Войны Суздальской Руси - Михаил Елисеев

Поднакопив сил, Рюрик вместе со своими сыновьями и смоленским князем Мстиславом Романовичем выбил Всеволода Чермного из Киева. Ростиславич в очередной раз уселся на златом престоле, а сына Владимира посадил княжить в Переяславле-Южном. В ответ черниговский князь призвал под свои стяги всех Ольговичей, нанял половцев и ринулся отбивать Киев. Война продолжилась и на следующий год, а в итоге Чермный снова захватил Киев.

То, что творилось в Южной Руси, где полыхала, не затихая, междоусобная война, горели города и села, а люди тысячами угонялись в неволю, разительно отличалось от того, что происходило в Северо-Восточной Руси. Там ни о каких войнах между князьями Суздальской земли даже речи не шло, княжество динамично развивалось, процветали ремесла и торговля, а земледельцы спокойно собирали урожай, не опасаясь набега степняков. По большому счёту, до Южной Руси Всеволоду дела не было. Там свои князья и свои порядки, но то оскорбление, которое нанес ему Чермный, изгнав сына из Переяславля-Южного, требовало ответа. Великий князь вновь стал собирать полки.

Из Великого Новгорода сын Всеволода Константин привел большую рать, куда помимо новгородцев вошли псковичи, ладожане и жители Торжка. Всё это воинство остановилось в Москве, ожидая подхода главных сил. Братья Глебовичи привели свои полки к Оке, где и ожидали дальнейших распоряжений из Владимира-Суздальского. Подошла муромская рать. А 19 августа выступил в поход и сам Всеволод вместе с сыновьями Георгием, Ярославом и Владимиром. Суздальские полки соединились в Москве с новгородской ратью, и великий князь решил идти на соединение с рязанскими и муромскими князьями. Против военной мощи Северо-Восточной и Северо-западной Руси у Ольговичей не было никаких шансов на победу, и Чермному оставалось только молиться, чтобы Господь отвел от него беду. И Бог его молитву услышал.

* * *

Глеб Владимирович донес великому князю на своих дядей, обвинив их в измене и сговором с Ольговичами: «Яко сложилися стрыеве ихъ со Олговичи, а пришли к нему на льсти» (Воскресенская летопись). Трудно сказать, что было в этом доносе правдой, а что нет. Но Всеволод прекрасно знал о том, как его отец Юрий Долгорукий ходил на Чернигов и как его во время похода предали рязанские князья. Прецедент уже был. С другой стороны, к старости великий князь стал очень подозрителен, и рязанский князь запросто мог этим воспользоваться. У него были свои резоны так поступить, поскольку в Рязанском княжестве князей становилось всё больше, а волостей всё меньше. Однако нельзя упускать и такой момент, что Всеволод Юрьевич давно хотел наложить свою тяжелую руку на земли соседа, благо у него самого было полно сыновей. Недаром его прозвали Большим Гнездом. Решить проблему наделения своих детей уделами за счет других и не затрачивать при этом особых усилий было как раз в духе Всеволода. В общем, как бы там ни было, но великий князь извету поверил. Или сделал вид, что поверил, суть от этого не меняется. Новгородские и суздальские полки выступили к Оке навстречу рязанской и муромской рати.

Глебовичи и Давыд Муромский привели под своими стягами очень много ратников, и это сразу насторожило Всеволода. На противоположном берегу Оки были практически все рязанские князья: Роман Глебович и брат его Святослав с двумя сыновьями, Мстиславом и Ростиславом, два Игоревича — Ингварь и Юрий, Глеб и Олег Владимировичи. Не было лишь Кира Всеволодовича Пронского, который изначально прислал к великому князю послов с извинениями, что не может выступить против Всеволода Чермного, поскольку тот приходится ему тестем. Будет просто сидеть дома и ни во что не вмешиваться. Это его и спасло.

Тем временем владимирский князь спешно собрал совет, на котором решали, что делать. Согласно Лаврентьевской летописи, Давыд Муромский обвинил Глебовичей в предательстве. Великокняжеские бояре также усердствовали, доказывая невозможность войны с Ольговичами в подобной ситуации: «Если с войсками далее идти, а рязанские учинят коварство, то можешь войско свое погубить. Если же их не взять, то, право или не право на них было сказано, они примут уже сие за оскорбление, и опасно, чтоб подлинно с черниговскими в согласие не вошли и твоих областей не разорили. Не объявив же подлинной причины, возвратиться стыд будет немалый» (В.Н. Татищев). В итоге порешили призвать Романа Глебовича с родственниками на пир в стан Всеволода.

На следующий день ничего не подозревающие рязанские князья переправились на противоположный берег Оки и без всякой боязни вошли в шатер великого князя. Однако, к их удивлению, хозяина здесь не было, и они, рассевшись по лавкам, стали его поджидать. Сам Всеволод в это время находился в соседнем шатре и никуда выходить не собирался. Он просто послал к рязанским князьям Давыда Муромского и своего тысяцкого Михаила Борисовича, которые должны были предъявить им обвинение. Для Романа и его родственников оно прозвучало словно гром среди ясного неба. Сразу же начались оправдания и клятвы в верности, но Всеволод в это время отправил в шатер Глеба и Святослава Владимировичей, которые и начали уличать своих родичей в измене. Даже если Владимировичи сознательно лгали, предъявляя дядьям и двоюродным братьям фантастические обвинения в злоумышлении на Всеволода, то опровергнуть их слова Роману и иже с ним было трудно.

Вся рязанские князья, приехавшие к Всеволоду, были схвачены вместе со своими боярами и 22 сентября 1207 года под стражей отправлены во Владимир-Суздальский. На следующий день великокняжеская рать переправилась через Оку и вторглась в земли Рязанского княжества.

* * *

Рязанские полки, оставшись без командования, были совершенно деморализованы и не оказали переправляющимся через речку суздальцам никакого сопротивления, а потом и вовсе ушли к Рязани. Огромная рать Всеволода начала наступление на Пронск, один из важнейших городов княжества. Под стягом великого князя шли рязанские князья Глеб и Олег Владимировичи, в надежде получить достойные уделы, а также Давыд Муромский, которому было выгодно ослабление соседей.

Узнав о столь масштабном вражеском вторжении, Кир Всеволодович Пронский перепугался не на шутку и бежал к своему тестю Всеволоду Чермному. Но жители города не хотели сдаваться суздальцам без боя, справедливо полагая, что грабежи и погромы им по-любому обеспечены. К тому же была надежда, что находившийся в Рязани князь Роман Игоревич сумеет организовать сопротивление врагу и приведёт полки на помощь городу. В итоге жители Пронска призвали к себе князем Изяслава Владимировича, брата Олега и Глеба. Изяслав был человеком храбрым, честным и всегда отстаивал справедливость. Рассудив, что в данной ситуации ему с братьями не по пути, князь прибыл в Пронск и стал готовить город к обороне. Пронск был крепким орешком, и врагу надо было потратить немало усилий, чтобы добраться до деревянных стен и башен крепости. Потому что с одной стороны его защищали крутые берега речки Прони, а с другой — подступы к укреплениям прикрывали глубокие овраги. Город находился примерно в 100 км к юго-востоку от Рязани, защищая столицу княжества от набегов степняков с этого направления, благо до Дикого поля было рукой подать. Народ в Пронске жил боевой, горожане не раз рубились на полях сражений с половцами, а княжеские гридни несли дозоры на границе со степью. Поэтому никто и не испугался суздальцев.