О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф

Лева вдавил единственную кнопку в корпус. Там она и осталась.

Долгое время – секунд сорок – в телефоне отсутствовали всякие признаки жизни, но Гоша предупреждал Леву, что это нормально. Соединение на таком уровне секретности, который обеспечивал сей аппарат, требовало много времени.

Потом пошли гудки.

Лева не отрывал трубку от уха. Гоша говорил, что гудков может быть очень много, но трубку обязательно возьмут.

Гоша знал, о чем говорил. После сорок восьмого гудка голос, тысячу раз слышанный Левой с экрана телевизора, разве что сейчас чуть менее официальный, сообщил, что Леву слушают.

– Добрый день, Владимир Владимирович, – сказал Лева.

– Ого, – сказал кто-то из пацанов, и непонятно было, о ком именно из двоих гостей он говорит. Остальные хранили почтительное молчание.

– Здравствуй, Витя, – сказал Гоша, безошибочно выделяя в компании главного.

– И ты не хворай, – сказал Витя. – Я так и знал, что это безобразие не обошлось без твоего вмешательства, Гоша.

– Почти обошлось, – сказал Гоша.

– Какими судьбами здесь?

– Как всегда, по службе, – сказал Гоша. – Только на этот раз служу не России, а всему человечеству в целом.

– И с каких пор мы представляем угрозу для всего человечества? – поинтересовался Витя.

– Не представляете, – сказал Гоша. – Более того, на данный момент вы представляете для человечества последнюю надежду.

– То есть? – подозрительно спросил Витя. Он чувствовал в Гошиных словах какой-то подвох.

– Война звездная началась, – сказал Йода в присущей ему странной манере.

Надо заметить, что, вопреки ожиданиям ведущих политиков мира, паника, кою они прогнозировали, так и не охватила население.

Не будем говорить о слаборазвитых странах, в которых телевидение и радио, передающие ультиматум Дарта Вейнера, не получили широкого распространения. Таких стран на тот момент осталось не так уж много, и от их реакции мало что зависело.

Но и в тех странах, где телевизоры стояли даже в туалетах, не было замечено никаких особых волнений. Чуть позже аналитики назвали это «эффектом Голливуда».

Кинематографисты так часто путали человечество угрозой из космоса, что, когда угроза все-таки появилась, никто не придал ей особого значения.

Потому что в кино пришельцы вторгались на Землю не менее десятка раз, и каждый раз, сколь хитры, жестоки и изобретательны они бы ни были, они получали достойный отпор. Да и главный враг в черной маске казался людям слишком знакомым, чтобы вызывать ужас.

Всего один корабль, говорили люди. Что может сделать нашей планете всего один корабль? Ну разбомбит пару крупных городов, причем каждый раз говорившие были уверены, что пришельцы будут бомбить не ИХ город.

А потом маленькая, но храбрая группа космического спецназа сотрет противника в порошок. Конечно, скорее всего, кто-то из спецназовцев пострадает, но так даже лучше. Можно будет воспеть героя, отдавшего жизнь за родную планету.

Американцы, еще не вполне смирившиеся с потерей лидирующих позиций, считали, что это будет именно их спецназ.

Европейцы понимали, что у них самих такого спецназа нет, но очень надеялись на страны, носившие титул супердержав.

Китайцы срочно готовили к запуску свои корабли, надеясь в основном на чудо и верную партийную линию.

И только русские были твердо убеждены, что спасение придет именно с их территории. Никто не мог внятно объяснить, на чем базировались такие убеждения, однако они имели место у подавляющего большинства населения. И чем меньше человек был знаком с данным вопросом, тем более, как обычно, он был убежден.

В общем и целом население Земли было уверено, что все пройдет и закончится хорошо.

– Где полковник Медведев? – спросил Путин.

– Вне зоны досягаемости, – сказал Лева. – Я звоню вам по его поручению.

– Что с ним? Он жив? – встревожено спросил президент.

– Жив, – сказал Лева.

– В чем дело? Что вы хотите?

– Нам надо поговорить, – сказал Лева. – Это касается того, что происходит сейчас на орбите. Я имею в виду...

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Через час в Кремле. Покажете на посту телефон, и вас пропустят. Жду.

И связь прервалась.

– Я балдею, Клава, – сказал Юнга.

– Да я сама в шоке, – сказал Лева.

– Многие здесь знают, кто я такой? – спросил Гоша. Ответ был нестройным, но выходило, что человек двадцать пять – тридцать его все-таки знают.

– Расскажите тем, кто не знает, – сказал Гоша. – И расскажите, что моему слову можно верить.

– Можно, – сказал Витя. – И дальше что?

– Боевой крейсер враждебной инопланетной цивилизации висит над нашей планетой, – сказал Гоша. – Черный Лорд Дарт Вейнер хочет превратить человечество в рабов. Ядерное оружие супердержав бессильно против военной мощи пришельцев. И наш единственный шанс – вы. Вы и вот это существо. – Гоша указал рукой на стоящего рядом Йоду.

– Йода зовут меня, – сказал Йода. – Джедаев буду делать из вас.

– Джедаев? – уточнил Витя. – Это которые космические корабли из болота исключительно силой воли вытаскивают и друг с дружкой лампами дневного света бьются?

– По курсу ускоренному, – сказал Йода.

– Быстренько построились по росту, – сказал Гоша. – И почувствовали в себе Силу.

Следует заметить, что, хотя Лева и был коренным москвичом, в Кремле он так ни разу и не побывал. Когда его класс принимали в октябрята, он болел и получил значок с Ильичом задним числом, экскурсии, как необязательные уроки, он прогуливал, предпочитая сходить в кино, чем смотреть на не стреляющую Царь-пушку и вечно молчащий Царь-колокол.

Конечно, он знал, где Кремль находится, но этим его знания и ограничивались. Он понятия не имел, как попасть на внутреннюю территорию, и даже не подозревал, как на этой внутренней территории найти рабочий кабинет президента.

К счастью, об этом позаботилась принимающая сторона.

Леву ждали на всех воротах, ведущих внутрь.

Производить впечатление первый контактер не посчитал нужным, поэтому обошелся без кортежа и большей части своих охранников. Оставив свой лимузин у ворот, отдав распоряжения водителю и двоим телохранителям, Лева в одиночестве побрел к красной кирпичной стене.

Как было указано выше, его ждали. Стоило только предъявить мобильный телефон Гоши, как Лева со всеми почестями и предосторожностями был препровожден внутрь.

Президент ждал его в обычном рабочем кабинете, какой мог быть у любого управляющего средним банком в пределах МКАД. Ничего вычурного, никаких дизайнерских излишеств, сугубо деловая обстановка. Стол, стулья, два компьютера, стены выкрашены в нейтральный бежевый цвет...