Переходный возраст. Не упустите момент - Лоуренс Стейнберг

За последние несколько лет достижения в развитии нейронауки привели к изменению общепринятой точки зрения на раннее вмешательство. Акцент начинает смещаться с академических достижений в сторону саморегуляции. Пока никто не знает, насколько эффективными окажутся эти новые виды направленного вмешательства. Если они докажут свою эффективность, то акцент на саморегуляции не только повысит готовность детей к школе, но также будет способствовать снижению уровня безработицы, повышению числа студентов высших учебных заведений, снижению уровня подросткового ожирения и подростковых беременностей, а также подростковой преступности, так как все эти проблемы в той или иной степени связаны с низким уровнем самоконтроля. Можно спорить, в чем корень этих проблем: в наследственности, бедности, дискриминации, плохой социализации и так далее, – но их прямым следствием является неспособность отказаться от немедленного вознаграждения.

У Роберта был крайне низкий уровень самоконтроля[39].

Я наблюдал за ним в течение нескольких лет, так как он участвовал в исследовании, которое я помогал проводить. В этом исследовании изучались 1350 молодых людей в возрасте примерно от 20 до 25 лет, обвиненных в серьезных преступлениях{290}, которые они совершили, будучи подростками. Многие из участников исследования обвинялись в совершении очень серьезных преступлений, таких как вооруженное ограбление и физическое насилие при отягчающих обстоятельствах. Местом проведения исследования мы выбрали Филадельфию и Феникс: уровень преступности в этих двух городах довольно высокий. Так мы обеспечили масштабность нашего исследования, а кроме того, получили выборку респондентов с достаточным этническим разнообразием. Большинство несовершеннолетних преступников в Филадельфии – черные, в Фениксе – белые или латиноамериканцы. Хотя мы изо всех сил стремились к гендерному балансу, но выборка получилась преимущественно мужской, и это неудивительно, учитывая, что значительная часть серьезных преступлений совершается молодыми людьми.

Большинство несовершеннолетних преступников не склонны к рецидиву{291}. Они перерастают это, как перерастают другие виды рискованного и опасного поведения, и с возрастом становятся более зрелыми и сознательными. После того как у них снижается потребность в постоянном поиске новых ощущений и повышается уровень саморегуляции{292}, большинство молодых людей с криминальным прошлым меняют свой образ жизни. Конечно, некоторые малолетние преступники совершают новое преступление в позднем подростковом возрасте, но дальше продолжают немногие{293}.

Целью нашего исследования было понять, в чем заключается разница между теми подростками, которые «завязали», и теми, кто совершал повторные преступления. Что особенного было в том небольшом проценте малолетних преступников, которые продолжали нарушать закон, в то время как большинство их сверстников давно остановились? Ответ на этот вопрос мог бы помочь нам создавать более эффективные программы, направленные на профилактику преступлений и сокращение рецидивной преступности.

Одной из сильных сторон нашего исследования было то, что мы проводили интервью с нашими подопечными достаточно часто, чтобы иметь возможность отслеживать их психологическое развитие и получать подробные рассказы о событиях их жизни. Каждый раз во время интервью участники заполняли «жизненный календарь», в котором описывали, что происходило у них дома, в школе, на работе и так далее, каждый месяц с момента предыдущего интервью. Мы использовали эту информацию, чтобы восстановить картину их жизни на протяжении определенного периода времени. Во время каждого интервью помимо заполнения «жизненного календаря» участники выполняли серию стандартизированных психологических тестов, включая тесты на измерение уровня самоконтроля и стремления к вознаграждению.

В самом начале исследования у каждого участника состоялась индивидуальная четырехчасовая установочная сессия со специально обученным интервьюером. Каждый участник выполнил серию тестов на личностные качества и уровень интеллектуальных способностей, а также заполнил дюжину опросников о разных аспектах своей жизни. Вопросы касались семьи, друзей, соседей, а также опыта в школе и на работе. В течение первых трех лет исследования участники проходили интервью каждые полгода, а затем – ежегодно. Мы узнали этих молодых людей очень хорошо.

В начале исследования у большинства участников результаты тестов на стремление к немедленному вознаграждению и способность сдерживать свое поведение просто зашкаливали со знаком «минус», что неудивительно в свете их криминального прошлого. Это сочетание довольно неудачно само по себе, а доведенное до крайности, как это часто наблюдалось у наших участников, было просто опасным. К счастью, по мере взросления большинство участников нашего исследования лучше прогнозировали последствия своего поведения и контролировали свои эмоции. Когда это происходило, они переставали нарушать закон. Только 10 % участников нашей выборки стали закоренелыми преступниками. Другие исследования по теме подростковой преступности показали похожие результаты.

Роберт, один из участников нашего исследования в Фениксе, принадлежал к той малочисленной группе подростков, которые продолжали совершать преступления. Периодически он то находился в тюрьме, то проходил очередную профилактическую программу, то был условно освобожден. Ничего из того, что система делала для Роберта или в отношении Роберта, не имело ни малейшего влияния на его поведение. Изучение его психологического профиля помогает объяснить почему.

В отличие от других участников нашей выборки, Роберт регрессировал. В 24 года уровень самоконтроля у Роберта был ниже, чем в 17, что примечательно, так как практически никогда поведение молодых людей не становится более импульсивным в возрасте 20–25 лет. «Жизненный календарь» Роберта и его криминальная история отражали его невероятную неспособность сдерживать свое импульсивное поведение. Когда мы встретились впервые, на Роберте лежало обвинение в физическом насилии с отягчающими обстоятельствами, и следующие 18 месяцев ему предстояло провести за решеткой. После освобождения Роберт нашел работу в ресторане быстрого питания, но бросил ее через несколько месяцев, чтобы восстановиться в университете, где продержался всего четыре месяца. Он нашел новую работу – уборщиком в офисном здании, но его повторно арестовали за сбыт наркотиков, и он вновь попал в тюрьму. К 19 годам у него уже было трое детей от двух разных подружек.