советском представительстве при ней сочетался с глубоким знанием Африки и, что не менее важно, с его дружелюбием и честностью.

К июлю 1976 г., когда он прибыл в Лусаку, отношения Москвы с Замбией были весьма прохладными. Президент Кеннет Каунда делал все для прихода к власти в Анголе Савимби, и это подтверждается архивными материалами Национального совета безопасности США. Он предложил президенту Джеральду Форду «поставить Савимби», а уже затем провести в Анголе выборы.

«Президент: За обедом он [Каунда] очень нажимал на это. Он сказал, что сначала надо поставить его человека, а затем он выиграет выборы. Я спросил его, не будет ли выборов, и он сказал “Да”, и поэтому важно, сначала поставить Савимби, а затем он выиграет.

Секретарь Киссинджер: Каунда дает президенту урок политологии. [Смех]»[797].

В своем отношении к событиям в Анголе Каунда оказался тогда на одной стороне с Преторией, не говоря уже о Вашингтоне и Пекине. «Отметился» он и слабо завуалированным оскорблением Москвы и Гаваны, когда в январе 1976 г. на фоне побед МПЛА и кубинских интернационалистов говорил о «хищном тигре с его ужасными детенышами»[798].

Однако Солодовников сумел не только восстановить, но и значительно развить связи СССР с Замбией. Вскоре они стали распространяться и на такие «чувствительные» области, как поставки вооружения и направление советских военных специалистов. Посол США перед возвращением Солодовникова на Родину информировал Вашингтон: «Солодовников, давний фаворит американских и западноевропейских СМИ, которые называли его московским чудодеем на Юге Африки, оставляет в Замбии впечатляющие результаты…

Солодовников может считать советские успехи в Замбии во многом личной заслугой. Его терпеливые, неагрессивные манеры вместе с впечатляющим пониманием Африки способствовали установлению им хороших отношений с Каундой и замбийским руководством»[799].

Неслучайно, что деятельность Солодовникова вызывала глубокую озабоченность у всех противников борьбы за освобождение Юга Африки. Так, в архиве Госдепартамента США имеются десятки документов о его пребывании в Замбии, а южноафриканский министр полиции Луис ле Хранзи после очередной успешной операции бойцов АНК заявил: «Русский посол в Лусаке д-р Солодовников играл важную роль в планировании стратегии АНК и коммунистов, и ему помогала беженка из Южной Африки Френе Джинвала»[800].

Ответ этим инсинуациям дал Оливер Тамбо: «Нужно пожалеть южноафриканское правительство, поскольку они введут себя в заблуждение, в губительное положение. Эти действия проводятся черными внутри страны… Никто за пределами Южной Африки, даже и советский посол не может добраться до Южной Африки сказать людям, что именно надо делать»[801]. Однако, кто-то из спецслужб Запада, ЮАР или Родезии (все они активно действовали в Замбии) смог установить подслушивающее устройство в его резиденции, оно было обнаружено, но оставлено на месте, чтобы вводить в заблуждение противника.

Новая просьба о поставках была передана Нкомо после провала Женевской конференции по Зимбабве. Она началась 28 октября 1976 г., была прервана «на рождественские каникулы» 14 декабря, и должна была возобновиться 17 января, но этого не случилось, прежде всего, из-за непримиримой позиции режима Яна Смита.