Лик Ветра. Том 3 - Михаил Липарк

– Я понимаю, что смерть Сарвилла Кхолда это большая жертва для вас, Ваше Величество. Но подумайте о тех людях, которые ничем не заслужили участи, что ждет нас всех, если дракон освободиться? Невинные дети будут заживо гореть в адском пламени. Вся жизнь на Неймерии умрет. И ради чего? Ваш отец знал правду почти всю свою жизнь и не отдал вас Инквизиции. Откликнитесь на его просьбу и езжайте в Дастгард. Смерть аббата – ничто, в сравнении с той катастрофой, которая ждет всех нас.

– Я ни приму ни одного решения, пока не увижу летописи собственными глазами.

– Ваше право. Сейчас я уберусь из этого проклятого монастыря. Смерть аббата можете свалить на меня, монахам все равно никогда не поймать вольного. А теперь я ухожу. Зовите на помощь.

Вольный встал и перевалился через открытое окно, оставив за собой кровавый след. Лиана позвала монахов и как только люди в рясах заполонили пространство вокруг Санли Орегха откинулась на спинку стула и зарыдала.

Сарвилл стоял на стене, которая отгораживала Нордхолл от остального мира и вглядывался в пушистые облака, проглатывающие вершины других гор. Только сейчас он догадался почему Призрачные Горы назывались именно так – мгла, нависшая над всем хребтом, делала из скал нечто, что могло убедить человека в том, что рельеф вокруг не более чем иллюзия, задуманная кем-то из Богов, чтобы заставить путников заплутать, потерять надежду и навсегда остаться среди непроходимых вершин.

У него на поясе висела Зойа, а зеленый плащ, свисающий с плеч, скрывал под собой черный полушубок. Два глаза разного цвета смотрели вдаль и почти не моргали.

– Я повсюду тебя искала, – послышался нежный голос из-за его спины.

Это была Ноэми. Ее роскошные иссиня-черные волосы выглядывали из-под капюшона, а их кончики покрылись инеем.

– Я здесь уже давно.

– Чего ты боишься, Сарвилл? – спросила чародейка робко, словно боялась спугнуть уличного котенка.

– Ее. Как она могла встать на сторону отца, Ноэ? Совсем недавно Лиана признавалась мне в любви, а теперь бросила всю свою армию на помощь Дордонии.

– Армия Творса после поражения в Дастгарде стала не такая могущественная, как прежде. В этой войне до сих пор преимущество на нашей стороне.

– Я боюсь не этого, – перебил медведь. – Я боюсь, что не смогу убить ее, если это будет необходимо.

– Если это будет неизбежно, возьми ее в плен. Выход есть всегда.

– Как я могу просить своих людей беспощадно лишать жизней противников на поле боя, когда сам, словно глупый мальчишка, подвержен сантиментам и теплым чувствам к своему врагу? Ее предательство — это удар ниже пояса.

– Она никого не придавала. Она королева. Как бы Лиана не поступала во время своего правления, дочь Антины Уйлетан в первую очередь думает о своей империи. Что принесет тот или иной поступок ее народу? Война часто заставляет нас делать сложный выбор, – Ноэми на мгновение осеклась и прищурила глаза. – Ты прекрасно знаешь, как поступишь, если у тебя не будет иного выхода. Твои душевные муки – это лишь надежда откопать, где-то глубоко внутри себя, прежнего Сарвилла Кхолда. Только вот он был совершенно другим человеком. Его решения не влияли на судьбу мира, и он был готов пожертвовать собой ради женщины, к которой испытывал теплые чувства. Сарвилл Кхолд, который приехал за мной в Амарилиз другой. И это не хорошо и не плохо. Это так, как должно быть. Оставь те мысли, которые гнетут тебя и пусть интуиция странника из Дастгарда сделает все сама.

– А если бы ради победы мне пришлось убить тебя?

– Ты бы сделал это.

– Почему ты так уверена?

– Сарвилл, прикасался ли ты ко мне когда-нибудь?

– Я прекрасно помню тот момент. Это было в первую ночь, после побега из Дастгарда.

– Ах, да, – Ноэми рассмеялась. – Если честно, тогда я тоже почувствовала связь с тобой…

Орел приземлился на самый край стены, посмотрел сквозь облака и спикировал в пропасть.

– Ну как? Этим воспоминанием я разбил твои доводы, о том, что без сомнений убил бы тебя, если бы у меня не было выбора? – медведь наконец-то улыбнулся.

– Я хотела сказать, что… Я лишь твой мираж. Запретный плод. Иллюзия, которая безумно влечет тебя именно потому, что ты не был на другой стороне. Вернее… Бездна, я веду себя как девчонка…

– Брось, Ноэ. Продолжай. Я хочу знать, о чем ты думаешь.

– Если я скажу тебе, что кроме Неймерии есть другая земля. Там о тебе понятия не имеют, а на тех берегах водятся чудесные животные и растут вкуснейшие фрукты. Но я не знаю где она находится. Я могу столько рассказывать о ней так, что ты непременно захочешь туда и будешь гореть идеей там очутиться ровно до того момента, пока не окажешься на неведомом материке на самом деле. Но лишь ступив на новую землю, ты тут же поймешь, что это та же Неймерия и ничего волшебного в ней нет. Я имею в виду… Ты никогда. Почти. Не прикасался ко мне, а говоришь, что безумно любишь. Я думаю, если тебе придется пожертвовать мной, то твои руки сами нанесут последний удар, потому что головой ты понимаешь, что чувства ко мне всего лишь иллюзия, которая, конечно, может стать правдой, но скорее всего испарится, как только ты окажешься перед выбором.

Сарвилл грустно улыбнулся.

– А знаешь, что думаю я?

Чародейка повернулась к нему.

Странник схватил ее за талию и прильнул своими губами к губам волшебницы. Несколько мгновений Ноэми неподвижно стояла, но осознав, что не причиняет ему вреда ответила.

Страсть захватила медведя и волшебницу на самой вершине Призрачных Гор. Они отдались в объятия друг друга и наслаждались первым бесконечным поцелуем.

– Как? – спросила Ноэми на мгновение отпрянув от его губ и держала Сарвилла на расстоянии, схватив за плечи.

– Я познал Воду, – промолвил он и вновь поддался страсти.

Странник жадно целовал ее, словно каждое прикосновение продлевало его жизнь еще на секунду. Волшебница на миг открыла глаза, которые от удовольствия не слушались и все время пытались скрыться за веками. Вокруг них кружил вихрь из снежинок вперемешку с крохотными огоньками. Медведь знал, что она захочет проверить. Две стихии – Огонь и Вода теперь беспрекословно подчинялись Спутнику. Ноэми вновь отпрянула.

– Значит это правда? – спросила она, слегка постанывая и вновь поцеловала его. – Что ты можешь владеть двумя стихиями?

– Я поклялся, что найду способ прикоснуться к тебе и я нашел его.

Он втолкнул чародейку в одну из башен и прижал к стене. Вокруг замельтешили сотни огоньков, чтобы согревать волшебников и позволить им видеть друг друга. Странник сорвал медвежью шкуру со стены и повалил на нее чародейку, накрыв собой.

Она впервые подчинялась кому-то столь безропотно, как сегодня. Ноэми поддавалась каждому движению любовника и тонула в его крепких объятиях, пока они оба не закружились в танце страсти, которая долго не могла вырваться наружу.