Софья. Другой мир - Нина Ахминеева

Нахмурившись, я смотрела на светлейшего князя и не понимала, что он затеял.

— У каждой девушки есть мечта, — бархатистый голос брутального мужчины ласкал ушки женщин. — Софья Сергеевна, я не волшебник, но в пределах своих возможностей готов исполнить одно, самое сокровенное ваше желание.

— Хм — м, — наклонив голову набок, я задумчиво посмотрела на Разумовского. — Не все желания можно произносить вслух, Игорь Владимирович.

— Уверен, ваши все пристойные, — озорно блеснули ярко — васильковые глаза. — Если желаете, можете сказать его только мне, — став серьезным, добавил князь тише.

Помедлив лишь мгновение, я шагнула к нему навстречу. Встав на цыпочки, шепнула могущественному мужчине несколько слов. Кивнув, он отчетливо сказал:

— Ваше желание не только пристойно, но заслуживает глубокого уважения, Софья Сергеевна. Сделаю все, что в моих силах. Я постараюсь уже завтра, на зимнем балу, вас порадовать.

Улыбнувшись мужчине, я отошла к своему месту. В этот момент взгляд неожиданно зацепился за знакомую фигуру. Быстро взбежав по ступенькам, Михаил Потапов подошел ко мне и под громкие аплодисменты зала вручил охапку ярко — алых роз. Подарив нежный взгляд, беззвучно шепнул только для меня:

— Люблю…

Глядя в его глаза, я не слышала шума в павильоне. Я чувствовала и понимала лишь одно: мне чертовски хорошо.

Возможно, это и есть женское счастье?

За дальним столиком уютного кафе в одиночестве сидела элегантная темноволосая девушка. С первого взгляда на красивое лицо европейцу становилось понятно: она азиатка.

Двое симпатичных юношей, позабыв о великолепно приготовленном завтраке, бросали в сторону прекрасной незнакомки призывные взгляды. Но та, дожидаясь заказа, не обращала на них никакого внимания, вот уже несколько минут разговаривая по телефону. Точнее, говорил ее невидимый собеседник, красавица же большую часть времени молчала.

Услышать, о чем идет речь, ни юноши, ни остальные немногочисленные посетители кафе абсолютно точно не могли: настолько тих был голос, когда девушка изредка отвечала.

Водрузив на поднос пузатый фарфоровый чайник и блюдце с нежнейшим пирожным, миловидная официантка оправила белоснежный передник на голубом форменном платье и неторопливо понесла заказ. Подходя к столику, она навострила ушки и умудрилась расслышать тихий голос:

— Условия вы знаете. Результат завтра.

Нажав на отбой, посетительница подождала пару мгновений, а затем посмотрела на экран телефона.

Подойдя с правой стороны от гостьи, любопытная сотрудница кафе аккуратно поставила на столик чайник и тарелочку с десертом. Наполняя изящную чашечку ароматным чаем, она украдкой взглянула на дисплей мобильного и увидела великолепную фотографию: темноволосая, зеленоглазая красавица в бирюзовом костюме кондитера смело смотрела в объектив.

Не глядя на официантку, посетительница спокойно выключила телефон.

— Приятного аппетита, — сделав бесшумный шаг назад, сотрудница кафе дежурно улыбнулась. — Надеюсь, вам у нас понравится, и вы придете еще.

Бесстрастно посмотрев на нее, красавица — азиатка не ответила. Пригубив вкусно пахнущий напиток, коротко улыбнулась: чай заварили по всем правилам. В это кафе она действительно пришла впервые, да вот только возвращаться не собиралась. Уж больно здесь «глазастый» персонал.

* * *

В элитном, баснословно дорогом салоне красоты и моды царила суета: швеи, стилисты, визажисты и парикмахеры порхали возле нас с Катенькой. Заверив, что на зимнем балу мы будем самыми — самыми неотразимыми, профессионалы вот уже несколько часов кряду создавали нам образы.

Испуганно хлопая ресничками, Катя поначалу пыталась возражать. Отведя меня в сторонку и понизив голос, она взволнованно принялась убеждать в том, что уж на нее — то тратиться вовсе не обязательно. Терпеливо выслушав, я строго взглянула на подругу и тихонько сказала:

— Я могу себе это позволить. Не обижай меня.

В ответ одноклассница лишь сокрушенно вздохнула и больше не отказывалась.

Наконец — то определившись с платьями и подогнав их по фигурам, сотрудники салона усадили нас в кресла. Лениво следя за умелыми действиями парикмахера, я вспоминала вчерашний день. Такого ажиотажа и внимания к своей персоне я, ей — богу, не ожидала.

После того как Миша подарил цветы, зрители просто повалили на сцену. Вырвалась я из плотного кольца восторженных фанатов лишь через несколько часов. Вернувшись с Катенькой домой, мы первым делом пообедали и пошли в комнаты — отдохнуть. Да вот только мне это не удалось. Зайдя к себе в спальню, я обнаружила позабытый на кровати телефон. Ужаснувшись безумному количеству пропущенных вызовов, первому перезвонила Мише, а после до самой ночи отвечала на звонки и поздравительные сообщения.

Позвонили буквально все: одноклассницы, педагоги, мои и близняшек, директор школы и ее заместитель по воспитательной работе, партнеры по бизнесу, какие — то малознакомые люди, чьи имена вспомнила с большим трудом. Оказалось, что все три с лишним часа за шоу наблюдали очень и очень многие.

Когда позвонили сестры — близняшки, я даже не особо удивилась тому, что, находясь на отдыхе в Краснодаре, вместо прогулки дети сидели, прилипнув к экранам. Малышки делились впечатлениями, смаковали подробности и рассказывали, как сильно за меня переживали. Было чертовски приятно.

И все вроде бы прошло хорошо, но как же без ложки дегтя? Боярыня Стрелецкая не принесла вчера извинений после процедуры награждения. В принципе, почему так случилось, можно понять: меня окружала плотная толпа народа. Но и позднее боярыня не объявилась.

Казалось бы, ну не извинилась, да и бог с ней! В родном мире я, возможно, махнула бы на нее рукой да забыла. Да вот только в этом мире все иначе. Если Мария не принесет извинений на сегодняшнем балу, можно считать, что она вновь проявила ко мне неуважение и наплевала на правила поединка. Ее, конечно же, осудят, но и я должна буду отреагировать. Стрелецкая, как же ты надоела — то!

Досадливо поморщившись, я посмотрела на свое отражение.

— Госпожа, вам не нравится? — тотчас тревожно нахмурился мужчина — парикмахер.

— Нравится. Очень, — искренне произнесла я, разглядывая себя в зеркале.

Впервые на официальный выход мои волосы не были собраны в строгую прическу, а крупными волнами ложились на плечи. Макияж также выше всяких похвал: визажист салона (как и вчера гример на телестудии) не стала делать из меня женщину — вамп, но придала коже благородное сияние, профессионально подчеркнула глаза, губы.

Встав из кресла, я подошла, цокая высокими каблучками туфель, к ростовому зеркалу. Под слаженно — восхищенные вздохи и ахи сотрудников внимательно осмотрела себя с головы до ног. В небесно — голубом шифоновом платье я непостижимым образом выглядела одновременно целомудренно и соблазнительно.