Пепел на твоих губах - Вера Зверева

— Ого, большой срок. Отчего же так долго? Их же полно вокруг круглый год.

— Не там, где я был. Да, в общем-то, не до яблок было, но зато потом. Ммм, — Андрей что-то вспомнил, наверное, долгожданную встречу с хрустящим плодом после долгого расставания, — вкусней фрукта не было на свете.

— Надо мне тоже попробовать не есть их годик, а то мне до сих пор с ужасом вспоминаются мешки с яблоками, варенья и компоты с ними же. Страшней их были только кабачки!

Андрей рассмеялся.

— Моя мама тоже так говорила. Хотя всё равно их готовила. А если я приезжал в сезон, то они были на завтрак обед и ужин, всё пыталась меня напитать витаминами впрок до следующей командировки.

— Ты часто уезжал?

— Сейчас думаю, что слишком. Хотя раньше так не считал. Но, — он вдруг едва заметно погрустнел, — давай не будем об этом. Можно я немного осмотрюсь здесь?

Похоже, Андрею захотелось срочно закончить разговор. Не могла же его в действительности заинтересовать старая дача с огородом и садом.

— Конечно, — Вика приглашающим жестом обвела рукой, — чувствуй себя свободно. А я пойду, посмотрю, что у меня тут из запасов еды осталось. Что-то невыносимо есть захотелось.

— Я тоже с утра не ел, — кивнул он.

Они поднялись из-за стола и спокойно разошлись в разные стороны. Андрей отправился бродить между яблонями. Да заглядывать в полуразрушенные парники, а Вика в смешанных чувствах отправилась в домик.

В маленькой кладовке возле кухни на полках громоздились старые запасы консервов, но не было уверенности, насколько они пригодны в пищу. Разве что тушенка была из тех, что хранилась почти вечно. Они с папой обычно такую в походы брали, и Вика по старой памяти закупала несколько баночек на случай, если соберется в одиночную прогулку в лес. Под настроение и в желании побыть одной. Но пока так и не вышло. А вот тушенка всегда стояла готовой в любой момент отправиться в путь.

Судя по стуку двери, Андрей обследовал сад и уже вошёл в дом, чтобы исследовать его немногочисленные комнаты изнутри. На первом этаже находилась кухня возле веранды, гостиная и маленькая родительская спальня. Мансарда была спальней Вики и кладовкой по совместительству.

Вика поставила две банки тушенки на стол и отправилась за Андреем, чтобы сообщить ему о том, что изысков найти не удалось. Даже макарошек не запасла, чтобы приготовить вменяемый ужин. Она всегда боялась развести мышей в запасах еды и кладовка со шкафчиками почти пустовали.

Ветров стоял перед старым сервантом в гостиной и склонив, голову что-то разглядывал держа в руках. Вика подошла и увидела, что это их старый семейный альбом, который собрал папа, вложив в большие прозрачные листы множество фотографий, сделанных когда-то на дешёвый цифровой фотоаппарат. Со слегка поблекших картинок на Андрея смотрел отец с мотоциклом и Вика подросток стоящая рядом с улыбкой до ушей. С другой фотографии улыбалась мама, совсем молодая и красивая ещё тогда, до бесконечных ссор и развода.

Вика осторожно подошла, чтобы не испугать внезапным появлением и присоединилась к экскурсии в прошлое, пока Андрей медленно переворачивал страницы.

— Твои родители очень красивые, — произнес он, — и ты на них очень похожа. Такая же…

Красивая? Именно это не сказал он? В груди неприятно кольнуло, но Вика спрятала это подальше.

— Они были очень красивой парой. Особенно на свадьбе. Единственный раз, когда мама смогла заставить его подстричь волосы, — вспомнила Вика, глядя на большую свадебную фотографию в конце альбома. Папа в костюме и со стрижкой и мама в шикарном пышном платье, усыпанном розами из шелка. Тогда они ещё были богаты и счастливы вместе, свободны от невзгод, проблем и разорений.

— Твой папа здорово смотрится с хвостом и бородой, настоящий рокер.

— Он такой и есть. От него у меня странные пристрастия в музыке.

— Ничуть не странные. Мне нравится. И поёшь ты хорошо.

— Нашёл, что вспомнить, — засмущалась Вика и рассмеялась, вспоминая их совместное ночное пение. — Тебе тоже медведь на ухо не наступал, в ноты попадаешь.

— Ну, спасибо, — Андрей улыбнулся и поставил альбом на полку. Там же стояла одна фотография, где вся семья была вместе. Мама, папа и Вика в двенадцать лет. — Вы выглядите счастливыми.

— Это было не долго, — вздохнула Вика, — потом они развелись и отец уехал на родину, а мы остались тут.

— Прости.

— А твои?

— Мои были вместе до конца.

Вика с беспокойством посмотрела на профиль Андрея, понимая смысл слов.

— Были?

— Папа три года назад, а у мамы скоро годовщина.

Смерти? Вика внезапно поняла, что он не сказал, и внутри всё сжалось от тяжелого чувства. Оба его родителя, выходит, не так давно умерли. Язык не поворачивался спросить подробности, но надо было что-то сказать.

— Мне очень жаль, — она положила руку на его предплечье, провела пальцами и, глянув вниз, заметила несколько светлых отметин. Шрамы. Снаружи и внутри. И их намного больше, чем он показывает.

— Да, мне тоже, — он вздохнул и отвернулся к окну, будто там было на что посмотреть, кроме веток яблони.

— Я нашла нам ужин, — решила она сменить тему, — правда не особо изысканный. Но как говорится, на безрыбье и тушенка — рыба.

Андрей забавно хрюкнул, засмеявшись над дурацким выражением. Это хорошо, что удалось его отвлечь, думала Вика, пока они шли к столу на веранде.

— Та-дам! — она взмахнула руками, представляя блюдо дня, — правда открывалку я не могу найти. Подожди, сейчас, что-нибудь придумаем.

— Я могу и без открывалки, — сказал Андрей и совершенно неожиданно вытащил из кармана джинсов большой раскладной нож. Сверкнул лезвием, раскладывая, и с громким звуком вонзил в одну из банок.

Вика едва не подпрыгнула от неожиданности, но не успела и поделиться впечатлениями от холодного оружия, которое он носит с собой, как Андрей уже ловко прорезал острейшим лезвием жесть. Сначала он вскрыл одну банку, вырезав сверху круг, потом вторую. Ловко подцепил кончиком лезвия за край и отогнул «крышку».

— Чем богаты, тем и рады, — извиняясь, пригласила Вика их к трапезе и, взяв вторую банку, сделала то же самое, но пальцами.

Она тут же поняла свою ошибку, как только острый край впился в кожу с резкой болью. Ойкнув, она отдернула руку и из большого пальца потекла струйка крови. Первой мыслью было засунуть палец в рот, но текущая кровь заставила от неё отказаться, поэтому пришлось броситься к раковине, чтобы красные капли не падали на скатерть или деревянный пол.

— Невероятная тяга к саморазрушению, — сказал Андрей, появившийся из-за спины с несколькими бумажными салфетками