Последнее дыхание - Роберт Брындза

Они отодвинули в сторону маленькую кучку, но под ней ничего не было. Они открыли все остальные комнаты, но в них тоже было лишь садовое оборудование, старая машина, а в последней комнате лежал катер со снятым двигателем.

Они вернулись к машине, и в этот момент подъехали три полицейские машины с мигалками и сиренами, а с ними – «скорая» и пожарные.

Последовало несколько неприятных минут объяснений с экстренными службами, после чего Эрика и Питерсон отправились в участок Севеноукс. Настроение было хуже некуда. Они слушали переговоры по рации и передали в управление, что вызов оказался ложным.

Они снова оказались в Дантон-Грин и проезжали мимо местного паба, когда один из офицеров начал рассказывать, что заезжал к работодателю Мориса Картрайта на ферму семьи Брэдли.

– Поговорил с забавной старушкой. И у них огроменная собака, которая чуть не разорвала всех.

– Вы в порядке? Кого-то покусали? – осведомились из управления.

– Почти. И шансов бы у меня не было. Странная порода – большая широкая белая морда, как у бультерьера, но пятнистая, как далматинец.

Эрику будто ударила молния. Большой белый бультерьер с пятнами… Где она его видела? На фотографии в офисе «Генезис».

– Останови машину! – закричала она.

– Я на перекрестке, на светофоре.

– Разворачивайся, заезжай на парковку.

Когда они запарковались, Эрика вызвала по рации Мосс.

– Это я. Полицейские только что были на ферме Брэдли в Дантон-Грин. Скажи мне, кто там зарегистрирован.

– Мэри, Джон и Дэрил Брэдли, – ответила Мосс.

– Ты взяла в «Генезис» список сотрудников?

– Да, как раз прорабатываю его.

– В нем есть Дэрил Брэдли?

Секунды ожидания показались Эрике бесконечными.

– Да. Дэрил Брэдли. Живет на ферме и работает в «Генезисе», – подтвердила Мосс.

– Это там. Там он и держит Бет Роуз.

Питерсон дал по газам, и Эрика схватилась за приборную панель. Они спешили, надеясь, что еще не поздно.

Дэрил бежал сквозь дождь и слякоть, держа ружье под курткой. Он миновал нескольких рабочих, которые вместе с его отцом сидели под навесом, укрываясь от дождя и согреваясь чаем из термосов. С пластиковыми стаканчиками в руках они смотрели, как он бежит мимо, не замечая ничего.

– Что-то с ним не так, – сказал Джон и постучал себе по голове.

Дэрил подбежал к воротам и перемахнул через них, рискуя упасть в самую грязь с той стороны. Он спрыгнул и побежал дальше.

– Ты не думаешь, что он… м-м… из этих… – спросил один из работников, делая манерный жест рукой. Он был стар, непослушные седые волосы выпирали у него из-под кепки.

– Господи, надеюсь, что нет. Уж лучше пусть окажется убийцей, – ответил Джон, наливая себе чай из термоса.

Поля были затоплены, но Дэрил пробирался вперед, скользя по глине и утопая в воде. Когда он подошел к сушильне, дождь изо всех сил барабанил по крыше. Перед тем как открыть большую раздвижную дверь, он остановился перевести дыхание. Войдя, он увидел, что горит свет и дверь в камеру открыта. Вид пустой клетки шокировал его. Цепь лежала в центре на грязном ковре. Рядом валялись три замка. Он подошел и заметил две половинки булавки, все еще торчащие из одного из них. На замке была кровь. Он вышел из камеры и достал ружье.

Тут он засек движение и увидел, что на него идет Бет, вооруженная скальпелем. Он среагировал вовремя и отбил ее атаку дулом ружья. Бет врезалась в стену.

«Что за черт?? Как ей это удалось?»

Он навис над ней, когда она попыталась подняться на ноги, блокируя возможность убежать через дверь.

– Как ты это сделала? Где ты ее взяла? – спросил он, направив на нее ружье.

– В мотке пластыря, который ты мне дал.

Бет трясло, она была вся грязная, но в голосе сквозило презрение. Она запрокинула голову и плюнула ему в лицо. От неожиданности он моргнул, и она убежала через деревянную дверь в соседнее помещение.

Джон закончил пить чай с работниками, и они уже собирались вернуться к работе, как вдруг послышался вой сирен. Когда он подбежал к дому, там уже стояло несколько машин. Грендель заходилась лаем. Он пошел к задней двери. Дверь была распахнута.

У него на кухне стояли высокая блондинка и чернокожий мужчина. Мэри лежала на каменном полу. Она не двигалась, из раны у нее на голове шла кровь.

– Кто вы? – строго спросила блондинка. Она показала свое удостоверение и представилась старшим инспектором Эрикой Фостер. С ней был инспектор Джеймс Питерсон.

– Джон. Джон Брэдли. Это моя ферма. Мэри. Что случилось с Мэри? – спросил он. Он подошел и опустился на колени рядом с женой.

– Пульс есть, но у нее серьезная травма головы, – ответила Эрика. – «Скорая» уже едет.

Джон, казалось, не верил своим ушам. Он взял руку жены в свою – большую и мозолистую.

– Мистер Брэдли. Где сейчас ваш сын? – спросила Эрика.

– В поле. Я только что видел, как он побежал в поле, – и он снова перевел взгляд на Мэри. – Нас обокрали?

Эрика бросила взгляд на Питерсона.

– Куда побежал ваш сын?

– В поле. Я не знаю.

– Что значит в поле? – спросил Питерсон.

Джон плакал и гладил Мэри по лицу. Его лицо было красным от слез.

– Озеро, поля… старая сушильня.

– Оставайтесь здесь, – сказала Эрика одному из сотрудников в форме, а сама вместе с Питерсоном побежала к сушильне.

Они пронеслись мимо фермерских строений, подбежали к воротам и перелезли через них, приземлившись в глубокую грязную жижу.

– Старший инспектор Фостер, Эрика, вы слышите меня? – послышалось из рации.

– Да! – громко сказала Эрика, пытаясь перекричать дождь.

– Отец подозреваемого говорит, что из дома пропало ружье. Повторяю, пропало ружье. Подозреваемый может быть вооружен. Мы вызываем подкрепление. Не предпринимайте никаких действий без подкрепления. Не предпринимайте действий без подкрепления.

Эрика посмотрела на Питерсона.

– Принято, – сказала она в рацию.

Бет забилась в угол самого большого помещения сушильни. Ее трясло, вся одежда была в крови. Сено кололо голые стопы, над ней тянулись деревянные балки. Дэрил стоял в метре от нее. Его ружье было направлено ей в голову. Так прошло несколько минут. Сначала она закрыла глаза, думая, что он сейчас нажмет на курок, но когда этого не произошло, она снова их открыла. Было заметно, что он весь вспотел, и лицо у него покрылось какой-то странной сыпью.