Трехручный меч - Юрий Никитин

Постоялый двор распахнул гостеприимные объятия сразу же,едва миновали арку ворот: коней взяли под уздцы. Нам помогли слезть, конейувели в конюшню, нас проводили под белы руки в просторное помещение с низкимпотолком. Мои ноздри жадно хватали ароматы жареного мяса, горячей похлебки с лукоми чесноком, а когда вышли в большой зал, я быстро оглядел столы, почти всепустые, только за самым близким к кухне сидит рослый рыцарь с двумя не тослугами, не то оруженосцами.

Королева бросила взгляд на их стол, щеки зарумянились отудовольствия, у меня самого раздулись ноздри: накрытая чистой белой скатертьюстолешница заставлена блюдами с хорошо приготовленным мясом, запах отпадный,кувшин с вином во главе стола, кружки не глиняные, а из хорошо выкованногометалла.

Подошел хозяин, тоже чистенький и аккуратный, спросил, дажене спросил, а осведомился учтиво:

— Что-нибудь изволите? Или просто посидеть, отдохнуть?

Я поинтересовался:

— А что, и такая услуга есть? И сколько стоит?

Королева дернула меня за пояс, а трактирщик развел руками:

— Благородный варвар шутить изволит, я понимаю. У насэто бесплатно, отдыхайте на здоровье.

— Мне лучше отдыхается за хорошо накрытымстолом, — сообщил я. — Тащи все, что у тебя есть самого вкусного.Плачу не я, а вот эта королева, так что не скупись, неси побольше.

Он поклонился, улыбка стала еще шире, хотел было исчезнуть,но королева остановила повелительным жестом:

— Погоди. Нужно срочно сообщить благородному сэруГенриху, что прибыла сестра его невесты… с сопровождением. Сообщишь сегодня,получишь награду.

Трактирщик поклонился, отступил и растворился между столов.Королева оглянулась по сторонам и сердито прошипела:

— Ты в самом деле настолько дик? Или прикидываешься?

— Я еще дичее, — сообщил я доверительно, — аче?

— Да иногда кажется, что ты переодетый принц в изгнании.

— Упаси Господи, — испугался я.

Ее глаза округлились, она отшатнулась на резную спинкустула.

— Тебе этого мало? Значит… имперский принц?

— И чем же я себя выдал? — поинтересовалсяя. — Нет-нет, ни в чем не признаюсь, просто интересно. Любопытный я сдетства.

Она посмотрела по сторонам, прошептала:

— Варвар никогда не подаст руку женщине, когда онасходит с коня, не пользуется ножом и вилкой, речь его груба и отрывиста, он неможет объясняться длинными периодами с множеством метафор и аллегорий, варварыпонятны с первого взгляда…

Со стороны кухни повалили ароматные запахи, я ощутил, чтоснова голоден, удивительное свойство варварского организма: проголадыватьсявсякий раз, когда можно поесть снова и снова. Двое молодых и опрятных ребятначали таскать на стол блюда с жареными гусями, рябчиками, тетеревами, я всеждал, когда же подадут жареного кабанчика, без него и еда не еда, и я не варвар,но свободные места позатыкали тарелочками со сладостями, кувшин с виномприткнуть негде…

Вдруг говор по всему помещению затих, как отрубленныйтяжелым ножом мясника. В проеме распахнутой двери появился высокий статныйрыцарь в полном доспехе, но без шлема. За ним вдвинулись двое крепких и широкихв плечах латников. Рыцарь окинул помещение быстрым взглядом, я ощутил, как онвычленил нас, мои мышцы непроизвольно напряглись, грудь вздулась, а рыцарь темвременем направился к нам.

Пока шел, огибая столы, хотя по праву сюзерена все-все могбы порасшвыривать, я рассматривал этого жениха с ревнивой придирчивостью. Всамом деле достойный рыцарь: рослый, изящный, худощавый и в очень хорошоподогнанном доспехе, что сидит как привычная одежда. Лицо серьезное, глазапо-ястребиному выпуклые, выглядит опасным противником: жилистый, смуглый, скрючковатым носом, из-под нагрудного панциря струится дорогая кольчуга, рукиукрыты по самые запястья, на широком поясе два ножа, один из них —мизерикордия, которым добивают поверженных рыцарей.

Не доходя двух шагов, остановился, поинтересовался сильным,чуть хрипловатым голосом человека, который привык отдавать приказы воинам нахолодном ветру, в жару и в снежную вьюгу:

— Имею ли я честь видеть достославную королевуКорнелию?

Королева милостиво улыбнулась и протянула ему руку. Онсогнулся в поклоне, поцеловал длинные тонкие королевины пальчики. Она сказалаприветливо:

— Не разделите ли с нами трапезу, дорогой барон?.. Этомой спутник, варвар по имени Гакорд.

Барон кивнул мне, опустился рядом с королевой. Над бровью унего белесый шрам, два таких же шрамика на щеке и подбородке. Да и на доспехахя заметил острые царапины, а кое-где и погнутости, выровненные не абсолютноточно. Под глазами темные круги, как у крупного государственного деятеля, хотябарон еще очень молод и здоров, судя по всему, как молодой бычок.

— Что привело вас в мои пределы?

Королева взглянула на него с сочувствием:

— Вы уже знаете… или еще нет?.. что мою сестру, а вашуневесту, гнусный тролль похитил прямо из королевского сада?

Он кивнул, лицо помрачнело.

— Вчера узнал. Я как раз вернулся с кордона, гдеусмирял не в меру развеселившегося соседа. На этот раз сжег его замок, а самогоповесил, слишком уж часто он повторял эти набеги… а когда вернулся, меня чутьудар не хватил! Меня едва удержали. Помню, все пытался вскочить на коня имчаться на спасение…

— И что сейчас? — спросила она осторожно.

— Мой капитан собирает отборный отряд, — отрывистосказал он, — с ним поскачу завтра утром. Остальное войско выступит сразу,как будет готово.

Я брал руками мясо, а когда очистил тарелку и придвинул ксебе жареного гуся, с треском разорвал его пополам, выдрал ногу. На меняпосматривали с ожиданием, я сказал с набитым ртом:

— Прекрасно сказано, сэр!.. Да, вы правы, это ваше дело.Передаю его вам!.. А у меня есть пара друзяк, один — серый, другой — пернатый,сегодня же отправимся по своим личным делам. Нам пора и отдохнуть, верно?

Королева смотрела на меня почему-то с некоторым недоумением,а я крикнул хозяину:

— Вина и еды еще!.. Мы празднуем завершение… и передачуполномочий.

Сэр Генрих смотрел на меня, онемев и выпучив глаза, слишкомкрасивый, гад, мне такие безукоризненные не нравятся, а где же обязательная длянастоящего мужчины привычная аристократическая небрежность, королевапроговорила с некоторым раздражением:

— Знаете, доблестный Гакорд, я никогда не привыкну квашему варварскому юмору. Вы говорите так серьезно, что я на какой-то миг всамом деле поверила, что повернетесь и со своим зверьем отправитесь обратно.