Тьма наступает - Ольга Валентеева

– Ваше темнейшество! – раздался вопль где-то впереди, и на ковровую дорожку под ногами рухнул взъерошенный, растрепанный Редеус. – Ваше темнейшество, помилуйте!

– Что такое? – я даже опешил от неожиданности. – Ректор, что с вами?

– Помилуйте, оставьте меня в академии! Чем я заслужил такую немилость? – На демона было жалко смотреть. – Хотя заслужил, конечно, но я же не знал…

Не думал, что бедолага так привязан к академии. Ничего, теперь у меня появился другой кандидат на должность министра образования. Поэтому решил пожалеть несчастного. Впрочем, тут уж с какой стороны посмотреть. Пожалеть или наказать. Потому что у меня были свои планы на академию.

– Поднимитесь, Редеус, – приказал я. – Хорошо, раз вам так дорога академия, оставайтесь на должности ректора. Но учтите, что теперь все происходящее в ее стенах будет на моем личном контроле. Включая кастеляншу, некоторых профессоров и студентов.

– Благодарю за великодушие, ваше темнейшество. – Кажется, Редеус снова обрел смысл жизни. – Сделаю все, что в моих силах.

– Идите, – сказал я, решив, что сразу его расстраивать будет как-то жестоко. – Поговорим после.

Редеус испарился мгновенно, но стоило отпустить свиту, как откуда-то сбоку на нас налетели два темных урагана. Наина и Ранибетта повисли на шеях своих парней, поливая их слезами. И если Ранибетта всхлипывала, то Наина ругалась на чем свет стоит и обещала Каю припомнить все, что он успел натворить. Я не стал их отвлекать. Просто тихонько свернул к королевской оранжерее, рассчитывая увидеть там собственную «возлюбленную». И не ошибся!

Паулина покачивалась в центре оранжереи. Кажется, она подросла с нашей последней встречи, стала мощнее в стебле и выпустила новые побеги. Вокруг шелестели листьями остальные арацении.

– Паулина, душа моя! – кинулся к подруге.

Цветок мигом встрепенулся и наклонился ко мне, обвивая листьями и побегами. Вот оно, счастье! Я почувствовал, как от Паулины потекла сила. Понимает, что мне еще долго восстанавливать магию. Ничего, время пока есть. И я его использую с умом. Не будь я темным властелином.

А утром до меня наконец-то добрались друзья. Я только-только проснулся, и вопреки опасениям ночью даже ничего не снилось, кроме бабули. Она стояла, смотрела на меня и улыбалась. Приятный сон, поэтому настроение тоже немного улучшилось. Тем не менее позавтракать собирался в одиночестве. Вошел в столовую – и обнаружил там, вместо одного набора приборов, всех, кого в глубине души очень желал видеть. Кай тихо переговаривался с Наиной и Ником, Лави не сводил глаз с Ранибетты, Элион мило беседовал с Наариэн и прямо-таки светился от счастья. Наверное, ему тоже приснилась бабушка. И только Лайла все время смотрела на дверь и первой заметила мое появление.

– Эрин! – вскочила навстречу. – Мы уже тебя заждались.

Я даже растерялся. И попятился к выходу, потому что в глазах друзей читалось предвкушение расправы. Видимо, они тоже долго готовили речи, чтобы объяснить одному темному властелину, что с друзьями так не поступают.

– Как я проголодался, – быстро пробрался к пустому месту. – Подавайте уже завтрак!

Засуетились слуги, и хоть всего мгновение назад есть не хотелось, я уплетал завтрак за обе щеки, чтобы не поддерживать разговор. А когда унесли опустевшие тарелочки от десерта, проводил их печальным взглядом.

– Ну, Эринальд, – тут же придвинулись ко мне родные и близкие, – кайся.

– Мм… – Может, еще не поздно спастись бегством? – А я тут подумал, раз уж вы все собрались во дворце, может, завтра и объявим о нашей с Лайлой помолвке? Отпраздновать, конечно, не получится – траур, и война только закончилась. Но хотя бы официально заключить…

– Эрин, не уходи от темы, – прищурилась Лайла. – Мне абсолютно все равно, объявим мы о помолвке завтра или через год, потому что теперь я и на шаг от тебя не отойду. После того, что ты вытворил!

– А что такого? – я пожал плечами и сделал вид, что здесь совершенно ни при чем. – Всего лишь защитил Тервин. Я же темный властелин. Забыли?

– О таком забудешь, – пробормотал Кай.

– Ставлю на то, что ты самый проблемный темный властелин в истории Тервина, – вмешался Элион. – Но Катарина сказала, что пока опасность миновала.

– Пока? – тут же прицепилась к слову Лайла.

– Ну да, – Энтареаль пожал плечами. – Но мой долг на этом исполнен. Так что я могу возвращаться на родину.

И покосился на Наариэн. Эльфийка глупо захихикала и стала казаться еще моложе. Кажется, они спелись. Эх, и где мне теперь другого такого военачальника искать?

– Может, останешься? – спросил, не особо надеясь на положительный ответ.

– Подумаю, – ответил Элион. – Хотя бы пока ты не разберешься с делами. И потом, академия… Наари, а ты не хочешь переехать в Тервин? Твои сыновья будут рады взять управление домом в свои руки. А место профессора мы тебе обеспечим. Тем более что профессор Карентель выходит замуж и останется при дворе.

Я покосился на Кая и Наину. Оба делали вид, что к ним слова эльфа не имеют никакого отношения. Но казались странно счастливыми посреди всеобщего хаоса.

– Возможно. – Бабуля взглянула на Лави и Лайлу. – Тем более надо же кому-то за внуками присматривать. Да, Лаавелион?

Лави тут же побледнел, словно призрака увидел. И на всякий случай придвинулся поближе к Ранибетте. А темная сверкнула ослепительной улыбкой и ответила:

– Мы будем только рады, светлая леди. Тем более что скоро правнуки пойдут. Надо же им общаться с такой замечательной прабабушкой.

Теперь уже закусила губу Наариэн. Чтобы не смеяться. Потому что она и слово «прабабушка» рядом звучали так же нелепо, как вино с водой. Смешаешь – а толку не будет. Я потихоньку оттаивал, даже начал улыбаться. Рядом с этими людьми и не только людьми мне было удивительно легко и светло. И все плохое начинало казаться страшным сном.

– Ник, а ты что будешь делать? – спросил у брата. – Возвращаешься в академию?

– Да, – кивнул он. – Надо доучиться, а потом перееду в Тервин, если до того времени приглашение будет действовать.

– Будет, – заверил его. – Кстати, вы напомнили мне о важном деле. Позвольте вас ненадолго оставить.

Друзья перебрались из столовой в мою гостиную – похоже, от них теперь не спрячешься. Они ни за что не оставят меня одного. И я был этому только рад, потому что забыл, каково одиночество на вкус, и не хотел вспоминать. Слуги проводили меня к покоям, где разместился Ремедис. Вот с кем тоже надо было поговорить.

Брат нашелся в своем кабинете. Читал какой-то древний фолиант. Он, как и я когда-то, предпочитал книги мечу.

– Эрин! – Ремедис отодвинул книгу при моем появлении. – Наконец-то у тебя нашлась для меня минута.