Сергей Иосифович Гессен - Коллектив авторов

«Проект положения об учреждении постоянной комиссии по организации летних курсов для учителей», который является логическим продолжением предыдущего раздела. Думается, что и идея анкетирования учителей, анализ их состава также принадлежат С. И. Гессену как ученому, жившему интересами школы, учительства[490].

Структура документа четкая, он состоит из оглавления, введения, очерка истории возникновения курсов, разделов о преподавании, о слушателях и слушательницах, программ всех курсов, читанных учителям, информации об экскурсиях, анкетировании учителей, трех приложений, в которых содержится «именной список всех слушателей и слушательниц» курсов, а также финансовый и хозяйственный отчеты. Источник носит аналитический характер, в частности редактор и составитель осуществили анкетирование слушателей курсов, кроме того, они исследовали состав «курсистов» по месту жительства, по полу, «по образовательному цензу», как тогда было принято говорить, что нашло отражение в 13 таблицах. Итак, выявлен ценнейший исторический документ, который впервые вводится в научный оборот. Его, по сведениям автора, не использовал Ф. Ф. Шамахов, возможно, потому, что «Отчет…» не был в свободном доступе в 1930—1980-е гг.; на этот документ не ссылаются и другие авторы, которые занимаются томским периодом в деятельности С. И. Гессена.

В силу того, что проблема повышения квалификации томского учительства является самостоятельной, в данной статье выделим лишь те аспекты этой проблемы, которые непосредственно связаны с участием профессора Гессена в проведении курсов. Но вначале осветим вопрос о самих курсах, отметим их особенности. Итак, летние томские учительские курсы состоялись несколько позже, чем планировалось, с 22 июля по 1 сентября 1918 г. В них приняли участие 715 человек, в том числе мужчин 127, или около 18 %, и женщин 588, или 82 % от общего числа. Преобладающее большинство составляли земские учителя и учительницы, их число равняется 329, или 46 %. Учителя школ Томской железной дороги «прибыли в числе 131 человека, или 18,3 %». Омская железная дорога дала 89 слушателей, или 12,4 %; «курсисты» из городских учителей – томских и иногородних – составили группу в 71 человек, т. е. 9,9 %, 1/10 часть; наконец, 95 человек, или 13,3 %, были отнесены к группе посторонних (т. е. не командированных ни земствами, ни железными дорогами). Таким образом, земские составляли около половины, железнодорожные – около трети и городские – около одной десятой части всего числа[491].

Из каких же «сел и весей», городов и уездов съехались в Томск летом 1918 г. сибирские «учащие»? Они собрались из 12 городов Сибири, в том числе из Барнаула, Енисейска, Каинска, Красноярска, Мариинска, Нарыма, Ново-Николаевска, Омска, Петропавловска, Славгорода, Тайги, Томска; они прибыли из 20 уездов, в том числе из Кузнецкого, Славгородского, Змеиногорского, Алло-Алылаковского, Акмолинской области, Иркутской губернии, Якутской области, Луцкого уезда Волынской губернии, Уфимского уезда Уфимской губернии, иначе – со всех уголков и закоулков Сибири, и не только[492].

Курсы были особенно своевременны, если иметь в виду довольно низкий уровень образования учителей. Так, из 71 городского учителя и учительницы 49 имели высшее и среднее специальное образование, низшее – 9, специальное педагогическое – 31, причем были предоставлены вместе оба вида образования, а следующая таблица дает подробное представление об уровне образования городских учителей: с высшим образованием была всего 1 учительница, педагогические курсы закончили 4 человека, сельхозкурсы – 1, реальное училище – 1, гимназию и педагогические курсы – 1, гимназию и учительский институт – 3, 8 классов гимназии – 21, 7 классов гимназии – 8, учительский институт – 2, епархиальное училище – 6, и далее сведения идут по снисходящей линии, где указано неполное гимназическое образование, даже общеобразовательные курсы, 13 учителей не дали сведений о своем образовании. Из 329 земских учителей высшее и среднее образование имели 49 человек, низшее – 155, специальную педагогическую подготовку – 45, не дали сведений – 125. Несколько выше был образовательный уровень у учителей железнодорожных школ Томской и Омской железных дорог. По Томской дороге лица, имевшие среднее и выше среднего образование, составили 92,5 % от общего числа, остальные 7,5 % имели образовательный ценз ниже среднего. Примерно такое же положение было у педагогов школ Омской дороги[493].

Как отмечал редактор, «превысивший всякие ожидания огромный приток записавшихся на курсы с полной несомненностью показывает, насколько желательными и необходимыми явились эти курсы», они дали учителям «достаточно духовной пищи, освежили, обновили и пополнили их познания». Курсы явились ответом их руководителей на реформу школы, которая готовилась в России еще до начала революции[494], реформу, которая должна была преодолеть недостатки в образовании детей. К их числу относились игнорирование воспитания, слабое приучение детей к книге, к самостоятельному пользованию ею, к самообразованию; трудовой принцип не осуществлялся; всю школьную науку дети усваивали пассивно, словесно; по многим предметам преобладала зубрежка; местный материал при изучении истории, географии, других предметов игнорировался, экскурсии не проводились; на физическое развитие детей в школе внимания не обращалось; большинство «учащих народной школы с новыми течениями в педагогике не были знакомы», педагогический ручной труд, рисование, лепка и пение в школах отсутствовали и др. Поэтому «учащие» на курсах должны были восполнить дефицит своих знаний, чтобы преодолеть указанные недостатки.

С этой целью учителям были предложены на курсах пять циклов лекций: основной или педагогический цикл (102 лекции), истории и права (30 лекций), русского языка и литературы (37 лекций), физико-математический (52 лекции), естествоведения (58 лекций). За 35 лекционных дней было прочитано 289 часовых лекций. Кто их читал? Это – ключевой вопрос в любом учебном заведении, а курсы и явились временным учебным педагогическим заведением, можно говорить, своеобразным филиалом Томского государственного университета, технологического и Учительского институтов, или, точнее, временно действовавшим благодаря объединению сил указанных выше учебных заведений педагогическим университетом. Общее число лекторов достигло двадцати одного, «из коих 10 являлись профессорами университета и технологического института». Назовем их поименно:

– профессор Томского университета Николай Александрович Александров (химия, методика и история музыки);

– профессор Николай Иванович Березнеговский (подача неотложной медицинской помощи в несчастных случаях);

– профессор Томского технологического института Борис Петрович Вейнберг (физика);

– директор Томской гимназии Иван Мефодьевич Воскресенский (история литературы);

– профессор Томского университета Сергей Иосифович Гессен (педагогика, право);

– преподаватель математики в Томском реальном училище Фаддей Ромуальдович Дульский (методика геометрии);

– преподаватель пения в Учительском институте Петр Евсевьевич Евсевьев (методика пения);

– ассистент нервной клиники Василий Васильевич Корелин (педагогическая психология с учением о дефективных детях);

– заведующий отделом народного образования Томской Губернской Земской Управы Филипп Тарасьевич Кудимов (гражданское воспитание);

– профессор Томского университета Алексей Александрович Кулябко (физиология и биология);

– профессор технологического института Аркадий Валерианович Лаврский (геология и минералогия);

– профессор университета Павел Григорьевич Любомиров (история);

– преподаватель Учительского института Николай Иванович Молотилов (методика ручного