Сцены страсти - Дина Джеймс

Келлер прочитал доклад следователя. Голова убитого была отделена от тела. Предполагалось, что орудием убийства мог служить длинный нож или сабля. Угол нанесения удара говорил о том, что убийца находился верхом на лошади. Никаких следов борьбы на теле не обнаружено. «Убит одним ударом».

Мотив убийства не был выяснен. Бледсоу специализировался на делах по поиску пропавших людей, процент раскрытия которых составлял у него более шестидесяти процентов. Он не был женат, врагов у него не было. Детектив, проводивший расследование, предположил, что его убили по ошибке, приняв за другого человека.

Убийство так и не было раскрыто.

Генри Келлер откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на документы.

Совпадение, сказал он себе. Слишком много совпадений. Сабля. Кто носит сабли? Кавалерийские офицеры. Он записал имя детектива, проводившего расследование. Если этот человек еще работает в агентстве, он хотел бы с ним поговорить.

Бригадный генерал Бенджамин Уэстфолл, со дня на день ожидавший своего повторного назначения в гарнизон в районе реки Платт, смял в руке лист бумаги. Набухшие вены и красные пятна резко проступили на белой коже его руки.

Другой рукой он взял сигару из пепельницы и сердито затянулся. Дым, насыщенный никотином, сразу же устремился ему в легкие. Он задержал его там, прикрыв глаза. Его пробирала дрожь. Холод, возникший где-то внутри, начал распространяться по всему телу, угрожая поглотить его целиком.

Он сдвинул сигару в уголок рта, сжал зубами ее конец и вновь расправил письмо.

«…подруга миссис Уэстфолл… Миранда… билеты в театр…»

Его гнев, вызванный письмом, все усиливался. Всю жизнь он был вынужден зависеть от дилетантов. Видимо, эта глупая женщина Моррисон – нет, ее звали как-то иначе – Мортимер, не смогла удержать у себя грубую упрямую девчонку достаточно долго, чтобы сломать ее волю.

Миранда вернулась к своим актерам, а сейчас, по словам миссис Уилкокс, она имеет потрясающий успех у публики.

Дрожащими руками Уэстфолл достал из конверта второй листок. Он развернул программу, где значились Шрив Катервуд, «Романтическая звезда трех континентов» и «Таинственная и очаровательная Миранда».

Катервуд! Он готов был поставить свой последний доллар на то, что Миранда вообще недолго пробыла у миссис Мортимер. А он заплатил этой женщине приличную сумму, хорошие деньги, которые в тот момент были остро нужны ему самому.

В своем гневе он забыл о сигаре. Горячий пепел упал ему на колено. Ругаясь, он попытался сдуть его на пол. В этот момент сигара выпала у него изо рта. Ему пришлось наклониться, чтобы поднять сигару, прежде чем она прожжет дыру на ковре. Его страдающие от артрита суставы заскрипели. Когда он выпрямился и вновь уселся в кресло, он весь дрожал и покрылся потом.

Проклятый Френсис Драммонд! Этот человек преследовал его в течение почти двадцати лет. Сначала он был женат на женщине, которая была нужна ему, Уэстфоллу. Потом он выходил живым из одной ловушки за другой с упорством, которое раздражало и пугало Уэстфолла. Наконец его попытка вернуться в форт Галлатин вместе с разведчиком Хикори Джо Магрудером стала главной темой нескольких статей в бульварных журналах. Причудливая, многократно измененная история выдавалась за «истинный» рассказ о самом главном событии резни Кларендона. В каждой из этих статей Уэстфолл был выведен либо трусом, либо негодяем.

А теперь Миранда Драммонд становится для него источником еще больших неприятностей, чем ее отец.

Все началось с ее побега. Девушка явилась первой возмутительницей спокойствия; потом еще этот детектив-шантажист. Сейчас Уэстфолл понимал, что он должен был убить их обоих. Он сомневался, что Бледсоу успел увидеть, кто нанес ему удар. Резкий, мгновенный, смертельный. Оба тела можно было бросить в озеро Мичиган, и никто бы ничего не узнал.

Он сунул сигару в пепельницу. Жалость – это для дураков.

Потом он вновь перечитал письмо. Дура-директриса Уилкокс открыла двери школы и позволила Миранде увидеться с сестрой. Кроме того, она сообщает, что такое же письмо собирается послать его жене. Он должен быть дома ближайшие несколько дней, чтобы успеть перехватить почту, прежде чем она ее увидит. Рут не должна узнать, что Миранда жива.

Еще более трудная задача заключалась в том, чтобы удержать Рейчел от разговора с матерью о Миранде. Значит, ему нужно просматривать все письма Рейчел, пока он сам не напишет ей о том, что ей не следует сообщать Рут о Миранде. Но он не мог быть уверен, что в разговоре с матерью у нее не сорвется с языка упоминание о сестре. Его всегда приводило в отчаяние, что Рут так окончательно и не пережила потерю старшей дочери.

Между этими двумя, видимо, существовали какие-то странные отношения. Рут годами оплакивала дочь. Он поежился при мысли о последствиях возможной встречи Миранды с матерью, когда Рут узнает о том, что он нашел ее дочь и не вернул ее домой.

Как только о его назначении будет объявлено официально, он сразу же увезет жену в Вайоминг. Она будет занята делами гарнизона, как все жены офицеров. Он же займется восстановлением форта Галлатин и заставит сиу дорого заплатить за позор, преследовавший его долгие годы.

Поражение Кастера в 1876 году представило ему шанс изменить свою судьбу. Он посылал в министерство письмо за письмом, описывая свою службу в форте Галлатин и не преминув напомнить, что с него сняты все выдвинутые против него обвинения, сообщал о своем безупречном образе жизни, включая тот факт, что он женился на вдове Френсиса Драммонда, и просил восстановить его в должности командира.

Наконец унизительное самовосхваление принесло свои плоды. Военное министерство при содействии отца его первой жены согласилось, что армия нуждается в нем и его опыте приграничной борьбы с воинственным племенем сиу.

Вернувшись на границу с подчиненными ему большими силами, он смог бы осуществить свои планы. Слава, быстрое продвижение по службе, место в конгрессе, даже пост президента стали бы доступны ему.

Он положил голову на руки и закрыл глаза. Мысленно он проклинал Френсиса Драммонда и все, что было связано с ним. Рейчел надо изолировать от общения с сестрой. Он не мог поехать туда сам. Сейчас для его карьеры наступил слишком критический момент. Надо что-то сделать, чтобы заставить Миранду Драммонд покинуть Чикаго. Что-нибудь ужасное, устрашающее.

Он открыл глаза. Письмо и программа лежали у него на столе. Твердой рукой он взял программу за уголок и поднес ее к тлеющей сигаре. Бумага мгновенно обуглилась. Вспыхнул тоненький язычок пламени. Пристально глядя в золотую середину, он повернул листок, регулируя огонь. Когда огонь подобрался к его пальцам, он бросил листок в пепельницу и взялся за письмо.

Когда ни от того, ни от другого не осталось ничего, кроме пепла, он взял сигару и раздавил ее в пепельнице.

Шрив Катервуд медленно открыл дверь. Комната тонула в полумраке вечера.