Дело черного мага. Том 2 - Кирилл Клеванский

— А ты схватываешь, дорогуша! — явно захлопал поляк. — остальное мне было как-то неинтересно.

— И кто после этого еще вырос в Хай-гардене…

— Это ты на что намекаешь, дорогуша?

Алекс не успел договорить. Он едва было не столкнулся с О’Харой. В ту же секунду, сверкая печатями магии аки новогодняя елка, он повернулся к следующему пролету.

Но там, как обычно, было пусто.

Если не считать ошметки плоти и чьи-то тела.

— Давайте продолжим в тишине, — предложила О’Хара. — так было как-то проще.

Предложение капитана встретили дружным… молчанием. Алекс же, переступая через очередное тело, чуть зажмурился. Солнечный зайчик, отраженный лезвием простого столового ножа попал ему прямо в глаз.

Почему-то вид этого возвращал его обратно в недра своей памяти.

— Я звоню в полиц… — Трис еще не успела выхватить телефон, где бы она его там у себя не держала, как Сергей уже вдавил дугу спускового крючка.

Свинцовый подарок на Рождество умчался к своему адресату.

И, скорее всего, он бы встретил своего адресата, если бы не наука Робина.

Еще до того, как сраный русский нажал на спусковой крючок, Алекс уже знал, что тот выстрелит. Увидел это в его глазах. Заметил в напряженности мышц.

В том, как слегка дрогнула рука.

Не от нерешительности, конечно. Сергей хотел лучше прицелиться. Чтобы застрелить мальчишку наверняка.

Вернее, в его глазах — черного мага.

Нечисть.

Детский кошмар, оживший для его дочери.

Алекс знал, что это произойдет. Не могло не произойти. Быть черным магом, это означало, что все, кто не относятся к тьме, хотят тебя убить.

Ну или, как любил говорить Профессор Раевский, тебя вообще все хотят убить, просто светлые — чуть чаще. В целях, так сказать, причинения добра и справедливости.

Все эти мысли молнией пронеслись в сознании Алекса. Сам же он, той же самой молнией, рванул в сторону обеденного стола.

Одновременно с тем, как поднырнул под столешницу, он схватил край скатерти и стянул её на пол. Через звон падающей и бьющейся посуды он услышал еще несколько выстрелов. Левую ногу как ожгло.

Мальчик взвыл, но не закричал. Краем глаза, через порванные штаны, он увидел опаленную рану. Пуля прошла по касательной.

Жить будет.

Возможно…

Перехватив нож поудобнее, мальчишка вытащил из кармана камень и бросил его вперед. Тот вылетел из-под стола и врезался в шкафчик под мойкой. Очередной выстрел и пуля вошла в то же место, куда и камень.

Сергей стрелял метко. Слишком метко для богатея, живущего от пуза на Мерлиновых Холмах.

Алекс, только прозвучал гром от выстрела, рванул туда же, куда и камень. Любой стрелок, после того, как поймет, что его обманули, наведет прицел обратно на стол. Чтобы вернуть в поле зрение всю зону возможного появления противника.

Простая военная психология, почерпнутая Алексом из какой-то из тех сотен и тысяч книг, которые он поглощал в «Фоллене».

Сергей не стал исключением.

Он, все еще прижимая к себе дочь, действительно держал прицел посередине стола. Трис, чисто по-женски плотнее захлопнувшая ночнушку, уже звонила копам.

— Да, в мой дом проникли. Да, черный маг. Скорее! Мне кажется, он проклял нашу дочь.

Ублюдки…

У мальчишки сердце даже не дрогнуло в тот момент, когда выныривая из-под стола, скользя по полу, оставляя за собой кровавую ленту, он резанул столовом ножом под коленом Сергея.

Тот закричал — скорее от неожиданности, нежели от боли, и упал на правое колено. Машинально нажал на спусковой крючок, отправляя свинец в дубовый стол и выбивая щепки.

Что-то закричала София.

— Скорее! — надрывалась Трис в трубку.

Алекс же замахнулся ножом. Сергей опустился как раз на тот уровень, чтобы сочленение черепа и позвоночника оказалось перпендикулярно удару ножа мальчишки.

Профессор Раевский хорошо их учил. Учил не только магии, но и тому, как защитить себя в любой ситуации. Один удар в эту область разрежет спиной мозг и ЦНС. Это приведет к параличу и практически мгновенной смерти.

— «Никогда не оставляй живых врагов за спиной, Алекс» — в голове прозвучал русский акцент старика. — «Если не уверен, что сможешь прикончить их в любой ситуации».

Его мышцы напряглись. Нож дрогнул и…

Где-то на границе слышимости прозвучал знакомый смех, а на груди ожгло пять шрамов в форме перевернутой звезды.

— Того не стоит, — прошипел мальчишка и, метнув нож в бедро Трис, помчался через холл.

Где-то за его спиной послышались звуки падающего тела и очередной звон кухонной утвари. Видимо Трис за что-то схватилась, когда падала.

— Что с тобой, дорогая?

— Кровь… Сергей… это кровь.

— Проклятье! Нам нужно в больницу!

— «Не нужно», — отрешенно подумал Алекс. — «Бедренная артерия не задета, а от шрама помогут магические бинты».

В том, что доме богатеев имелись целительские бинты, он как-то даже и не сомневался.

Пробегая через холл, который был обставлен богаче, чем некоторое квартиры и, уж точно, по размерам превосходил эти самые квартиры, он краем глаза заметил, как к входной двери бежит охрана.

Спасибо Падшему за тех идиотов, которые ставили вместо надежной стальной створки какую-то деревянную хрень со стеклянными ставками.

На ходу разворачиваясь, едва не поскользнувшись на ковре и не врезавшись в огромные напольные часы, Алекс взлетел по лестнице.

Хватаясь руками за резные перила, он взмыл на второй этаж и, промчавшись по коридору, усеянному картинами и иными предметами искусства, Дум влетел в единственную открытую дверь.

Судя по размерам и смятости постельного белья на кровати под балдахином, это была спальня хозяев. Сергей и Трис явно веселились и поэтому не услышали того, как в их дом кто-то проник.

Беспечность богатеев, уверенных в своей безопасности в престижном районе.

Взгляд Алекса тут же зацепился за окно в противоположной части. Вместо стеклопакета, нечто, очень сильно напоминающее церковный витраж.

От одного взгляда на это кожу Дума ожгло огнем священной инквизиции.

— Будет чертовски больно, — прорычал он, а затем сам для себя добавил. — но другого выхода нет.

Алекс уже взял разбег, как заметил какое-то шевеление на границе периферийного зрения. Несколько сложных пассов руками и вот перед ним уже пылает неустойчивая, но буквально под завязку запитанная магией печать.