Просто Он - Элен Блио

Почему он так заведен? Что он делал на конференции? Или… у него не было никакой конференции и сидя там он просто мечтал о сексе? … О сексе со мной?

Этого не может быть. Но так классно в это верить!

И так классно ощущать его горячее тело. Его член.

Его рука на моей блузке. О, нет!

Я вся дрожу, мне страшно. Я боюсь оттолкнуть его своим видом. Я знаю, что во мне осталось мало эротичного, слишком мало красивого. Тело уже не так упруго и гладко. Но даже не это самое ужасное. Он увидит то, что не должен увидеть. И я знаю, что это будет ему неприятно. Я уверена в этом.

Я дергаюсь как необъезженная кобылка.

— Ш-ш-ш… Тихо, сладкая…

Я сладкая? Неужели?

Блузка расстегнута, его губы выцеловывают дорожку на моем теле, от шеи и ниже, к сочной груди. Он запускает пальцы под дешевое кружево.

Прикосновение к чувствтельной коже сводит с ума. Между ног потоп, который не остановить.

Я так хочу его! Я хочу разрешить ему все, позволить все.

Пусть он сорвет с меня блузку, задерет юбку и…

Не могу думать, когда его губы так близко от соска. Как я хочу, чтобы он полизал их, взял в рот мои текущие соски, насладился ими! Но… я знаю, что все закончится, когда он увидит молоко…

— Что это?

Вот и все. Финита ля комедия. Стою с закрытыми глазами.

А счастье было так возможно, так близко… Эх…Ай да Пушкин, ай да сукин сын… И ты, Евгений Онегин тоже прости. НЕ получилось, не срослось.

— Эй?

Опять этот рычащий баритон. Он издевается? Не может просто говорить обычным стальным тоном? Это бы меня отрезвило.

Я дрожу. Открываю глаза и упираюсь в его взгляд. Он такой… жаждущий.

Неужели меня?

Я точно провалилась в другую реальность, параллельную вселенную. Попаданка в ни туда, ни сюда…

Его руки вокруг меня, он весь так близко… Хочет что-то сказать, но отчего-то молчит. Пришла пора признать поражение.

— Это молоко…Груд… грудное молоко…

Если в проектировке здания допущена ошибка — мы рухнем вниз, потому что он снова впечатывает меня в стекло.

Я чувствую, как пульсирует его член…Кровь с дикой скоростью бежит по его венам. Мог ли он испытать оргазм только от моих слов? Мне так хорошо, что я едва могу думать.

— Детка, не шевелись… Я не хочу кончить так быстро и без тебя…

Он дышит тяжело. Словно старается удержать себя в узде. Наконец, поднимает взгляд.

— У тебя ребенок?

— Д..да…

— Грудной?

— Одиннадцать месяцев.

— Ты замужем?

— Нет.

— А отец ребенка?

Я вздыхаю. Молчу. Неужели непонятно?

— У тебя есть кто-то?

Кому я нужна? Усмехаюсь горько, даже смайликов не хватает…

Сейчас он оттолкнется и уйдет. Оставив меня с разбитыми мечтами и полными трусами сожалений и влаги…

Но он вдруг снова опускает голову и его губы оказываются на соске….

Это… Это долбанный оргазм прямо в ту же секунду… Я свожу ноги, охаю… сползаю ниже. Но он держит меня крепко за талию не давай провалиться вниз…

Соски изнывают от блаженства. Молоко течет ему в рот, и он пьет его! Пьет из одного, пальцами лаская второй.

— Я не могу одновременно,… останови его, не хочу потерять ни капли…

— Я не могу…

Ох этот взгляд, такой…. Голодный! Он терзает мою грудь, и его рука уже в моих трусиках…

— Боже, ты вся мокрая.

Всхлипываю. А ты как думал, идиот? Тебя прижимает к стеклу сам Фассбендер, а ты вычисляешь квадратный корень из года своего рождения?

Его пальцы на моей жемчужинке. Ласкают так нежно и так остро.

Я не должна позволять ему это, не должна! Нет! Но… Я не могу отказаться.

Мы медленно сползаем вниз, на пол, я почти не соображаю, что делаю, рву рубаху с его плеч, мои ладони на его груди…

— Пожалуйста! Сделайте это со мной! Алексей Владимирович! Я так… Я так давно этого хочу! Я так мечтала об этом! У меня так давно не было… И… никогда не было так, как с вами! Я хочу…

— Евгения Викторовна, что с вами? Вы с ума сошли?

Я смеюсь, опуская руки на ремень его брюк.

— Алексей Владимирович, ну, вы же сами этого хотели? Вы же об этом мечтали, когда сидели там, в комнате, за закрытой дверью? Мечтали выйти и обнаружить меня тут в одних чулочках…

— Не правда, ни о чем таком я не мечтал!

— Ах так? Мне кажется, вы лукавите… Да нет, попросту врете, дорогой Алексей Владимирович!

Я расстегнула ремень, и моя ладонь опустила на его горячий член.

— Глупая. Я мечтал о тебе, но не хотел, чтобы ты ждала меня голая. Я хотел сам тебя раздеть. И если вы помните, дорогая моя Евгения Викторовна, — говоря это он неожиданно приподнимает меня за попу, оборачивая мои ноги вокруг своих бедер, — Я сам начал вас раздевать и почти в этом преуспел. Вот только милый маленький кролик оказался немного пугливый…

Он опускает голову, снова захватывая мой сосок. Я вздыхаю, дрожу, мне хочется, чтобы он ласкал их долго-долго! Но я хочу все-таки добраться до его члена, а он лишает меня этого удовольствия.

— Ну, подожди, дай я… Я тоже хочу…

— Нет, тебе еще рано! Помни, ты скромная помощница и у нас все в первый раз!

— Тогда действую поживее, а то я возьму и снова сбегу.

— Нет уж, кролик, на этот раз сбежать не удастся!

Алекс опять впечатывает меня в стекло, задирает юбку. И его рука проникает в мои трусики.

— Ты и тогда была готова для меня. Думала обо мне?

— Ты сам знаешь, что да…

— Я по тебе с ума сходил. Зачем было ждать неделю? Надо было пригласить тебя куда-нибудь в первый же день и…

— Почему ты думаешь, что я бы пошла?

В этот момент его пальцы обводят клитор, и я не могу сдержать крик.

— Почему-то, думаю, что пошла бы, да, мой трусливый кролик? Ты ведь меня боялась? Я мог бы тебя запугать…

— Абьюзер… Хватит надо мной издеваться, я больше не могу!

— Надо закрыть гештальт! Я хотел сделать это с тобой у окна, и я это сделаю!

Он разрывает мои колготки — я специально не стала надевать чулки, чтобы повторить тот самый первый день в точности, я даже белье по его просьбе надела тоже самое!

— Такая горячая…Сладкая…