Все ради любви - Элис Петерсон

– Ну ты и поработала!

Я смеюсь.

– Когда я работала с Джереми, все было гораздо проще.

– Почему ты раньше не сказала мне ничего об Уорде?

– Потому что мне стыдно. Как-то не хочется хвастаться поцелуем с женатым мужчиной.

– Спенсер и Уорд подрались из-за тебя! – замечает Лиззи и доливает вина в мой бокал.

– Нет.

– Да. Спенсера раскусить легко. Он оппортунист. А вот Уорд откуда там взялся, он ведь знал, что у тебя свидание? А что было бы, если бы он застукал тебя с тем парнем, Ральфом? Что бы он тогда сделал?

Я думала об этом.

– Не знаю.

– Он тебя ревнует, Джен.

– Ну, надо сказать, такого права я ему не давала, – говорю я. Но в тот момент, когда я увидела глаза Уорда, меня пронзила жалость к нему. Да, мне не все равно. Да, я хочу все исправить. Мне не все равно. Господи, ну почему я такая жалостливая?

– Конечно, Уорд не имеет права тебя ревновать, но все мы люди и не всегда соблюдаем правила. Я уверена, что у него есть чувства к тебе, это ясно. Но… Кто я, чтобы давать советы, я же сама встречалась с женатым мужчиной, – виновато добавляет Лиззи.

– Прошло уже много лет, и ты не знала, что он женат.

– В любом случае будь осторожна. Единственный человек, который может пострадать – это ты.

Я киваю.

– Спасибо. А теперь вернемся к Дэйву.

– Ты влюблена в Уорда, так ведь?

Я встаю и начинаю убирать посуду.

– О, Дженьюэри.

Долгая пауза.

– Что будешь делать?

Хороший вопрос. Он вертится у меня в голове весь день, всплывая в промежутках между мыслями об Айле.

Я ставлю посуду в раковину.

– Я точно знаю, что надо делать.

Я поворачиваюсь к Лиззи.

– Первым делом в понедельник с утра я увольняюсь.

– Тот, кто первым увидит море, получит мороженое, – звучит в моей голове голос бабули. Мы с Айлой в машине, едем к дедушке на выходные. Он позаботится о пюре с сосисками и сдвинет для нас две кровати.

– Только оденьтесь потеплей, Дженьюэри, – предупредил он меня, – здесь адски холодно. Я сплю в шерстяном халате и шапке.

Едва мы выехали из Лондона, мне сразу же стало легче. Сейчас ясное осеннее утро. Очень холодно, но солнечно, и яркий свет поднимает нам настроение. Мы почти не говорим о событиях вчерашнего дня. Мисс Майлз заверила нас с Айлой, что Джемма обязательно извинится. Я вспоминаю бабулю. Она всегда хотела понять, почему задиры так себя ведут. Еще я думаю об Уорде. Интересно, а как к нему относились в школе – его тоже дразнил какой-нибудь там Тоби Браун, у которого дома были свои проблемы? Если Джемма не перестанет обижать Айлу, мисс Майлз должна копнуть глубже. Все эти извинения, отстранение от уроков – это прекрасно, но бесполезно, если, выйдя из-под домашнего ареста, она по-прежнему будет издеваться над Айлой.

Чем дальше мы едем, тем больше Айла успокаивается. Мы купили дедуле огромную коробку шоколадных конфет, и Айла хочет убедиться, что я не забыла соус «регги-регги». Она обожает сосиски с этим соусом.

– «Соус прекрасный, назову его два раза», – поет Айла Спаду с гавайским акцентом. Она совсем другая – это уже не та девочка, какой она была вчера. Сама мысль о поездке к деду ее совершенно преобразила.

Я включаю музыку, и мы с Айлой поем песни Кэти Перри и Тейлор Свифт. Айла рассказывает, что собирается принять участие в школьном конкурсе фотографов. Туда нужно подать серию снимков, объединенных одной общей темой. Участвовать могут все, срок подачи истекает через две недели; победитель будет объявлен перед Рождеством.

Проехав четыре часа, мы сворачиваем с магистрали налево, в сторону пляжа Портпин.

– Я вижу море! – кричит Айла.

Я люблю ехать по этой извилистой дороге и рассматривать море и мыс. В разгар зимы здесь темно и пустынно, никто не бегает по пляжу, не устраивает пикников на песке. Уже почти ноябрь, и я волнуюсь, что дедушке приходится жить совсем одному в огромном холодном доме. Больше всего мне нравится здесь весной, когда по сторонам дороги цветут яркие камелии. Бабушка в это время обычно выращивала в теплице спаржу, морковь, салат-латук, редис и лук-шалот. Айла гудит – мы делаем еще один резкий поворот. Дорога становится все уже и уже, и я молюсь, чтобы навстречу нам никто не попался. Мы поворачиваем налево и проезжаем через зеленые деревянные ворота. Я сигналю, оповещая о нашем прибытии, вижу белый дом, маленькую каменную скамейку на газоне, синеву моря где-то вдали, и мое сердце наполняется радостью.

Я дома.

После обеда, во время которого Айла много раз повторяет песенку про соус «регги-регги», мы с дедушкой, Спадом и Айлой, навьючив на себя теплые джемперы, пальто и шапки, выходим на пляж, чтобы полюбоваться последними лучами закатного солнца. Айла держит Спада на поводке. Они мчатся, и ее голубой берет подпрыгивает на ее волосах.

– Ступни должны быть приклеены в земле, – кричу я, – и не подтаскивай левую ногу!

– Вы такие копуши! – отвечает мне Айла, оглядываясь через плечо, и бежит дальше. Спад трусит рядом.

– Скажите, пожалуйста! – говорит дедушка, держась за мою руку. Пройти от дома по заросшей кустарниками тропинке мы не осмеливаемся, а осторожно пробираемся вниз по крутой прибрежной дорожке, огибающей здание яхт-клуба. Воздух пахнет солью, водорослями и морем. В конце дорожки я помогаю дедуле спуститься на песок. Рядом я вижу небольшую хижинку, в которой в летнее время открывают кафе. Сейчас оно закрыто, но стоит мне лишь зажмуриться, как перед глазами всплывает лицо бабули, когда мы приезжали сюда из Лондона.

– Можно лизнуть? – спрашивала она, гоняясь за нами по песку. Лукас отбирал у нее мороженое со словами:

– Ты просила лизнуть, бабушка, а не откусить!

И мы дружно смеялись.

Вдалеке я вижу пару лодок, а в волнах отражаются лучи солнечного света. Волшебное зрелище.

– Как будто там много-много серебряных птичек, – говорит Айла, делая снимок на свой новый цифровой фотоаппарат, который Дэн подарил ей на день рождения. Мы видим молодую женщину в розовой куртке с начесом, рядом с ней семенит тяжело дышащий мопс.

– Старичок, – говорит она, когда Айла нагибается погладить собаку, – но по-прежнему любит гулять на свежем воздухе.

– Как будто про меня, – задумчиво произносит дедуля.

Наступил отлив, и теперь пожилая пара прогуливается вдоль пляжа, где мы с Лукасом в детстве ловили сетями крабов, морских звезд и креветок. Я еще и ракушки собирала, и дедушка с бабушкой охали и ахали, когда я приносила все эти сокровища в дом. Я улыбаюсь, подумав, что теперь, когда Айла приносит мне свои находки, я точно так же охаю и ахаю. Дедушка говорит, что красота этого берега, маленькой надежной бухты и мягкого песка не может надоесть. Перед завтраком он старается приходить сюда каждый день – прогуляться по берегу, послушать шум волн…