Ведьма-хранительница - Ольга Громыко

Из-за волка нам пришлось резко сбавить темп. Он вполне мог бежать наравне с галопирующими лошадьми, но было видно, каких усилий ему это стоит. У меня просто сердце разрывалось, когда он начинал прихрамывать и отставать, а затем делал отчаянный рывок вперед, догоняя. Взять его на седло я не могла, так что приходилось чуть ли не ежечасно останавливаться и ждать, пока он отдышится и перекусит. За день мы проехали не больше половины обычного перегона. Вечером снова заморосил дождь, и, когда впереди показался город («Брас, – сообщил Ролар, – один из крупнейших городов Озерного Края; можно даже сказать, единственный»), мы решили не искушать судьбу и переночевать на постоялом дворе, шумном людном месте, каковых разбойники до сих пор тщательно избегали. До темноты оставалось не меньше двух часов, но мы предпочли потерять их, нежели жизни.

По меркам пустынного Озерного Края Брас считался чуть ли не столицей, на деле являясь большим селом с огрызкообразной крепостью в центре, окруженной неглубоким рвом (по совместительству служившим сточной канавой). В крепости проживала некая не слишком высокопоставленная особа, изнуренная похмельным синдромом после вчерашней гулянки, – даже стражники не избежали этой плачевной участи и теперь сидели на корточках по обе стороны подъемного моста, держась за вертикально поставленные алебарды. Доблестные воины проводили нас безразличными взглядами, даже не поинтересовавшись документами и целью визита в город.

Чем дальше от крепости, тем реже попадались каменные дома; их сменили деревянные лачуги, а там и вовсе мазанки. На улицах кипела жизнь. Крысы, кошки и воробьи безо всякого стеснения шмыгали между ногами делового и праздношатающегося люда. Остановив какого-то оборванца, мы разузнали дорогу к ближайшему постоялому двору, оказавшемуся единственным в городке. Больше и не требовалось: святыми мощами, живописными видами, историческими местами и прочими достопримечательностями Брас похвастать не мог, а для проезжих купцов вполне хватало и одного его.

По иронии судьбы, постоялый двор вплотную примыкал к кладбищу. Ведущая к нему дорога оказалась единственной приличной дорогой в этом захудалом городишке. На нее пошли тысячи плит серого и розового гранита, более уместного в облицовке храма. По ней хотелось ходить всю жизнь. По ней хотелось пронести невесту на руках. Я бы не удивилась, узнав, что похоронные процессии дотаскивают гроб до кладбищенских ворот и разворачиваются, дабы в угоду усопшему повторить последний путь на «бис».

Ролар, хихикая, сообщил, что двадцать лет назад здесь была обычная сельская улица, немощеная и колдобистая, но затем белорский король договорился с эльфийским на предмет совместной постройки неброского, но капитального дома дворцового типа и ведущей к нему дороги, дабы монархи и их посольства могли без помех встречаться на нейтральной территории Озерного Края. Белория отвечала за дом, Ясневый Град – за дорогу. Эльфы честно выполнили свою часть уговора, а тогдашний брасовский градоправитель не выдержал искуса и удрал вместе с выданными на строительство деньгами. Официально его все еще искали и с повторным финансированием не спешили, хотя даже дураку было ясно, что гхыр найдут, а о явке с повинной не стоит и мечтать.

Из окон постоялого двора открывался прелестный вид на оградки, надгробия, венки, цветочки и фигуры в черном, рыдающие над могилами. Хозяин заведения и прислуга давно притерпелись к этому жизнеутверждающему зрелищу, но немногочисленные постояльцы были другого мнения. Орсана старательно глядела себе под ноги, Ролар машинально насвистывал известный мотив «Последнего пристанища», я же раздраженно ворчала, что обычно магам и их спутникам платят за ночлег на кладбище, но никак не наоборот.

Платить и не пришлось. На постоялый двор меня с волком не пустили. Хозяин был непреклонен – его жена обожала кошек, держала их не меньше дюжины, кошачья вонь струилась не только из распахнутых окон и дверей – даже из трубы.

Я задумалась. Мне не хотелось оставлять волка на улице; он мог снова удрать, укусить кого-нибудь, затеять драку с собаками, или, того хуже, нас опять могли настигнуть метаморфы. К счастью, вопрос разрешился сам собой – один из местных жителей, случайно подслушав наш разговор, предложил мне переночевать на его сеновале. Так что неизвестно, кто из нас оказался в выигрыше – я на сеновале или Орсана с Роларом на провонявшем кошками кладбище.

Все ночь сено шуршало, пищало и потрескивало, серые тени бегали по стенам и гулко спрыгивали на клетки с кроликами. Волк постоянно срывался с места и гонял назойливых крыс (очень надеюсь, что только гонял), а возвращаясь, сворачивался клубком у меня в ногах и начинал искать блох, звучно клацая зубами. Часа в три истерично заржала лошадь в соседнем сарае. Мне показалось, что это Смолка, я выскочила ее проведать и уже на улице сообразила-вспомнила, что оставила лошадь на конюшне постоялого двора, а голос подала одна из хозяйских кляч… Так что ночка выдалась та еще, я даже не уверена, что вообще спала, скорее урывками дремала.

Проснувшись с первыми петухами, я выскочила с сеновала, стуча зубами от холода. Солнце еще не взошло, а на траву выпало столько росы, что ее можно было черпать горстями. Позавтракав вместе с гостеприимными хозяевами, я отблагодарила их за ночлег, прочитав над зеленеющими грядками заклинание «чтобы в огороде все росло» (очень простенькое и эффективное заклинание – после него дружно пускаются в рост морковка, картошка, репа, свекла, огурцы, укроп, хрен, лебеда, осот, крапива и мокрица – в общем, все, чем мог похвастаться порядочный огород).

Орсану и Ролара я встретила у ворот постоялого двора. Нежно обхватив разделяющий их столб, они вели неторопливую и, несомненно, деловую беседу, напрочь позабыв про оседланных лошадей, успевших разбрестись по округе. Меня чуть удар не хватил – Смолка, ничтоже сумняшеся, доедала еловый, перевитый лентами венок на свежей могиле, а жеребцы меланхолично щипали траву вокруг обомшелых надгробий. Заметив меня, вампир и наемница шарахнулись в стороны, залились румянцем и, синхронно откашлявшись, пожелали мне доброго утра. Я молча ткнула пальцем в сторону кладбища, они обернулись, охнули и бросились ловить четвероногих святотатцев. Это оказалось непростым делом – за ночь одежда и волосы друзей так пропитались кошачьим духом, что кони фыркали и пятились, отказываясь узнавать хозяев.

– К вечеру мы будем в Арлиссе, – пообещал Ролар, кое-как сладив с Карасиком. – Только сначала сделаем небольшой крюк и заедем в Куряки.

– В курятник? – не расслышала Орсана. – Зачем?

– Ку-ря-ки. Название села, а заодно и крупнейшего в Белории конезавода. Вполне вероятно, что ложняки разживаются лошадьми именно там.

– А если нет?

– Владельцы конезаводов, как и любые торговцы, конкурируют друг с другом и прекрасно знают, кто, когда, кому и сколько продал.

– Так он тебе и скажет! – усомнилась я, вовремя дергая Смолку за повод. Проходившая мимо баба так и не догадалась, в какой опасности было ее коромысло, заинтересовавшее всеядную лошадку цветастой росписью.

– Не скажет с ходу – заведу в темный угол, широко улыбнусь и предложу взаимовыгодное сотрудничество. – По спокойному лицу вампира нельзя было догадаться, шутит он или говорит серьезно.