Позволь ей уйти - Юлия Монакова

Проникнуть внутрь не составило особого труда. Охранник оказался незнакомым, но моментально узнал в госте ведущего солиста МГАТБ и с удовольствием разрешил ему и Карине прогуляться по зданию интерната.

Павла с головой затопило воспоминаниями. Когда он ступил на второй этаж, показалось, что его буквально отшвырнуло назад, в прошлое… Словно и не было тех лет после выпуска. Ему даже пригрезилось, что сейчас распахнётся знакомая дверь — вон та, четвёртая по коридору, слева — и оттуда выскочит Тёма или Шейл, он действительно в это поверил… Павел забыл обо всём, просто стоял и пялился во все глаза на эту дверь, словно гипнотизируя её взглядом. Наконец, вспомнил о том, что он не один, перевёл взгляд на Карину и виновато улыбнулся.

— Это моя бывшая комната, — пояснил Павел. — Давай заглянем?..

К сожалению, дверь оказалась запертой снаружи. Очевидно, новых хозяев сейчас не было в интернате.

Затем они просто прогулялись по коридорам. Иногда им навстречу попадались мальчишки и девчонки — весёлые, беззаботные, в общем-то, мало отличающиеся от остальных сверстников, но Карина смотрела на них всех, раскрыв рот, как на небожителей.

Павла постоянно узнавали — всё же, балетная детвора. Кое-кому даже уже выпадала честь выходить с Калининым на сцену в одном спектакле. Правда, сам Павел, конечно, не помнил их всех в лицо так же хорошо, как они его.

В одном из хореографических залов в полном одиночестве тренировался мальчишка. Павел вновь едва не забыл о присутствии Карины — привалившись плечом к дверному косяку, он словно видел маленького себя — со стороны, прямо из будущего.

“Гранд жете хорошо делаешь, почти профессионально, — услышал он как наяву. — Но над баллоном надо бы ещё поработать…”

Неужели всё это и правда было с ним когда-то?..

Тем временем мальчишка попытался сделать гранд жете ан турнан ан манеж.* Хотя бы один полный круг по залу! Он прыгал с грациозностью оленёнка и топал как маленький слон. Это сочетание выходило таким забавным, что Карина не выдержала и громко фыркнула.

Мальчишка заметил их, остановился и попытался отдышаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Прости, — повинился Павел, — мы не хотели тебе мешать. У тебя всё круто получается, можешь продолжать.

— Вы Павел Калинин? — вмиг узнал его пацан, приоткрыв от изумления рот. — Вау, офигеть! А автограф именной дадите? Меня Саша Семакин зовут.

— Первый дробь пятый? — усмехнувшись, уточнил Павел, расписываясь на подсунутом листочке из блокнота и снова испытывая дежавю.

— Ага, — Саша перевёл взгляд на Карину. — А ты из какого класса?

— Я пока у вас не учусь, — смутившись, пробормотала Карина. — Может быть, в следующем году…

— Не “может быть”, а точно, — подбодрил её Павел, подмигивая. — Побольше боевого настроя!

— Тяжело тут? — с уважением и опаской спросила у Саши Карина.

— Нормально, — солидно отозвался тот. Не жаловаться же — он всё-таки мужчина… — Жить можно. Скучно точно не будет!

___________________________

* Гранд жете ан турнан ан манеж (от фр. Grand Jete en Tournant en Manége) — исполнение прыжка и шпагата по кругу.

Новогодние планы, связанные с поездкой в Таганрог, пришлось отменить: Павел очень неудачно потянул мышцу во время последнего в уходящем году спектакля. В театральном медпункте дежурный врач осмотрел его ногу и утешил, что растяжение лёгкое, через несколько дней всё нормализуется, но о том, чтобы куда-то ехать и гулять, не могло быть и речи — повреждённой конечности требовался полный покой.

— Артисты балета вообще поголовно сумасшедшие, — ворчал врач, накладывая на ногу компресс со льдом. — Нормальные люди хотят вылечиться, а вы мечтаете просто побыстрее ликвидировать симптомы, чтобы и дальше танцевать!

— Правильно, — усмехнулся Павел, — мы же приходим в театр не болеть, а работать. Мы, наверное, ментально не настроены на то, чтобы лежать и прохлаждаться. На сцену нужно выйти в любом состоянии.

— Даже если умер? — скептически поинтересовался врач.

— Ну, если умер… как минимум позвони в театр и предупреди! — Павел расхохотался. Он вообще расслабился, узнав, что ничего опасного в его растяжении нет, и заметно повеселел.

— Я и говорю: сумасшедшие… Пойдёте и с температурой танцевать, и с растяжениями, и с вывихами. Выйдете под медикаментозной блокадой на сцену с больными ногами и станете добивать их, пока не порвёте или не переломаете себе всё к чертям… Ну как так можно-то?!

— Наверное, мы просто очень любим свою работу? — предположил Павел, но врача это не убедило.

— Любить балет, принося в жертву собственное здоровье… Нужно прислушиваться к ощущениям организма, если он хотя бы чуть-чуть даёт сбой, а не доводить до разрыва связок или грыж в позвоночнике, когда не то что танцевать — ходить будет сложно. Отдыхать нужно, Паша! Да что ты ржёшь, твою мать, я сказал что-то смешное?!

— Я не ржу. Я радуюсь, что у меня всего лишь ма-а-аленькое растяжение.

— Не вздумай танцевать в ближайшие несколько суток. Узнаю — убью! — серьёзно пригрозил врач. — Ногу не напрягать. Движения ограничить. Накладывай на больной участок вот эту мазь. На третьи сутки можешь начинать лёгкую восстанавливающую гимнастику. На третьи, не раньше!!! — добавил он, гневно сверкнув глазами. — Массаж и секс — с осторожностью.

— Секс? Было бы с кем… — проворчал Павел себе под нос, поднимаясь с кушетки.

Новый год он встретил совершенно один.

Артём уехал за город в компании Тонечки и её друзей, волнуясь, как гимназистка перед свиданием. Тётя Нонна и Карина собирались праздновать в ресторане при отеле — для всех постояльцев была устроена развлекательная новогодняя программа. К тому же, Карина всё равно после восьми часов вечера начинала клевать носом — девочка так и не смогла приспособиться к московскому времени, поэтому тётя Нонна планировала отправить её спать пораньше.

Пригласить тётушку к себе? Нет уж, увольте, Павел так и не почувствовал по отношению к этой женщине какой-то родственной привязанности или нежности. А вот с Кариной, как ни странно, они почти уже подружились… Это было непривычно и в то же время приятно. Он и подарок для неё приготовил, отдал тёте заранее, чтобы она вручила Карине утром первого января. Долго колебался, что уместнее всего будет подарить юной балерине. Идеальный подарок — пачка или пуанты, но в обоих случаях — особенно во втором — можно было серьёзно промахнуться с размером. Зато Павел запомнил модель Карининого телефона и приобрёл для неё красивый чехол с изображениями различных балетных па.