Если завтра случится - Анна Джолос

посмеет осудить меня за мой выбор. Я буду разведена и забуду свой брак, как страшный сон.

Я буду с Даней и абсолютно неважно, захочет ли он создать со мной семью. Я просто мечтаю быть рядом с человеком, которого люблю.

Пожалуйста, Боже, помоги мне…

***

— Эта поддержка никуда не годится, — возмущается хореограф.

Мы с Леоном возвращаемся на исходную позицию, однако и в этот раз всё идёт не так.

— Да в чём дело? Ты не слышишь музыку?

— Слышу. Это ты слишком рано делаешь поворот.

— Нет, прости, но это именно из-за тебя у нас ничего не получается! — горячо спорю я, уже потеряв всякое терпение.

— Ещё раз.

Выдохнув, снова встаём в пару. И сперва всё вроде как идёт неплохо, но в самый ответственный момент, Леон едва меня не роняет.

— Господи!

— Так, ну вот что, думаю, на сегодня хватит. Продолжим завтра. Освободите сцену.

Чёрт!

Накрываюсь психом. Ухожу в раздевалку. Там развязываю ленты и срываю с себя пуанты.

Ну что за идиотский день?!

С самого утра всё наперекосяк.

Не дозвонилась до Дины.

Случайно разбила свою любимую кружку.

Сломала ноготь, закрывая дверь ключами.

Теперь вот и репетиция прошла неудачно. Косяк на косяке!

Переодевшись, прощаюсь с девочками и выхожу из здания театра. Застегнув пальто, направляюсь к машине и уже в нескольких метрах от неё понимаю, что за мной приехал Амиран, а не водитель.

— Привет. Ты вернулся?

Не ожидала увидеть его здесь. Сам он достаточно редко тут появляется.

— Да, — выбрасывает окурок. — Садись, поехали.

Занимаю пассажирское сиденье, накидываю ремень безопасности.

— Как дела? — спрашиваю нерешительно.

Что-то в его взгляде настораживает. Как и то, что не прозвучало требования его поцеловать.

— Твоя мать летит в Москву, ты в курсе? — игнорирует мой вопрос, задавая свой, и отворачивается к дороге.

— В смысле? — удивлённо на него смотрю.

— В прямом. Надо её встретить, — включив поворотник, трогается с места.

— Странно, она даже не позвонила мне.

Достаю телефон и растерянно проверяю входящие.

Там нет ни звонков, ни сообщений.

— Ещё летит.

— Какой аэропорт?

— Шереметьево.

— А что за повод? С чего вдруг она решила приехать вот так, без предупреждения.

— Мне откуда знать.

Амиран пожимает плечом, и дальше мы едем в полнейшей тишине. Неуютной и напряжённой.

И знаете… Волей не волей за этот час я не раз обращаю внимание на детали.

Вижу, как тесно сжаты его челюсти, отчего по лицу ходят желваки.

Как сильно стискивают руль крупные, длинные пальцы.

И как неотрывно он смотрит в лобовое стекло, явно не имея никакого желания со мной разговаривать.

Наверное, уже тогда стоило мне бить тревогу, но я, глупая, почему-то этого, к сожалению, не сделала.

— Какой номер рейса? — уточняю уже у табло, на котором бегают строчки.

— Сюда.

Широким шагом движется в определённом направлении. Я иду следом, и в какой-то момент вдруг осознаю: мы в терминале вылета, а не прилёта.

— Амиран…

Останавливаюсь, как вкопанная.

— Пошли.

— Куда мы? Мне кажется ты ошибся…

Он оборачивается. И именно сейчас в его взгляде отчётливо читается всё то, что он чувствует на самом деле.

Ненависть. Пренебрежение. Презрение. Злобу.

Холодная, липкая дрожь ползёт по телу.

Неужели он всё про меня знает…

— Отойдём? — довольно грубо цепляет меня за руку и тащит в сторону.

— Я не понимаю, что происходит?

Мне становится дико страшно. Особенно когда замечаю охранника Бориса, поджидающего нас неподалёку, у одной из регистрационных стоек.

— Не понимаешь, да? — больно стискивает мой локоть и тянет на себя.

— Что происходит? — повторяю испуганно, и сердце начинает неистово колотится о рёбра.

— Ты улетаешь, — сообщает ледяным тоном.

— Что?

— Ты сейчас проходишь регистрацию на рейс и улетаешь, — чеканит он по слогам.

— Куда? Я не хочу, — пытаюсь вырваться из его мёртвой хватки.

— Мне плевать, чего ты хочешь! Будешь делать то, что я сказал! — орёт он зло.

— Нет!

— Нет? — скалится, наклоняясь ко мне ближе. — Ну тогда имей ввиду, что уже сегодня Климова найдут в той самой квартире, где ты с ним трахалась. С пулей меж глаз.

Перестаю дышать в момент.

Горло сковывает всеобъемлющий страх за Даню.

— Амиран, прошу тебя…

Он бьёт меня по лицу.

Вот так прилюдно даёт тяжёлую пощёчину, вследствие чего я ударяюсь головой о стену.

— Дрянь конченая.

Щека горит огнём. По лицу катятся слёзы.

Проходящая мимо молодая пара косится на нас, но, увы… Никто не придёт мне здесь на помощь.

— Давай поговорим, — прижимая ладонь к скуле, шепчу я тихо.

— Доставай свой телефон, — цедит, испепеляя взглядом, полным лютого гнева.

Уверена, если бы мы находились не в аэропорту, на одной пощёчине он бы не остановился.

— Амиран…

Меня трясёт и накрывает волной неистовой паники.

— Пиши ему.

— Я не буду! — рыдая, мотыляю головой из стороны в сторону.

— Пиши, сука, — приказывает, резко схватив меня за шею. — Иначе, Богом клянусь, ты очень сильно пожалеешь…

Глава 40

Данила

— Ну ёлы-палы, чё так долго? — Черепанов обеспокоенно косится в сторону особняка, в окнах которого горит свет.

— Сигнала не было, значит всё нормально, — выглядываю на дорогу.

Из сторожевой башни охраны отлично просматривается местность. И пока ничего подозрительного я не вижу.

— Ну хэ зэ, до фига времени прошло, — Тоха снова вскидывает руку с часами.

— Встать дайте. Колени затекли, — жалуется охранник, отрывая склоненную голову от пола.

— Нет, — направляю на него пистолет. — Сиди смирно и не двигайся.

— Да. Иначе присоединишься к своему товарищу, — поддакивает Черепанов, расхаживающий туда-сюда взад-вперёд.

Вышеупомянутый товарищ, то бишь второй охранник, тянет руку, пристёгнутую наручниками к батарее, и что-то неразборчиво кряхтит, шмыгая при этом поломанным носом.

— О, очнулся твой напарничек.

— Успокоился?

Тихо матерится в ответ.

Отхватил он от меня крепко. А всё потому, что предпринял попытку нажать на кнопку. Хотя был предупреждён о том, что не стоит этого делать.

— Вот всё детство мне бабка говорила, что азартные игры — это зло, — Тоха поднимает разбросанные игральные карты с пола. — Кто ж так невнимательно дежурит, пацаны.

— Пошёл ты.

— Ну серьёзно. Даже мало-мальски смышлёная детвора к вам сюда легко залезет при желании, — бросает ещё один взгляд в направлении дома.

Нервничает, как всегда. Оно и понятно. Никогда ведь не предугадаешь, чем кончится наше очередное «дело».

— Не знаю, кто вы такие, но проблемы заимели себе большие.

— Дружище, — Черепанов усмехается, ловко перемешивая колоду. — Если мы здесь, значит, проблемы не у нас, а у вас. Сечёшь?

— Валид по пакетам вас разложит, — произносит тот угрожающим тоном.

— Ты так считаешь?

— Не сомневайся. Хозяин всех вас поставит раком.

— Ну-ну… Слышал, бро? — Антон