Пляска богов - Нора Робертс

— Ты многое можешь, — успокоила ее Блэр. — Я тебя научу.

Она повернулась к Дэрдре.

Вам не следует беспокоиться о дочери и внуках. Ваши сыновья, муж, мои друзья и я сама сделаем все, чтобы беда, которая надвигается на нас, не коснулась их.

— Ты меня успокоила, и я тебе благодарна. Возможно, мы не способны сражаться, но все равно не будем сидеть сложа руки. Те, чья молодость уже прошла, и те, кто носит в себе новую жизнь, могут помочь вам одержать победу. А теперь я не буду тебя задерживать — у тебя много дел. Хорошего тебе дня, и да хранят тебя боги.

— Спасибо.

Блэр смотрела им вслед. «Сильные женщины, — подумала она. — Лилит не запугает их».

Довольная, она пошла к конюшне, чтобы разыскать Ларкина. Голый по пояс, с блестящей от пота кожей, он помогал кузнецам ковать оружие.

Настроение Блэр стало еще лучше. Что может быть приятнее, чем вид красивого полуобнаженного парня, который кует раскаленную сталь, превращая ее в меч?

Судя по количеству готового оружия, дело спорилось. Наковальня звенела под ударами молота, от раскаленного докрасна клинка, который опустили в чан с водой, поднимался пар.

Стоит ли удивляться, что ее мысли переключились на секс?

— А можно сделать на нем дарственную надпись? — спросила Блэр. — Что-то вроде: «Женщине, пронзившей мое сердце». Сентиментально, конечно, но забавно.

Ларкин поднял голову и улыбнулся.

— У тебя такой вид, точно ты валялась в грязи.

— Так и есть. Как раз собиралась вымыться.

Он передал молот одному из кузнецов, вытер лицо и подошел к ней.

— К празднику Самайн все мужчины и женщины Гилла будут вооружены. Киан как-то заметил, что нужно перековать плуги на мечи. Примерно это сейчас и происходит. Новости распространяются быстро.

— Хорошо. Так и должно быть. Ты можешь прерваться?

Ларкин пальцем стер грязь с ее щеки.

— Что ты задумала?

— Парочку полетов. Погода дрянная, но мы не можем дожидаться солнца и радуги. Мне нужно увидеть поле боя, Ларкин. Своими глазами.

— Ладно. — Он подхватил с земли свою тунику и сказал несколько быстрых фраз по-гэльски, обращаясь к кузнецам.

— Они продолжат без меня.

— Ты сегодня видел Мойру?

— У нас был спор, и довольно жаркий. Но потом мы помирились. Она пошла в деревню, чтобы поговорить с людьми — с торговцами. Договориться о лошадях, фургонах, провианте — у нее длинный список того, что нам понадобится в ближайшие недели.

— Предусмотрительно. И очень разумно, что люди видят ее после вчерашней ночи. Тот, кто не был в замке, уже слышал новость о ее расправе с вампиром. Чем чаще она будет появляться на людях, тем лучше.

Блэр направилась в свою комнату, чтобы вымыться и переодеться. В ближайшие недели такие женщины, как Дэрдра и Шинан, займутся составлением списков, закупками и поставками. И сделают так, чтобы королевская семья всегда была на виду.

Она соскребла с себя грязь, надела относительно свежую рубашку, взяла оружие.

Встретив Ларкина во дворе, Блэр забрала у него ножны с мечом и чехол для дротиков.

— У меня кое-что есть. — Она подняла с земли сбрую и продела оружие в петли. — Сделала для тебя, чтобы ты не расставался с оружием, когда летаешь в небе.

— Как здорово! — Ларкин расплылся в улыбке, словно мальчишка, которому подарили новую машинку. — Ты умница. — Он наклонился и поцеловал ее.

— Давай проверим эту штуку.

— За мной подарок, — Ларкин снова поцеловал ее.

Потом он превратился в дракона, и Блэр затянула на нем сбрую.

— Должна признаться — неплохо. — Она взобралась ему на спину. — Летим, ковбой.

Наверное, она никогда не привыкнет. Даже в дождь ее охватывало радостное возбуждение от волшебного полета. Они поднимались все выше и выше, сквозь влажный туман, скрывавший землю. Словно окунулись в облако, где приглушались все звуки, все образы, и они будто бы растворялись в полете.

Блэр подумала, что теперь ее уже не удовлетворит такой прозаичный вид транспорта, как самолет.

Дождь немного утих, и, когда солнечные лучи стали пробиваться сквозь тучи, Блэр увидела радугу. Размытая дуга, переливавшаяся нежными красками, казалось, просачивается сквозь дождь. Взмахнув крыльями, Ларкин повернул, так что разноцветная арка огромными воротами засверкала впереди. Цвета стали ярче, засияли, будто мокрый шелк. Лучи солнца, пронзившие облака, капли дождя и разноцветная радуга превращали небо в волшебную сказку.

Послышался трубный рев, что-то вроде радостного пения фанфар, и в небе вдруг появилось огромное количество драконов.

У Блэр перехватило дыхание. Она буквально задохнулась от восторга, когда прекрасные крылатые существа поплыли в воздухе радом с ней, впереди и сзади. Их чешуя сверкала изумрудами, рубинами и сапфирами — ярче радуги. Блэр почувствовала, как задрожало тело Ларкина, отвечая на их призыв, и невольно улыбнулась, когда он повернул голову, устремив на нее смеющийся взгляд золотистого глаза.

Она летела вместе со стаей драконов. Или стадом? Впрочем, какая разница? Ветер, поднятый их крыльями, бил в лицо, трепал волосы, развевал полы плаща. В расцвеченном радугой небе драконы кружили, выписывали петли, кувыркались, исполняли грациозные танцы.

— Давай! Давай! — крикнула Блэр, крепко стискивая упряжь.

Она закричала от восторга, когда Ларкин нырнул вниз, перевернулся и стал парить в воздухе животом вверх. Сквозь просветы в облаках виднелась яркая зелень и темно-коричневые пашни — земля Гилла.

Скользнув над верхушками деревьев, он сделал разворот над рекой и стал подниматься все выше и выше, в засиявшее от солнечных лучей небо. Радуг становилось все больше.

Они полетели дальше, мимо разноцветных радуг и сверкающих крыльев, пока не остались одни. Переполненная чувствами, Блэр прижалась щекой к шее дракона. Ларкин говорил, что подарок за ним, вспомнила она. Вот он, этот подарок, — поистине бесценный.

Теперь они летели под солнцем, иногда ныряя под неожиданный душ дождя. Внизу Блэр видела маленькие деревни или поселки, соединявшие их ухабистые дороги, сеть узких речушек, густые рощи. Впереди высились горы, темные, покрытые туманом, грозные. Блэр разглядела край расстилавшейся под ними долины — пустынную землю с торчащими скалами. По спине пробежала дрожь. То, что так часто являлось к ней в снах, становилось явью.

Солнце здесь уже не сияло. Такое впечатление, что свет поглощался, проглатывался темными утробами оврагов и расщелин, отвергался тусклой травой, которая сражалась с изъеденными временем и непогодой скалами.

Местность тут словно была изрыта морщинами, собираясь в глубокие складки. Нависавшие над долиной горы отбрасывали гигантские тени, и казалось, что земля в страхе пятится от них.