Бесспорной версии нет - Анатолий Ромов

– Ну… как-то мы собрались в театр. Я надела вечернее платье, к которому очень подошел бы этот перстень. Я попросила Малхаза: надень… Но Малхаз вдруг говорит: надевать его при выходе в публичные места пока не стоит, надо подождать. Я как-то сразу к этому перстню охладела. Зачем он нужен, если его нельзя носить?

– Значит, муж его так и не надевал?

– Нет. Ну а весной Малхаз как-то приходит и говорит: «Лариса, у меня появился хороший покупатель на этот перстень. Продавать или нет?» Я сказала: «Конечно, продавай, раз ты не можешь им пользоваться».

– Что значит хороший покупатель?

– Ну, предложил хорошие деньги. Двести тысяч. И рекомендовал его Витя Чкония. Малхаз Вите доверял.

– Этим покупателем был Сергей Петрович?

– Да.

– Муж говорил вам что-нибудь о нем?

– Сказал только, что приличный человек, которому вполне можно доверять.

– Почему же тогда вы уверены, что мужа убили из-за перстня?

– Когда Малхаз уехал, я что-то предчувствовала. Интуиция, наверное. А потом… Дело в том, что я нашла у Малхаза пистолет. Перед самым его отъездом.

Опять пистолет! Уже был «беретта», сданный Челидзе, был «байярд», найденный у Джомардидзе при задержании. Теперь еще один!

– И как же вы его обнаружили?

– В то утро мы очень рано встали. Малхаз спустился вниз проверить машину. Я перед его отъездом всегда смотрю, не забыл ли он что-нибудь. Платок, сигареты, зажигалку. Открыла гардероб, сунула руку в карман куртки, а там пистолет.

– Какой марки, не заметили?

– Я в этом не разбираюсь. Но, по-моему, иностранный. Там было иностранное слово, на пистолете.

– Какое, не помните?

– Помню только первую букву: латинское В.

– Кроме надписи там ничего не было? Клейма, рисунка, символа?

– Это было. Всадник на лошади. С копьем. Крохотный совсем.

Всадник на лошади с копьем выбит на всех пистолетах системы «Байярд». В том числе и на найденном у Джомардидзе и лежащем сейчас у меня в портфеле. Но показывать этот пистолет Ларисе рано.

– Как выглядел пистолет?

– Такой… небольшой. Аккуратный.

– Вы сказали мужу о пистолете?

– Нет. Получилось бы, что я роюсь у него в карманах.

Кажется, Лариса рассказала все. Но вид у нее был такой, словно она что-то решает для себя. Выждав немного, я спросил:

– Это все, Лариса? Может, еще о чем-нибудь хотите рассказать?

– Знаете, Георгий Ираклиевич…

– Что?

– Я хотела бы сказать о джвари.

– О джвари?

– Да. Вы знаете, что такое джвари?

– Отлично знаю. Нагрудный крест.

– Так вот, года два назад Малхазу подарили старинное джвари, украшенное драгоценными камнями.

– Точно подарили? Или он его купил?

– Георгий Ираклиевич, я говорю то, что мне сказал Малхаз. Ему подарили старинное джвари. Довольно скоро это джвари стали у Малхаза вымогать.

– Что значит «вымогать»?

– Ну… предлагали за него любую цену. Последняя цена – сто пятьдесят тысяч.

– Круто. И кто же был этим богачом?

– Не знаю. Посредник сказал Малхазу, что это крупняк, в смысле «кит». Понимаете?

– Понимаю. А кто был посредником?

– Витя Чкония.

– Чкония? Неужели он даже не намекнул вашему мужу о покупателе? Только сказал, что «кит»?

– Да. Был момент, когда Малхаз почти уже продал джвари, даже деньги у Вити получил. Но в последний момент помчался на вокзал и вернул деньги, забрал джвари назад.

– Ну а потом?

– Потом Витя передал Малхазу, что этот «кит» очень на него рассержен.

– Чкония его так и не назвал?

– Витя поклялся, что, если назовет, ему несдобровать. Но дело в том… Собственно, почему я все это рассказываю… Дело в том, что это джвари сейчас у Вити.

– Опять?

– Да. Малхаз верил Вите как себе. И передал ему джвари, чтобы тот показал эксперту. Малхаз считал, что это джвари принадлежало какому-то грузинскому царю. Но пока от Вити никаких вестей. По галисскому телефону он не отвечает.

– И не ответит. Чкония мертв.

– И он?

– Да. Его убили, причем, боюсь, не последнюю роль в этом убийстве сыграли обе эти вещи. «Перстень Саломеи» и джвари.

Некоторое время Лариса сидела, глядя в пол. Вздохнула:

– Ужас. Просто ужас.

– Да, – согласился я.

– Знаете, хочется плюнуть на все и уехать куда-нибудь подальше. Лишь бы все это забыть.

– Это ваше право. Кстати, джвари, о котором вы говорите, возможно, находится у нас. Похожее джвари Чкония передал своему другу. Случилось это перед самым убийством.

– Д-да? – выдавила Лариса.

– Да. Но вернуть это джвари мы вам не сможем – оно является ценной реликвией, достоянием государства.

– Зачем мне это джвари…

Вот теперь Лариса, без сомнения, рассказала все.

Я встал:

– Лариса, последняя просьба. Вы могли бы поехать со мной в МВД для опознания вещи? По моим предположениям, она принадлежит вашему мужу.

– Пожалуйста… Раз это нужно.

– Нужно. И еще одно: дайте мне телефон Котика. И разрешите от вас позвонить.

– Пожалуйста.

Взяла со стола записную книжку, полистала:

– Вот телефон Котика. Звоните.

Я набрал номер Окруашвили. Он был уже у себя, я услышал спокойное:

– Батоно?

– Манучар, это Квишиладзе. Как мое поручение?

– В порядке. Задание выполнено. Ты где?

– Сейчас приеду, и не один. Ты знаешь такого Котика? Тбилисец, зовут Константином, фамилия то ли Манагадзе, то ли Малагадзе.

– Котэ Манагадзе. Приметная фигура. Знаю.

– Хотелось бы с ним поговорить. И чем скорее, тем лучше. Если нужен его домашний телефон, могу дать.

– Давай на всякий случай. – Записав продиктованный телефон, осведомился: – Все?

– Не все. Мне нужны двое понятых для опознания. И свободная комната.

– Сделаем. Что еще?

– Пропуск на имя Ларисы Васильевны Гогунава. Мы с ней будем минут через двадцать.

В МВД я попросил Ларису подождать меня в холле. Зашел в кабинет Окруашвили. Там, кроме Манучара, сидели две девушки. Как он объяснил, обе они стояли в очереди в паспортный отдел. Задав несколько вопросов, я убедился: понятые отвечают всем необходимым требованиям – в здании МВД оказались практически случайно, какая-либо связь с Ларисой Гогунава исключена. Манучар отправился на поиски двух пистолетов, я же в его отсутствие еще раз объяснил девушкам обязанности понятых. Особых сложностей здесь не было: не вступая ни с кем в контакт, присутствовать при опознании. И затем письменно подтвердить то, что увидят и услышат. Выслушав, девушки подтвердили: задача им ясна, они все поняли.