Ходит черная королева - Юлия Николаевна Николаева

молчание. – Но с ним уж вы разбирайтесь сами. Тем более что Геннадию Михайловичу будет сейчас не до вас. Шантаж, запугивание, принуждение человека к убийству, уверен, Аня не будет молчать, – это Саша уже Вострицкому.

– Хорошо, – ответил Кирилл. – Я велю привезти девочек, но мы с Ольгой уйдем так, чтобы они нас не видели.

– Согласен, – кивнул Ветер.

Я только сидела в недоумении. Он что, всерьез отпустит Карташова? После всего случившегося? Кирилл достал телефон, кому-то позвонил:

– Везите сюда, – сказал коротко и положил трубку. Потом обратился к Саше: – Машина будет минут через десять.

– С девочками все в порядке? – спросил Саша. Карташов поморщился.

– Да. Никто их не трогал. Схватили у озера, припугнули, и они выдали все, как на духу. Хотели их подержать несколько дней, запугать хорошенько, чтобы они не трепались по возвращении, но потом Алена вылетела из окна. А так как уверенности, что они к ментам не сунутся, не было, пришлось держать их дальше.

– Потому что вы не знали, как их дело срезонирует с падением Алёны, – Саша кивнул, сжимая губы, воцарилась тишина, которую нарушил Вострицкий.

– Полагаю, мне тут делать нечего? – поинтересовался, вставая. – Ваши умозаключения интересны, но бездоказательны.

– Анна уже созналась, – напомнил Саша. – В том, что вы ее запугивали и заставили пойти на убийство. Так что советую вам задержаться, но можете позвонить адвокату.

Вострицкий опустился на свое место, недовольно зыркая по сторонам. Аня сидела, сгорбившись, кажется, она смирилась с происходящим. Ольга же наоборот как будто наконец расслабилась. Словно выпустив все, что ее терзало эти годы, испытала облегчение.

Кирилл… Кирилл был непроницаем. Такой же собранный, холодный, и красивый. Удивительный мужчина все-таки. Сочетание безнравственности и странной притягательности. Глупо, но невзирая на все его плохие поступки, я буду его вспоминать не только из-за них. Как так получается, что в человеке столько всего намешано, что невозможно порой искоренить из него темное, потому что именно благодаря ему светлое заметно сильнее.

Машина приехала, все покинули металлобазу, я аккуратно спустилась по лестнице вниз. Через пару минут зашел Саша с девочками, у обеих на головах были темные мешки, руки связаны за спиной.

– Все хорошо, – тихо повторял Саша, – вы в безопасности, сейчас я вас освобожу.

Я выглянула за дверь и обомлела: полицейские сажали Анну, Вострицкого и Ольгу в машину.

Кирилла не было.

– Ты правда его отпустил? – изумленно повернулась я к Саше. – Отпустил Карташова? Или засада ждет его дома?

– Не ждет, – ответил Саша, развязывая девочек.

– В банке?

Он вздохнул, бросив на меня взгляд, потом обратился к Миле и Кате, испуганно смотрящих на него.

– Все хорошо?

Они неуверенно кивнули. До хорошо там было далеко, конечно, но выглядели девочки сносно.

– Мы отвезем вас домой, – продолжил Саша, – а пока присядьте. Вам ничего не угрожает.

Они послушно сели на стулья, а я оттащила Ветрова в сторону.

– Нет, серьезно, – зашептала ему. – Ты же не отпустишь Кирилла?

– Я дал ему слово. До полудня его не тронут. С полицией я договорился.

– Но почему?

– Потому что он мог их убить, Ирэн. Ты же внимательно слушала, что я говорил? У нас нет доказательств его соучастия в убийстве Ворониной. Показания жены, которая сидит на антидепрессантах, или ее сестры, принимающей психотропы? Он сможет отмазаться и понимает это. А значит, единственное, что отделяет его от свободы – это девочки. И вместо приказа везти их сюда, он мог отдать приказ избавиться от них. Я посчитал, что их жизнь дороже.

Я смотрела на него и не могла не восхищаться. Его глубиной восприятия происходящего, чтением людей и человечностью, которая проявляется самым странным образом. Когда ты готов отступиться от своих идеалов ради других людей.

Я кивнула и, не удержавшись, обняла его. Он этого не ожидал, ладони легли на мою спину только через несколько секунд.

– Помощь больше нужна девочкам, – прошептал мне на ухо, при этом не отпуская. Рука скользнула ниже, на мою поясницу и надавила, прижимая мое тело сильнее. Это вышло так интимно, что я бессознательно громко выдохнула, сердце застучало быстрее, а Сашино дыхание на моей шее странно взволновало. Я отстранилась, заглянула ему в глаза, он смотрел исподлобья, взгляд был таким темным и тягучим, что я вдруг подумала: он тоже чувствует это.

А через секунду он отступил назад, отпуская меня. Его взгляд скользнул по моему телу, и я сглотнула, снова увидев желание. И почувствовав его сама. Ветер отвел взгляд, а потом и вовсе пошел к девочкам, так ничего и не сказав. Потоптавшись на месте, я пошла следом. Наверное, не лучший момент обсуждать случившееся. Точно не лучший. Что это вообще было? Я и Ветер…

– Ну как вы тут? – скрипнула дверь, внутрь зашел один из полицейских. – Такси приехало, вы можете сейчас поехать домой, – продолжил, глядя на девочек. Они сидели на стульях, как воробушки, жались друг к другу и молчали. – Завтра в двенадцать я буду ждать вас в своем кабинете для дачи показаний. Как договаривались. – Это уже Ветру.

Тот кивнул и обратился ко мне:

– Ирэн, проводишь девочек домой?

– Конечно, – кивнула я, подходя к ним. – Мила, Катя, меня зовут Ирина, идемте в такси, если помните номер телефона, сможете позвонить родителям.

Эти слова как будто оживили их, вернулась привычная реальность, которой они были лишены это время. Родители – путеводная ниточка, за которую я надеялась вытянуть их из страха.

Из здания мы вышли все вместе. Одна из полицейских машин уже уехала, вторая стояла за небольшой пристройкой в стороне.

– Ты с нами поедешь? – спросила Ветрова.

– Да, – кивнул Саша. – Только захвачу кое-что из машины.

– Слушай, а как ты узнал насчёт того, что Кирилл хранит в ячейке компрометирующие бумаги? – задала я мучивший меня вопрос. Ветер улыбнулся.

– Знаешь, Вадим Черненко не только тебе помогает.

Я замерла, открыв рот, и покраснела. Конечно, я не планировала специально скрывать, что просила Вадима о помощи, но такой поворот…

Ветер подмигнул мне, продолжая улыбаться, и направился к полицейской машине, а мы потопали к такси.

Девчонки сели в салон, я захлопнула их дверцу, а следом за этим раздался взрыв. Не удержавшись на ногах, я впечаталась в машину, оседая, уши заложило, я прикрыла голову руками, зажмурившись.

Прошло несколько секунд прежде чем я открыла глаза, когда почувствовала, как меня поднимают. Перепуганный полицейский что-то кричал, брызгая слюной, но я не могла понять, что. Я смотрела на яркое пламя, бушевавшее в стороне. Пристройка горела, а за ней горела машина, та, в которую сел Саша пару минут назад.

Происходящее наконец стало до меня доходить.

– Нет! –