Отражение. Зеркало отчаяния - Галина Гончарова

– Астон все понял.

– И подойти к девчонке он тебе не даст! Что делать будешь?

– Придумаю что-нибудь.

– Постарайся управиться до столицы. Там эта гадючка будет недоступна. Да и в пути… думаешь, Ардонский даст нам развернуться?

Лоран усмехнулся:

– Есть у меня одна идея…

– Какая?

– Вот смотри…

Лорена покосилась на пузырек с коричневым порошком.

– Что это?

– Ясеневая мушка[18].

– Хм-м…

– На ночь Мария-Элена пьет травяной настой. Пусть слуги подсыплют ей это средство, и через полчаса она будет готова на все. И с любым, кто пожелает…

– А если это окажется Динон?

– Поговори с Силли. Пусть она займет мальчишку, хотя бы ненадолго…

Лорена сомневалась в успехе предприятия, но попробовать стоило.

– Давай сюда свою мушку. Пойду схожу на кухню… мое слово еще кое-что значит в Донэре…

– Вот и отлично. Иди, разговаривай с поварихой. И готовься ночью не спать.

Лорена кивнула.

А то ж!

Совратить девушку мало, надо еще сделать так, чтобы она не отвертелась от венца. То есть – застать на месте преступления. В полной красе и доступности, тогда Марии-Элене точно придется выйти замуж. От такого позора-то…

Придется ночь не спать, а это так вредно для кожи. В восемнадцать можно себе позволить гулять всю ночь напролет, все равно ты будешь свежа, как роза. В сорок же… даже неполных сорок…

Ах… На что только не приходится идти ради своего благополучия!

* * *

Не подозревая об опасности, подруги слушали господина Сельвиля. Вместе, серьезно, внимательно, Матильда взяла лист бумаги и принялась делать на нем заметки.

Управляющий нервничал.

Управляющий потел, вытирал лоб большим красным платком и оглядывался по сторонам.

– Чего он так дергается?

– Тильда, скорее всего, не все ладно. Но и отказать Лорене он не мог…

– Будем ловить?

– А сможем?

– Запросто. Вот смотри, выделены деньги на строительство моста. Сто сорок золотых.

– Сколько?

– Ага, я тоже думаю, что мост из чугуния отливали. А вот еще, на карету – двести двадцать золотых. Тебя привезти – дешевле вышло, кстати, всего сто пятьдесят монет золотом.

– И что с ним делать?

– Только не прощать, – решительно заявила Матильда. – Вор прощеный что жид крещеный.

– Что?

– Про евреев я тебе потом расскажу[19].

– Ладно. А делать-то с ним что?

– Сказать, что мы всё знаем? Что у него не было другого выбора, но если еще раз…

– Это сработает, если мы докажем свою силу, – засомневалась Малена.

– Или выйдем замуж. Не за Лорана.

– Тоже верно. Тогда… говорим?

– Действуй…

– А почему я? Давай ты…

– Потому что это твой замок. И твой управляющий. Ну! А я буду рядом…

Малена вздохнула:

– Господин Сельвиль, у меня возникло несколько вопросов. Несколько десятков вопросов…

– Ваша светлость?

– Объясните мне вот эти расходы…

Нельзя сказать, что управляющий сдался сразу. Он честно потрепыхался. Попытался объяснить, что карета сделана из саларинской ивы, что золота на нее пошло немерено, что мост делался из лучшего камня, что…

Врал безбожно. Так, что даже Малена морщилась.

Монастырь же… Если кто не догадывается, вранье в монастыре – способ выживания. Только называется это красивым словом «благонравие», а по правде-то таких лицемеров еще поищи. И Малена жила среди них десять лет…

Управляющий не смог бы ее обмануть. И дело кончилось закономерно.

– Сельвиль, вы понимаете, что я сейчас кликну графа Ардонского, попрошу его проехаться со мной, все осмотреть, и вы окажетесь сначала под плетями, а потом и на каторге за воровство?

– Да, ваша светлость…

– Но вы также понимаете, что я этого не сделаю.

Это управляющий тоже понимал.

– Что вам угодно, ваша светлость?

Это была идея Малены, но Матильде она тоже понравилась.

– Я еду в столицу, чтобы выйти замуж.

Вранье, конечно, но управляющий закивал. Понятное дело, у девушки ж другой цели в мире нет, только замуж…

– Представьте, что я приеду сюда с мужем, и он займется счетами?

Представил. Резко побледнел…

– У вас есть способ оправдаться.

– Да, ваша светлость?

И сколько сразу энтузиазма! Глаза горят, хвост трубой, сам дугой…

– Вы можете подготовить мне до завтра скромную такую записку. Сколько потратили Рисойские – и на что.

Управляющий побледнел.

– Ваша светлость, но ее светлость…

– Эту записку не увидят ни моя мачеха, ни ее брат.

– Но зачем тогда?

– А вот я знать буду. И мой будущий муж будет знать, с кого и сколько шкур драть. А вы станете не сообщником, а сообщившим о злоупотреблениях. Жертвой, которая не могла противостоять мошенникам.

Сельвиль подумал и согласно кивнул.

Малена улыбнулась.

– Ну что я получу, если начну тыкать мачеху носом в ее воровство? Она от всего отопрется, скажет, отец разрешил. Нет, это – на будущее, очень отдаленное будущее, которое может никогда и не наступить.

– Да, ваша светлость.

– Только поторопитесь. Я не уеду в столицу без этих данных, а задерживаться мне тоже неохота. Мало ли что…

– Э-э-э-э… ваша светлость, я в курсе утреннего происшествия.

– Весь замок в курсе.

Малена и спорить не стала. Но лучше уж скандал, чем дать Лорану добраться до девичьего тела. Или – того хуже, репутации!

– Может быть, я могу быть вам полезен?

– Может… – Доверять Малена не собиралась никому. Здоровая паранойя – залог здоровья параноика. – Возможно, в Донэре есть покои, которые никем не используются? А я смогу отдохнуть в них от навязчивого внимания?