Тропик Канзаса - Кристофер Браун

Когда стемнело, он отправился купаться и переплыл на противоположный берег. Там он почувствовал аромат сытной свежей еды, специй, фруктов и жареного мяса. В темноте звучала праздничная музыка, с трубами и барабанами. Люди были в приподнятом настроении, двери открывались и закрывались, в лесу пели птицы.

Сигу приснилось, что он енот, рыщущий по городу, населенному людьми, питающийся изобилием бездонных мусорных баков, полных недоеденных блюд из дорогих ресторанов.

Затем он снова услышал неистовый лай собаки.

78

В первый вечер на борту был устроен праздничный ужин.

Таню предупредили, что она обязательно должна присутствовать.

На ужин был приготовлен поросенок. Пиво и бурбон лились рекой, развязывая языки рассказами о больших машинах, бурных реках, сломленных людях из районов боевых действий, опасностях, рыщущих по земле, и женщинах, развлекающихся с такими мужчинами, как те, что собрались здесь.

После ужина все перешли на полубак, и начались бои.

Первый бой с участием капитанской собачки и трех крупных крыс проходил в большом деревянном ящике. Бой получился жестоким. На Таню произвели впечатление крики, которые издавали крысы, сражаясь и умирая.

Следующий бой был между двумя трубопроводчиками. Они были друзьями. По крайней мере, товарищами по работе. Таня видела их вместе за ужином. Оба скинули рубашки, обнажая татуировки с затейливыми надписями о полной скитаний, тяжелой жизни наемных рабочих, всегда готовых к драке. У того, что повыше, был короткий «ежик» на голове, а на груди красовалось изображение робота-бульдога. Тот, что пониже, был покрепче, у него на плече была здоровенная кефаль с буквой Z.

Их приятель объяснил, что Бульдог одолжил у Кефали портативный музыкальный проигрыватель, а когда вернул его, тот больше не работал.

– У нас есть свои пути решить этот спор, – закончил он.

Кефаль первым нанес удар, и оба противника быстро оказались на палубе, в окружении толпы зрителей, которые обливали их пивом, плевались в них и осыпали их ругательствами.

Тане еще никогда не приходилось присутствовать при драке, видеть тычки, удары, слышать натужное кряхтенье, которое издавали эти люди.

Внезапно Бульдог вскочил на ноги и выхватил нож. Странный нож, явно самодельный. Лезвие длиной в фут, одностороннее, широкое у основания и сужающееся до заостренного шипа. Бульдог держал его как меч или как нож для рубки мяса.

Кефаль также достал нож, поменьше, с выкидным лезвием.

Заведенная толпа завелась еще больше.

Капитан Герман шагнул вперед и крикнул, собираясь остановить противников, но тут же, ловко увернувшись от яростного выпада Бульдога, попятился назад. Мудрое решение – это было все равно что встать между двумя многотонными грузовиками, мчащимися лоб в лоб навстречу друг другу.

Тане были видны все перемещения противников, но она не могла отслеживать отдельные стремительные движения – этого не мог никто. Эти ребята были очень быстрыми и очень опытными. В определенном извращенном смысле это было прекрасно, словно пляска дикарей.

Поединок продолжался не больше минуты, хотя Тане показалось, что прошло полчаса. Бульдог сделал обманный выпад, притворяясь, будто целится Кефали в голову, но затем резко изменил направление удара, шагнув вперед и смещаясь влево.

Кефаль отбил удар движением руки вниз. Брызнули искры. И тотчас же он с размаха постарался полоснуть Бульдога по яремной вене. Бульдог отразил удар, но лезвие, уйдя вверх, вскользь срезало большой кусок кожи с его просоленного темени.

Но тут Герман и остальные схватили противников и остановили бой, поскольку оба уже жаждали крови.

Началась общая потасовка, и Таня уже приготовилась к бегству, но тут Герман вместо свистка выстрелил в воздух из пистолета.

Трубопроводчик, объяснявший перед боем, в чем суть конфликта, объявил победителем Кефаль, и Бульдога заставили выплатить своему товарищу сотню долларов долговыми расписками.

Позднее, когда все пили пиво, Таня увидела, как капитан и двое управляющих «Чокто» что-то оживленно обсуждают, то и дело поглядывая в ее сторону.

Больше всего Тане не понравилось в праздничном ужине на борту то, что нельзя встать и уйти, когда захочешь.

79

Сиг открыл глаза. В обрамлении двери стояла фигура, освещенная сзади вечерним солнцем. Собака сзади лаяла на нее словно одержимая, но фигура, не обращая на нее внимания, прошла внутрь.

– Привет, дружок, – раздался женский голос. – Тебе нужно пройти со мной.

Она вошла в контейнер. Светловолосая, лет тридцати с небольшим, атлетического телосложения, одетая для офиса.

Сиг цыкнул на собаку.

– Меня зовут Пола, – продолжала женщина. – Я работаю напротив. Хорошо вздремнул?

У нее за спиной стояли двое вооруженных мужчин. Других, не «охотников на скунсов». Эти были больше похожи на сотрудников корпорации.

– Мой клиент говорит, что знает тебя. Хочет с тобой встретиться. И твой приятель-оружейник также здесь. Только что объявился, двадцать минут назад.

Сиг медленно поднялся на ноги, окидывая троицу оценивающим взглядом.

– Успокойся, парень, – сказал один из вооруженных мужчин. – Все в порядке. У нашего босса праздник. Пошли.

– Хорошая собака, – сказала Пола. Присев на корточки, она провела рукой по голове дворняжки и, усмехнувшись, подняла взгляд на Сига. – О господи! – воскликнула она. – Теперь и я тебя узнала! Ты тот самый тип!

Сиг проворчал что-то невнятное.

– Идем, я видела твои клипы! В сети. Это же ты, один в один. Что ты здесь делаешь? Пошли.

Сиг последовал за ними, надеясь, что впереди его ждет еда.

* * *

Охранники оставались на месте, но теперь ворота были открыты. На улице выстроилась очередь машин, и охранники одну за другой пропускали их внутрь.

Они махнули рукой, приглашая Полу и Сига пройти в ворота. Собака потрусила следом.

Внутри действительно царил праздник. Играла музыка, было много еды, люди беседовали и пили в тени антенн. За оградой стояло с десяток машин, дорогих – большие английские «Роверы», роскошные немецкие джипы и сверкающие навороченные пикапы из Детройта. Здесь был и потрепанный «Фольксваген» Клинта, стоявший в отдалении, особняком.

Сиг поискал взглядом самого Клинта, но его нигде не было.

Внутри комплекс показался Сигу еще больше, чем он себе представлял, глядя на него снаружи. Словно тайное поместье, вне времени, здесь, посреди полуразрушенного портового города.

Основание антенн находилось рядом с двухэтажным зданием из крашеных шлакоблоков. Плоская крыша, стены, выцветшие от плесени, окна с грязными стеклами. Над дверью висела обшарпанная вывеска.