Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Марина Рыбицкая

И чего так орать? Его странная реакция привела меня в недоумение, и я спросила:

— Почему? — Сразу предупредила: — Простое «нет, нельзя» не прокатит.

Дар сильно разозлился. Крылья породистого носа гневно раздувались, на скулах буграми заходили желваки, губы сжались в тонкую нить. Он молчал и сверлил меня угрюмым взглядом.

Мне тут же пришла на ум фраза из фильма «Свадьба в Малиновке»: «Сделаешь дырку — потом не запломбируешь!» Я немедленно представила, как он прожигает во мне сквозную дыру, а потом неумело ставит заплатку с дратвой и шилом в руках, как заправский сапожник. На сцене, где он уколол палец и начал чертыхаться, я морально сломалась и стала давиться смехом, зажимая рот.

Злость и гнев на лице Дара сменились непониманием, потом растерянностью. И неудивительно, я бы тоже растерялась: он тут гром и молнии метать пытается (рыбка моя золотая на нересте), а я ржу. Надо прекращать: обидится — потом себе дороже будет.

— Дар, ты же знаешь — я все равно с ним встречусь, хотя бы для того, чтобы понять, о чем ты скромно умалчиваешь. Мне очень-очень нужны эти данные. Пойми, если я не получу информацию от тебя, получу от кого-то другого, просто это займет больше времени, и все.

Муж вздохнул и начал монотонно говорить, словно надиктовывая:

— Араниэль — наследник Владыки. Единственный. С отцом в очень плохих отношениях, не может ему простить смерти матери. Там какая-то темная история с ядом, поговаривают, будто отравителям приказ отдал именно Калэстель. Поэтому Араниэль старается с отцом не пересекаться, во дворце появляется крайне редко, только на мероприятиях, требующих официального присутствия наследника. Очень много путешествует, его любят в народе. — Дар сделал паузу, отворачиваясь и принимаясь особенно тщательно разглядывать свою любимую оружейную коллекцию.

— Ну? Я каждое слово клещами вытягивать должна?

Он повернулся ко мне окаменевшим лицом и неохотно продолжил:

— Если честно, он гораздо лучше своего отца, и я был бы только рад, если бы Араниэль занял место Владыки. Но…

На самом интересном месте! Я так не играю.

— Но?! — Я попыталась нажать.

Мой ненаглядный супруг посмотрел на меня несчастными глазами:

— В общем, при дворе настойчиво муссируется некая версия, что он к тебе относится ну… не совсем по-братски.

У меня перехватило дыхание. Мои глаза сначала широко распахнулись, а потом сузились. Я разозлилась. До меня дошло божьей милостью, почему он так сильно препятствует этой встрече.

— И на основании гнусных придворных слухов ты сделал вывод, что, как только сюда заявится братец, я немедленно намотаюсь ему на шею вместо шарфика и признаюсь в неугасимых чувствах?! — Ткнула мужу под нос свои запястья и осведомилась: — Гарантии богов тебе не хватает?

Дар удрученно вздохнул и признался:

— Браслеты… они… — Его голос нечаянно сорвался. — С ними невозможен развод, но это не значит, что ты не можешь уйти или…

— Ну-ну, договаривай… — Моей ядовитой интонацией можно было, наверное, колорадских жуков морить. — Изменять тебе направо и налево?!! — бешеным фейерверком, комом жгучей обиды взорвалось мое чувство.

— Зачем ты так? — тихо спросил Дарниэль.

Я выпалила:

— А как?! На основании сплетен, повторяю — СПЛЕТЕН, а не проверенных данных, ты сделал по отношению ко мне недопустимый, скоропалительный вывод, абсолютно не приняв в расчет, что я — не она! Да по тому самому принципу мне куда легче обвинить тебя! По дворцу ходят слухи о продолжении отношений правителя с Лаурой. Давай я закачу тебе по этому поводу скандал, перебью всю посуду, подожгу что-нибудь! Хочешь? Ты отказываешь мне в доверии. Чего стоит твоя любовь, если она не подкреплена верой в мою порядочность?

Замолчала. Что мне было еще сказать? Как убедить его в том, во что он не верит?

Мы стояли и смотрели друг на друга: в моих глазах горечь, в его — упрямство. Дару просто нужно время, чтобы осмыслить и принять многие непривычные понятия. Но от этого легче на душе не становилось. Тогда я развернулась и вышла за дверь. Он не стал меня удерживать.

Я ушла в лес. Одна. Моя нога не ступала на лесные тропинки со времени бала. Решила все обдумать и успокоиться. Любому человеку или дроу иногда необходимо побыть одному, разобраться в себе. Было ли обидно? Да. Ужасно. Но семейная жизнь состоит из компромиссов, умения понимать нужды и потребности другого, в доверии, наконец. А в этом доверии мне как раз отказали.

Занятая грустными мыслями, добрела до поляны. Там стоял Гром. Мне стало стыдно: трепыхаясь со всеми этими свалившимися на голову событиями и бесконечными семейными проблемами, я забыла о нем. Забыла друга. Похоже, Гром меня ждал. Обняв его за могучую шею, уткнулась лицом в гриву. Конь развернул ко мне умную голову и боднул в плечо, коротко всхрапнув. Я очнулась от невеселых дум и сказала:

— Здравствуй, мой хороший. Прости, не могла прийти раньше.

И осеклась. Гром смотрел на мои татуировки. Я могла поклясться, что он был поражен, ошарашен, раздавлен, если эти слова вообще применимы к животному. Он развернулся, сделал шаг, еще один и… стремительно ускакал. Его бегство стало последней каплей. Я зарыдала, судорожно всхлипывая.

Что-то большое мягко коснулось моей ноги. Опустив глаза, увидела Сильван. Хоть ты меня не бросила! Желтые глаза каргаала сощурились, она повернула голову, указывая направление: на краю поляны стоял Дар. Понял или испугался? В горле застрял комок, мои глаза туманились.

Под его ногами зашуршали листья. Сильные руки легли мне на плечи.

— Прости, я был неправ. — Тихий шепот шевельнул прядь волос. Понял.

— Прощу, но ты должен мне желание, — с облегчением улыбнулась я, воспользовавшись моментом.

И услышала в ответ беззлобное:

— Маленькая шантажистка.

— Да, я такая! — удовлетворенно ответила Повелительница. Встряхнула золотистой гривой, в которой опять застряли веточки и листики. — И этим горжусь! — созналась в «жутком» грехе.

Муженек нетерпеливо щелкнул пальцами:

— Уговорила. Весьма убедительный довод. Что ты хочешь?

— Возьми меня с собой на конную прогулку, — внезапно пришло мне на ум требование.

Удивленное лицо мужа говорило лучше всяких слов, но возражать он не стал, решив направить энергию в другое, более приятное русло.

А цветочки на поляне оказались жутко колючими. И почему мне не хватило ума вытащить магией хотя бы одеяло? Да, умная мысля всегда приходит опосля!

Я смотрела в окно кабинета — рассеянно наблюдала за стаями воробьев, гоняющих обнаглевшую ворону, и дожидалась новоявленного родственника. Его должны были проводить сюда. После нашей размолвки Дар скрепя сердце (и скрежеща зубами) согласился оставить меня с братцем наедине. Шаги в коридоре, звук распахнувшейся двери и мягкий ласковый голос: