Мы – кровь и буря - Кесия Люпо

– Эмрис, его глаза!

– Он заражен Хаосом, – тихо произнес Эмрис. – Как я и подозревал.

– Хаос – самая мощная, чистейшая форма магии, – начал Чатхам странным, искаженным голосом. – И я знаю, как его подчинять. Продемонстрировать?

Но первый удар нанес Эмрис, устремив в живот Чатхама луч серого света. Маг согнулся от боли, но ответил на удар всплеском яркой желтой энергии. Ловко увернувшись, Эмрис отразил атаку воздушной спиралью, которая попала в стражника, крадущегося позади Лины. Мужчина рухнул на землю с мертвенно-бледным лицом. Свита Чатхама замешкалась. Маг напал во второй раз, но Эмрис вновь увернулся. Согнув ладонь, он выпустил очередную спираль серебряного света под ноги Чатхама. Тот споткнулся, но удержался на ногах: этого недостаточно. Следующая атака пришлась Эмрису в грудь. Охотник пошатнулся в очевидном изумлении, едва сохранив равновесие, и в конечном счете упал на колено.

– Эмрис! – закричала Лина.

Сражение прошло за считаные секунды, переместив всех участников дальше от Собора. Лина бросилась к Охотнику, одновременно бросив Чатхаму в голову облачный шар. Добравшись до Эмриса, она закинула его руку на свое плечо и начала подниматься по ступенькам в Священный Собор.

– Помогите! Помогите! – звала Лина на помощь.

Она успела подняться лишь до середины, как вдруг почувствовала жгучую силу, замкнувшуюся вокруг своей лодыжки. Ее дернуло назад, и она сильно ударилась ногой о камень, разодрав голень. Эмрис упал рядом. Не медля, Чатхам перевернул Лину, схватил руками и начал душить. Его пальцы были крепкими и холодными, а ступенька сильно впивалась в затылок. Перед глазами вдруг промелькнул образ змея: его зловещие глаза, равнодушно наблюдающие за ее смертью. Лицо Чатхама стало страшным, искаженным яростью.

Лина жаждала воздуха, но вместо кислорода получала лишь жар и свет. Она пыталась двигаться, но волшебство мага связало ее. Кожа горела от яркой, шипящей желтой энергии, которая сковала ее, словно могила.

– Теперь я покажу тебе, что на самом деле значит сила, – заявил он.

Глаза его окутала черная пелена, а на лице застыла улыбка. Он казался странно невозмутимым.

Лина тем временем отчаянно взывала к своей магии в поисках выхода.

И… кое-что нашла. Что-то, что чувствовала раньше и даже использовала, но никогда не понимала. Виток темноты в холодном пламени, который потрескивал глубоко внутри, пульсируя силой…

«Что-то наподобие сердца», – подумала Лина.

Пытаясь вытащить из себя магию, она всей душой молилась о чуде.

Лина задыхалась. В тот момент она находилась в двух местах. Фактически она была снаружи Святого Собора в солнечный зимний день, глядя в зараженные Хаосом глаза Чатхама, но мысленно она пребывала в Княжеском лесу, где на поляне за городскими стенами спали три мертвеца.

Реальный мир угасал вместе с солнечным светом, холодом и жестокими руками на ее горле. Внезапно Лина почувствовала резкий рывок в месте под грудью. Это чувство напоминало борьбу, как будто что-то отчаянно пыталось вырваться на свободу. В лесу стрела Охотника связала ее ладони в молитве, сдержав ее силу. Но сейчас Охотник медленно умирал в темноте. В момент ясности она поняла, что нужно делать. Раскинув руки, Лина закричала от взорвавшейся, словно раскат грома, боли. Кровь и буря освободились от оков. Лина подняла руки к небу, и с ее криком сила поднялась из глубин, полностью окутав ее. Реальный мир вернулся.

Лина сжала кулаки. Грозовые облака вырвались из ее пальцев и изо рта, грохоча над стеклянным куполом Собора. В полном замешательстве Чатхам отшатнулся. Ощущая знакомую холодную энергию, Лина вплела облака в небо, а затем вызвала дождь. На иссохшие губы упали первые капли дождя. А затем сверкнула молния.

«Нанеси удар», – подумала она.

Буря мгновенно отреагировала на команду. Огромная молния пронеслась по небу, отражаясь в затемненном стекле Священного Собора.

Чатхам упал. Лина услышала его крики и почувствовала запах опаленной плоти. Бабочка вырвалась из кармана и кружила вокруг головы девушки, будто радуясь высвободившейся силе.

В ушах стоял звон, и Лина с изумлением наблюдала за происходящим. Под облаками сгустилась тьма. Руки девушки стали мокрыми и горячими; горло болело, а нос наполнился запахом едкого дыма. Лил дождь. Кто-то резко потащил ее наверх, и Лина, спотыкаясь, последовала за ним. Ей казалось, что ступеньки уходили из-под ног.

– Лина, пойдем! Нужно бежать!

Голова перестала кружиться, и она позволила Эмрису увести ее прочь. Несмотря на кровь, лицо Охотника по-прежнему было полно решимости. Лина обернулась. Бледный Чатхам лежал на земле. Его одежда обгорела, а волосы опалились. Из носа текла кровь, невероятно красная на фоне серебристо-бледной кожи.

«Его ударила молния».

Стража спешила на помощь, в то время как изумленные зрители собрались за стеклянными стенами Священного Собора. Где-то неподалеку кричали девушки, пока остальные смотрели на бурлящее облаками небо.

– Лина, послушай меня. – Эмрис взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть на себя. – Как только они поймут, что произошло, тебя объявят Радикалом и убийцей. Они убьют тебя, Лина. Тебе нужно бежать.

«Убийца?»

Лина подняла взгляд в небо, позволив дождю омыть щеки. Бабочка тем временем успокоилась и спряталась в ее волосах.

– Я убила двух человек, – прошептала она.

Но Эмрис лишь потянул ее за руку.

– Пойдем!

И внезапно осознание произошедшего нахлынуло на нее. Они на полной скорости летели вниз по ступенькам. Несколько бледнолицых стражников повалились, как оловянные солдатики, когда Эмрис взмахнул рукой, чтобы сбить их с ног.

Вместе они забежали за угол Священного Собора и бросились по маленькой улочке к храму Фола. Лина сразу вспомнила, как бежала по Княжескому лесу, когда собаки мчались за ней, жаждая крови. Она вспомнила, какую благодать ощутила, когда Эмрис взял ее за руку. Теперь Лина слышала преследование людей, крики и топот копыт.

– Сюда! – позвал Эмрис, таща ее за угол.

Они устремились вниз по узкой улице, затем быстро повернули налево, а затем направо. Снова налево, снова направо. Улицы стали тише, беднее. Здесь находились жилые дома. Жирные капли дождя тяжело и горячо падали на булыжники, словно слезы ярости. Еще около минуты они продолжали бежать по прямой дороге, но звуки преследования стихли. Эмрис потащил ее за собой в едва заметный крошечный переулок. Полуосвещенные улицы были скользкими и блестящими. В конце аллеи перед ними выросли высокие деревянные ворота. Эмрис их перепрыгнул, Лина перелезла следом. Охотник помог ей спуститься на другую сторону в сад. Руки болели от порезов. Внезапно на другой стороне улицы раздался топот копыт.

– Скорее, – звал Эмрис, ведя ее через один сад в другой.

Сапоги Лины перепачкались грязью из промокших цветочных клумб, а одежда насквозь промокла. В зданиях мерцал слабый свет от огня и ламп, который казался Лине другим измерением. Дорога пошла в гору, и они снова вышли на улицу.