Князь моих запретных снов - Оливия Штерн

Ох, это было глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Обида нахлынула, и непонятная злость на Бриста. Сперва поверил в мою вину, запер здесь, а теперь вроде как помогает. Не нужна мне такая помощь. И сам Брист не нужен…

Я лишь захныкала, когда он силой разомкнул мне челюсти, влил в рот снадобье. А потом крепко закрыл мне рот, да еще и нос зажал, чтобы я рефлекторно сглотнула. Лекарство прокатилось полыхающим шаром в желудок.

- Все, теперь все, - горячо шептал он мне на ухо, - держись, все хорошо. Мы успели. Убийцу Клайса тоже взяли. Все хорошо, Ильса.

Я чувствовала, как по щекам катились слезы. Все хорошо? Как бы не так! После того, как меня использовали, после того, что я перенесла здесь… Теперь у них все хорошо! И так стало жаль себя, что я позорно разрыдалась в голос, уткнувшись носом в шею Бристу. Голос вернулся. И способность двигаться – тоже постепенно возвращалась.

- Ну, поплачь, маленькая… прости нас. Не держи зла.

- Ильса, - меня позвал Альберт и сам подошел, вытирая разбитую губу тыльной стороной ладони.

А я смотрела на него сквозь слезы, укрывшись в коконе больших рук наставника, и ничего не могла сказать. Горло стискивало колючим обручем.

- Это Гвейла Шиниас убила Клайса, - сказал он.

Где-то в углу, вне моего поля зрения, завозилась и захихикала Фелиция. Наверное, они ее связали…

- Когда тебя отвели сюда, я сразу побежал обыскивать комнаты наставников, - Альберт шмыгнул носом, над губой снова появилась кровь, и я медленно сообразила, что Фелиция ему нос разбила, прямо как в уличной драке, - это было хорошо, что тебя заперли, Ильса, понимаешь? Настоящему убийце больше не нужно было спешить… Духи! Мастер, да снимите вы с нее ошейник, в самом деле!

Ощущение торопливых горячих пальцев на шее. Брист расстегнул жесткий обод, и мне стало чуточку легче.

- Ильса, ты понимаешь меня? Кукла, да что с тобой?

Что со мной?

Все еще не верилось. Ни во что не верилось – в то, что сама я жива, в то, что меня так легко использовали… Как я буду потом доверять этим людям?

- В общем, - подытожил Альберт, - я нашел у мастера Шиниас окровавленное платье. Она его явно собиралась жечь, бросила в камин, но камин не был разожжен, а тебя как раз схватили, и потому Гвейла уже никуда не торопилась. А нож она пронесла к тебе в комнату, когда мы водили тебя к телу Клайса.

И снова я почему-то не удивилась. А что такого? Гвейла Шиниас просто устала оттого, что ее бывший любовник, которого, судя по всему, она безумно любила до сих пор, начал смотреть на учениц. В определенный момент чаша ее терпения попросту переполнилась.

Я очень хотела спросить, а что же сказала сама Шиниас, но почему-то промолчала. Все еще не хотелось с ними разговаривать. И вообще, вот так сидеть в обнимку с наставником. Духи! Они все меня использовали. Как больно, как обидно. И никто не предположил, что меня принесут в жертву. Да обо мне, похоже, вообще никто не думал.

- Гвейла уже все рассказала, - продолжил Альберт, нервно вытирая ладони о штаны, - она пришла ночью к Клайсу и пыталась с ним помириться. Ну, как пыталась. Но он посмеялся над ней, намекнул, что молоденькие цыпочки всяко лучше, чем старое корыто… Как-то так. И улегся спать, даже не подозревая, что… И она его убила. Вот и все. А тебе нож подбросила, потому что все шептались о том, что у вас с Клайсом роман. Гвейла понятия не имела, что тебя не было ночью в комнате.

Я закрыла глаза. Гадкая история, после которой хочется пойти и вымыться хорошенько. И люди… все те же. Никогда ничего не меняется. Зачем Клайсу надо было оскорблять бывшую любовницу? Откуда в нем было это чувство безнаказанности? И вот, допрыгался.

Чувствительность окончательно вернулась, я ощущала, как липнет платье к изрезанному животу. Надо было… вставать. Пойти в лекарскую, достать бинты. Сделать что-то. Но сил не было. Я лишь вяло трепыхнулась в руках Бриста, а он меня еще крепче прижал к себе, как прижимал бы собственного ребенка, которого обидели.

- Прости меня, - прошептал едва слышно, - если сможешь…

Я поймала задумчивый взгляд Альберта, который снова смотрел на меня так, как будто видел нечто большее, чем зареванная девчонка в разодранном платье.

- Ильса, - наконец сказал он, - тебе, конечно, досталось. Но мы поймали убийцу, который орудовал в замке Бреннен. Собственно, меня для этого сюда и послали из северного надела ордена. Под видом ученика во всем разбираться. Так что…

Наверное, он хотел сказать мне еще что-то ободряющее, но не успел.

Камера качнулась, пол словно ушел из-под ног. Я почувствовала как сжалось, напряглось струной тело мастера Бриста, а потом – дикий хохот Фелиции.

- Что такое? – рявкнул Брист, - эт-то еще что такое?

- Ритуал состоялся! – голос лекарши внезапно перешел в рев, - Урм-аш идет сюда за обещанной жертвой!

Я, забыв, как дышать, вцепилась в Бриста. Мир вокруг сделался зыбким, брался мыльным пузырем, пошел рябью, словно вода в пруду на ярком солнце, когда смотреть на нее больно глазам.

- Альберт! – проорал Брист, - хватай Фелицию!

Крик застыл в горле. Почему мы здесь? Где стены Бреннена? Это не дух Сонной Немочи шел в наш мир, нет. Это нас с наставником стремительно затягивало в Долину Сна.

Мы падали, проваливаясь вникуда. Кажется, я кричала и цеплялась за наставника, нас крутило и переворачивало, ледяной ветер хлестал по лицу, выбивая слезы из глаз, но потом полет замедлился, и мы словно продирались сквозь плотно слежавшийся пух, он забивал рот и ноздри, не давай дышать, перед глазами стремительно темнело. Раздался тихий хруст, как будто кто-то раздавил яйцо – и в следующее мгновение нас швырнуло вниз.

Мне повезло. Я упала поверх мастера Бриста, скатилась с него, судорожно ощупывая себя, стискивая на груди разрезанное платье. Наставнику досталось больше моего: несколько мгновений он был без сознания, затем кое-как разлепил глаза, приподнялся на локте.

Похоже, все повторялось. Мы снова были в серой, без единого окна, камере, в которой было довольно светло – чтобы разглядеть древние камни, цепи, свисающие с куполообразного потолка. Частица духа Побуждения дернулась во мне, ища выход – но его не было. Замкнутое пространство, отсюда не убежать…

- Ильса? – позвал Брист. – ты как?

Я только головой затрясла. Что тут ответишь? Что сейчас – ничего, но очень скоро будет плохо?

Мастер сел на полу, обхватив руками голову, пощупал затылок. На ладонях осталась кровь. Здорово его швырнуло, просто чудо, что может шевелиться. Хотя… надолго ли?

Кусая до крови губу, я еще раз осмотрелась. Так и есть! Все повторялось, все! И даже темный проход, из которого – я это чувствовала кожей – веяло могильным холодом и смертельной тоской.

Брист вяло пошевелился, было видно, насколько ему плохо, он даже водил перед собой ладонями, словно раздвигая невидимые занавески.