Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

Киса маячил возле сарайчика, разглядывая сильно помятыйкусок железа. Услыхав мои шаги, он оторвался от увлекательного занятия.

– Вот какую штукенцию нашел! Может, пригодится.

– Киса, вы что, с момента покупки дома не лазили на чердак?

– Ну… был пару раз, – протянул старичок, – толькотам хлама полно, остался от прежних хозяев.

– У кого же вы купили избушку?

– Э… э, фамилию не припомню, – протянул он, – да икакая разница? Жила тут вроде пара, муж с женой, а после их смерти дом перешелк родственникам. Мужчина, который его продавал, за границу жить уезжал, он мнеего задешево отдал, торопился очень. Цена меня устроила. Понимаешь, я в товремя с женой развелся. Она хорошая женщина, но изобретательства не понимала,все меня к порядку призывала, вот мы и разбежались. Я ей квартиру оставил, аона мне за это денег дала, немного, как раз на дачу хватило.

– И давно это было?

Киса начал шевелить губами, загибать пальцы, потом сердитосказал:

– И не помню уже. Да и зачем? Вот, кстати, мне идейка вголову пришла. Если к швабре приделать моторчик, то ею будет удобно пыльсобирать.

Старичок ухватил себя за спутанные волосы и, накручивая ихна пальцы, понесся на коне фантазии.

– Или взять трубу, например, подсоединить ее к мотору!Получится классная вещь.

– Киса, – рявкнула я, – проснись! Пылесос придумали,кажется, еще в тридцатых годах прошлого века. Кстати, не надо приделыватьколеса к раме, велосипед изобрели до тебя, электролампочку, железную дорогу,утюг, чайник и туалетную бумагу тоже.

Киса поморгал и растерянно спросил:

– Кто же это все изобрел?

– Про велосипед, утюг и чайник я ничего сказать не могу.Паровоз вроде впервые сконструировали братья Черепановы, а лампочку Яблочковпридумал, хотя я могу и ошибаться.

– Я про туалетную бумагу спросил, – с любопытствомвоскликнул Киса.

– Вот историю пипифакса я совсем не знаю!

Киса вытащил руку из стоящей дыбом шевелюры.

– Эх, судьба изобретательская! Ведь додумался же кто-тобумагу в рулон скрутить, а народ его имя даже не слышал…

– Киса, – оборвала я его размышлизмы, – я оченьхорошо понимаю твое желание осчастливить человечество, придумав гибридкастрюли, надувной лодки и клизмы, но сейчас займись ерундовым делом.

– Каким? – напрягся он.

– Почини лестницу, иначе мы не сможем пользоваться вторымэтажом.

Старичок глянул на меня, и я в который раз удивилась тому,какие молодые, яркие у него глаза и как мало вокруг них морщин.

– Ерунда, – отрезал Киса, – зачем вам наверхлазить?

– Надо. Там вещи Ольги и Аркадия.

– Хорошо, – кивнул хозяин, – завтра заберусь и скинуих вниз.

– Приведи в порядок лестницу, – повторила я, чувствуя,что уже закипаю.

Изобретатель покачался с пятки на носок, пожевал нижнююгубу, погладил широкую бороду и суровым голосом заявил:

– Мне это абсолютно неинтересно, меня на второй этаж не тянет.

На следующий день я приехала в институт, где изучалирастения, и решила разведать обстановку. Если снаружи здание выгляделовеликолепно, то внутри оно просто поражало. Едва открыв тяжеленную дверь, яочутилась в просторном холле, сильно смахивающем на приемную управляющегобанком, где мы держим свои деньги. Повсюду позолота, мрамор, бронза, кожа… Увхода стоял охранник. Когда он шагнул ко мне, я было напряглась, чтобы спешнопридумать причину своего визита в храм изучения крапивы и иже с ней, но пареньнеожиданно улыбнулся и сказал:

– Входите, входите, посещение музея совершенно бесплатно.

– Э… э, – пробормотала я, – в музей можно безденег?

– Абсолютно даром, – заверил меня секьюрити, –ступайте скорей, только что экскурсия началась, там Эра Вадимовна рассказывает,так интересно, прямо заслушаешься!

– А…

– За экскурсию вам тоже ни копейки платить не надо, –не дал мне договорить парень, – бегите быстрее, а то ничего не поймете.Эра Вадимовна с древних времен начинает. Я сюда уже всех своих приводил, дажесоседей. Ну чего стоите, сигайте в эту дверку.

Я толкнула стеклянную дверь, украшенную табличкой «Музей», ипопала в огромное помещение, заставленное витринами и шкафами. Прямо у входа взал собралась группка людей. В центре, с указкой в руке, металась маленькаяпожилая женщина, похожая на тойтерьера. Ее иссиня-черные волосы были уложены встаромодный пучок. Из нафталиненного сундука оказалась и ее одежда: темно-синийкостюм из джерси, на лацкане пиджачка розовела камея, шею прикрывала кружевнаявставочка, и пахло от дамы «Красной Москвой». По виду Эре Вадимовне было летвосемьдесят, но она сохранила стройную фигуру и кокетливость. Волосы она,очевидно, красила, брови ее казались слишком темными, на щеках играл румянец, агубы пламенели малиновым цветом.

– Ну-ка, кто ответит, что это такое? – совершенномолодым голосом гремела Эра Вадимовна, подскакивая на месте от переполнявшей ееэнергии.

– Папоротник, – пискнул кто-то из экскурсантов.

Через пару секунд я, совершенно забыв о цели своего визита винститут, с широко открытым ртом ходила с толпой экскурсантов. До сих пор ясчитала, что растения – это крапива, одуванчики да трава. Вы и представить себене можете, как я ошибалась! В музее были представлены совершенно невероятныевиды флоры, по большей части ядовитые.

– Вот эта крохотная колючка, которая помещена подувеличительное стекло, любит царапать человека в лицо, – с жаром вещалаЭра Вадимовна, – спустя неделю после ее «поцелуя», когда несчастный идумать забыл о произошедшем, на его щеке появляется незаживающая язва, вылечитькоторую практически невозможно, она через несколько лет затягивается сама,образуя уродливый рубец.

Основная масса присутствующих женщин шарахнулась в сторону.Эра Вадимовна потрясла указкой.