Кольцо нибелунгов - Торстен Деви

Гернот нахмурился:

— Зигфрид и королева Исландии? Возможно ли это? Всего пару недель назад он был простым кузнецом.

Кримгильда взяла брата за руку.

— У меня нет ответа на этот вопрос, и именно поэтому я прошу тебя быть моими ушами и глазами в замке Изенштайн.

— То, что мне под силу сделать для счастья Бургундии, я выполню, — пообещал Гернот.

Принцесса бросилась ему на шею, громко чмокнула в щеку и встала.

— Вот уже в который раз я оказываюсь твоей должницей. Я передам Гунтеру, что ты поедешь с ним.

Она побежала к двери, но обернулась на пороге:

— А что ты хотел мне рассказать?

Гернот отмахнулся:

— Это может подождать до моего возвращения с холодного севера.

Кримгильда упорхнула, а душу Гернота заполонила грусть. Принц снова отметил про себя, что внимание Кримгильды было приковано исключительно к будущему королю Ксантена и Дании, а он, Гернот, к сожалению, был слишком слаб, чтобы решиться отказать сестре и объяснить, что его сердце и обещания принадлежат дочери Хагена.

Ему даже думать не хотелось о том, как воспримет Эльза сообщение об отъезде в Исландию. Не успел он признаться девушке в любви, как снова покидает ее. Слишком уж бурно развиваются события в последнее время. Иногда у Гернота возникало ощущение, что расцвет королевства не был заслугой героев, призванных служить своему отечеству. Он думал, что они пользуются чем-то еще, за что в конечном счете им придется платить.

Гернот вздохнул. Исландия. А ведь он так не любит холод.

Два корабля под бургундским флагом двигались вверх по Рейну по направлению к морю. На каждом было по десять гребцов и по десять солдат, а с ними — слуги и советники. Гунтер, Гернот, Зигфрид и Хаген находились на палубе первого корабля. Река спокойно несла свои воды, словно старалась услужить и благополучно переправить королей к месту назначения.

В то время как Гунтер и его советники были заняты обсуждением возможного заключения союза между Исландией и Бургундией, Гернот сидел на корме и печально смотрел на воду. Зигфрид, который чувствовал, что его сила сейчас не нужна, пристроился возле фигуры орла, украшавшей нос корабля. Его взгляд был устремлен вперед в поисках новых впечатлений. Беспокойство молодого воина было вызвано не только тоской по Кримгильде и полным бездействием, но и пониманием того, что река ведет его по обратному пути жизни: уже через неделю они проплыли мимо леса Одина, и Зигфрид уговорил Гунтера сделать привал в том месте, которое он так хорошо знал.

Он прогулялся по знакомым местам, вдыхая родные запахи, и в конце концов пришел к заброшенной кузнице. Где-то в глубине души у него затаилась надежда встретить здесь Регина, но старый мастер, судя по всему, действительно отправился в новую страну в поисках новой жизни, и Зигфрид был глубоко разочарован. Кузница была мертвой, покинутой, и жизнь теплилась здесь лишь в воспоминаниях. Немного подумав, Зигфрид достал Нотунг и разрушил не только кузницу, но и пристройку, так что от них остались одни руины. Помолившись в последний раз перед могилой матери, он побрел обратно к Рейну При этом Зигфрид специально выбрал не тот путь, который привел бы его к ручью, где он когда-то познакомился с девчонкой по имени Брюнгильда.

Чувствуя приятную усталость, Зигфрид подошел к берегу, где отдыхали бургунды. Несмотря на сладостную тяжесть в теле, у него было плохое настроение, и, следуя мрачной атмосфере вечера, он занял место рядом с принцем Гернотом, который, усевшись на траву, смотрел на спокойные воды Рейна.

— Мой принц, я нисколько не хочу вас упрекать, но не должен ли такой молодой человек, как вы, испытывать восторг, оттого что он может поехать с братом в чужую страну?

Гернот попытался рассмеяться, но сумел выдавить из себя лишь усмешку.

— Зигфрид, не каждый ищет приключений по ту сторону горизонта. Все, что мне нужно, осталось дома.

Зигфрид знал, о чем говорит молодой человек, да и Кримгильда успела рассказать ему о любовных отношениях Гернота и Эльзы.

— Благодаря разлуке ваши чувства лишь окрепнут, — мягко произнес Зигфрид. — И когда мы подъедем к Вормсу, вы ощутите, как вашу грудь распирает от нахлынувших чувств и она, кажется, готова вот-вот лопнуть. Поверьте, я знаю, что говорю.

— Неужели ты не скучаешь по моей сестре? — спросил Гернот.

Зигфрида этот вопрос поставил в тупик.

— Скучаю? Да у меня сердце разрывается каждую секунду, когда я вспоминаю о ней. И осознание того, что она чувствует то же самое, нисколько не облегчает мою муку, скорее наоборот. Но слишком многое зависит от успеха нашего путешествия, и я не мог отказать вашему брату в его желании.

Гернот умело бросил камень, и по воде разошлись круги.

— Когда я рассказал Эльзе, что мне нужно ехать в Исландию…

Поспешно оглянувшись, Зигфрид сжал руку принца и, убедившись, что никого нет, ослабил хватку и понизил голос:

— Я думаю, что сейчас не стоит произносить вслух имя вашей избранницы. После свадьбы, когда две королевские семьи объявят о своем намерении завести детей, к вашей любви будут относиться с большим уважением.

Гернот с благодарностью кивнул:

— Ты, конечно же, прав, и мне очень приятно знать, что кто-то на моей стороне.

Принц с грустью подумал о том, что он воспользовался доброжелательностью Зигфрида, чтобы повесить на него свои проблемы.

— Когда я сказал ей, что поеду с Гунтером в Исландию, — негромко продолжил он, — Эльза заперлась в комнате, и я двенадцать часов слушал, как она плачет.

Зигфрид положил руку Герноту на плечо.

— Учитывая, что Эльза — дочь такого человека, как Хаген, она, несомненно, привыкла к слезам. Но она простит тебя, как только ты въедешь в ворота замка.

Если лес Одина напомнил Зигфриду о его прошлом, то путешествие через Ксантен дало ему возможность заглянуть в будущее. Королевское посольство Бургундии решило не сообщать властям страны о проезде через ее территорию. Ксантен и Дания по-прежнему находились в смятении, которое без сильной руки короля легко могло перерасти в восстание и закончиться кровопролитием. Ксантенцам вряд ли понравилось бы смотреть на то, как Зигфрид, их будущий король, словно вассал другого короля, проезжает мимо своей страны.

Зигфрид и сам был поражен, насколько сильно он переживает тот факт, что ему удалось взглянуть на город и замок лишь издалека, а из своих подданных увидеть только крестьян, которые, отрываясь от работы на полях, махали путешественникам руками. У него даже не было времени подумать о королевстве, где ему предстояло править. Его душа, сердце и внимание — все это принадлежало Бургундии. Но сейчас, когда Ксантен, словно сонный рай, проплывал мимо, Зигфрид чувствовал его зов. Короля призывали к власти. Те два дня, которые они плыли по Рейну между границами его королевства, Зигфрид тосковал не меньше Гернота. Он постепенно начал понимать, что вместе с великолепной наградой за его героизм пришли беспокойство и ответственность. Одной только сильной руки было недостаточно. Ни один меч не мог прокормить народ и исцелить болезни. И лишь мысль о том, что Кримгильда была сведуща в этих делах благодаря своему воспитанию, придавала ему уверенности. Она будет хорошей королевой.