Сварог. Летающие острова - Александр Бушков

В очередной раз вспыхнул свет. У Сварога уже не было силудивляться, но он все же удивился.

Они стояли на перроне. Вот вам метро, вот вам и станция. Дваряда рельсов уходят в туннель, справа и слева. И у перрона стоит поезд,светло-синие с красным вагоны, не тронутый ни ржавчиной, ни гнилью.

– Это же поезд! – воскликнула Мара.

– Только без паровоза, – кивнул Леверлин. – Я ихвидел в Снольдере. И даже ехал однажды.

– Я тоже, – сообщил Шедарис. – Даже два раза. Когдатам служил. Паровоза и в самом деле не видать, а рельсов только по два. Как жеон не падает?

– Образованные вы у меня ребята, – сказал Сварогзадумчиво.

Подошел к краю перрона, заглянул в вагон. Он был полонскелетов, кости грудами валялись и на скамьях, и на полу. Не видно ни клочкаодежды, но не похоже, чтобы мертвых кто-то трогал после того, как случилосьНечто и поезд навсегда остался на станции – просто останки естественным образомпереходили в состояние скелетов, костяки разваливались, черепа падали,раскатывались…

– И вон там… – показала Мара.

На перроне, у ведущей вверх лестницы, лежало еще десятка дваскелетов – да, судя по их позам, Сварог угадал верно, и мертвецов никто нетрогал. Что же здесь произошло? Быть может, за красивым псевдонимом Штормскрывается некрасивая, насквозь обыкновенная война? Следов пламени нет, поездне обстреливали. Нейтронная бомба? Кто бы тратил их на метро… Газ? Бактерии?Газ давно разложился бы, а вот бактерии – твари живучие…

– Подземелья когда-нибудь связывали с распространениемнеизвестной заразы?

– Пожалуй, нет, – подумав, сказал Леверлин. У Сварогачуточку отлегло от сердца. И он повторил вслух:

– Значит, была война?

Он и не ждал ответа, понятно, но Леверлин сказал тихо:

– Возможно, и война…

Сварогу показалось, что теперь он может объяснить кое-какиефакты, мучившие его прежде полной несуразностью, объяснить существованиекое-каких предметов и явлений, вроде бы и не полагавшихся данной эпохе. У негои раньше были подозрения, но внятно выразить их он не умел. Дело вовсе не впрогрессивном влиянии высокоразвитых ларов. Газеты, консервы, общее состояниеумов… Несмотря на замки, доспехи и пирамиду феодальных отношений, порой жизньРонеро смутно напоминала Сварогу покинутый им двадцатый век – только лишенныйкое-каких технических достижений. В образе мыслей, в укладе жизни было нечто,свойственное более поздним столетиям, это улавливалось подсознательно, ненаходя выхода в словах…

Лары здесь ни при чем. Они-то как раз тормозят прогресс.Сварог только теперь понял, что в Равене наблюдал вокруг себя то, что можноназвать мучительным, неосознанным повторением прошлого, новым витком спирали.Шторм смел с лица земли не примитивное общество, как написано в изданныхнаверху школьных учебниках, а то, что принято называть технологически развитойцивилизацией. То ли война, то ли неизвестное глобальное бедствие отшвырнулообитателей планеты на тысячелетия назад – но не всех, а только тех, кто осталсяна земле…

Сколько же лжи в том, чему его прежде учили? Пожалуй, неменьше, чем в покинутом, полузабытом уже мире…

Над широкой лестницей висела продолговатая вывеска, желтая счерной каймой. Знакомые руны, разве что начертанные каким-то неизвестнымшрифтом. Черные руны на желтом фоне: «Келинорт». Название станции, несомненно.Город был здесь и до Шторма. Отчего-то вывеска рядовой станции забытого метропотрясла его больше, чем набитый скелетами поезд.

– Поздравляю, – сказал Леверлин. – Одну смертнуюказнь мы уже заработали. За лазанье по запретным подземельям.

– Что бы тебе раньше сказать, – хмыкнул Шедарис. –Глядишь, испугались бы и не полезли.

– Ничего, мы еще кучу приговоров заработаем, – сказалСварог. – Со мной это несложно…

Они стояли кучкой на перроне, словно и в самом деле ждалиприпозднившегося поезда. Шедарис присмотрелся к скелетам и сообщил:

– Не нравится мне это.

– Что?

– А то, что при них нет ни монетки, ни пряжки. Поезд-тоуцелел, почти как новенький…

Сварог мысленно с ним согласился. Одежда, понятно, истлела.Но металлических или пластмассовых предметов должно было остаться немало –часы, портсигары, авторучки, украшения, пуговицы, очки, кошельки, прочаямелочь… Ничего. Ни единой вещички. Если Нечто уничтожало и неживую материю, онообязательно растворило бы и поезд, и все вокруг, оставив голый камень…

– Лучше бы нам отсюда убраться, – сказалПаколет. – Неровен час, вынырнет еще что-нибудь препохабное…

– Пошли, – просто и буднично сказал Сварог.

И первым шагнул на лестницу, руководствуясь примитивнойлогикой: чтобы выбраться из метро на поверхность земли, нужно идти все времявверх… Ну да, за поворотом на стене обнаружилась желтая стрела с чернымибуквами: «Выход в город».

Очередной лестничный переход упирался в кирпичную кладку –судя по манере исполнения, эта чужеродная заплата принадлежала гораздо более позднимтысячелетиям. Сварог не ждал, когда сзади послышатся разочарованные вздохи – онбыл зол из-за очередного провала, а потому с маху обрушил на стену топор,твердо решив прорываться с боем, что бы там ни оказалось по другую сторону.Иного выхода все равно нет.

Впрочем, он не крушил напропалую – аккуратно вырубилпрямоугольный кусок скрепленных добротным раствором красных кирпичей размером сдверь.

Кусок рухнул на ту сторону – совершенно беззвучно, словнобыл сделан из пенопласта. Времени удивляться не было – на той стороне Сварогувидел темный, пыльный сводчатый подвал, загроможденный бочками и ящикаминасквозь привычного вида. И махнул своим.

Он последним выскочил на ту сторону – прямо по вырубленномукуску. И вдруг тот шевельнулся под ногами, поднялся навстречу, как подъемныймост. Сварог едва успел прыгнуть в сторону. А кирпичи легли на место имгновенно слились со стеной в единое целое, так, что никаких следов от топора ине осталось. Взлетела пыль, все торопливо принялись сдерживать чиханье.

– Теперь ясно, что имели в виду те, кто уверял, будтоподземелья надежно запечатаны… – сказала Делия шепотом.

Сварог огляделся. Откуда-то просачивался полосочкой бледныйсвет. На одной бочке стояла пустая бутылка из-под дешевого вина и лежалиогрызки яблок, самое большее суточной давности. Так что подвал был обычнымподвалом, отделенным лишь несколькими ступеньками от того уровня, который нагеографических картах принято называть «уровнем моря».

Он поднялся по четырем деревянным ступенькам, потрогал дверь– потянул на себя, толкнул от себя. Заперта снаружи на толстенный врезнойзамок. Сварог нацелился было рубануть по нему, но решил не поднимать шума иподозвал социально близкого элемента Паколета – чтобы заодно и проверить напрактике его дар бесценный, полученный от предков.