Твоя до рассвета - Вероника Крымова

Только бы хватило времени. Только бы успеть…

Бормотала себе под нос и шла вперед, двигаясь все быстрее. Магия несла меня, толкая в спину, и я продолжала путь. Игнисы вначале осторожно, а затем все более агрессивно стали кидаться на меня.

Только бы успеть…

Защита разрушалась, еще несколько попыток пробить щит и я останусь одна на один с армией смертоносных тварей.

Надеюсь, смерть будет быстрой.

Магический купол вокруг меня треснул и рассыпался. Я знала, что это конец, но не закрыла глаз. Хочу встретить смерть лицом к лицу. Гордо подняла голову и остановилась. Вся свора игнисов кинулась вперед, сметая друг друга, каждый пытался добраться до меня первым. Я уже ощущала жар от смертоносного пламени. Последний вздох и…Внезапно все исчезло. Мир замер, словно был нарисован масляными красками на холсте. А затем появился вихрь. Ураган, сметающий все на своем пути. Он дул, сбив меня с ног, я упала. Вокруг творилось безумие. Сильный порыв теплого ветра словно ластиком стирал рисунок на картине. Исчезло все. Развалины дворца, почерневшие и обугленные деревья, рычащие огненные тварей.

Мгновение и словно не было ничего. Я вновь оказалась в Вестарии, той, которую знала и успела полюбить. Посреди поля, усыпанного зеленой листвой и цветами. А на холме стоял дворец. Не в силах больше сдерживаться я малодушно расплакалась, радуясь, что все закончилось.

Поверить не могла, что осталась жива. Ощупывала руки и ноги. Все вроде на месте.

Божечки. Живой выбралась.

Сердце бешено колотилось в груди, отдавая в ушах звоном. Хотя постойте…кажется звон мне вовсе не послышался.

Невидимый колокольчик продолжал звенеть, а через пару минут я увидела вспышку портала, разрезающую воздух. Из портала вышел беловолосый ралинг, в черном одеянии.

– Леди,– он поклонился и не скрывая интерес, внимательно оглядел меня, а затем неожиданно расплылся в радостной улыбке.– Его величество велел посвить маячок в этом месте. Знали бы вы, сколько раз за прошедшие годы мы телепортировались сюда. Лисица, или суслик какой по полю пробежит…

Маг болтал без умолку, а я сглотнула комок, в пересохшем горле.

Года…Боже, он сказал года.

– Попить бы…

– Сейчас леди,– мужчина поднес к моим губам серебряную фляжку. Я сделала жадный глоток и тут же закашлялась, рот обожгло, будто хлебнула…

– Вино?– с негодованием уставилась на ралинга.

– Кормельское, самое лучшее. Да вы пейте, не стесняйтесь.

Не смотря на щедрое предложение, все же отказалась.

– Сколько лет прошло с тех пор…с последней битвы с игнисами?– волнуясь, спросила я.

– Три года.

– Боже, три года. Совсем не много для вечности, но для человека.

От крошечного глотка, а может от всего пережитого я чуть не грохнулась в обморок. Маг успел подхватить меня и увести через портал.

Мы оказались в малой гостиной, ведущей в сад. Так хорошо снова быть здесь. Но все же я бы предпочла спальню. Накрыться одеялом вместе с головой и заснуть, а проснувшись обнаружить, что все случившееся безумный кошмар.

– Клементина!

Двери комнаты распахнулись, и на пороге появилась Дайре. Принцесса бросилась ко мне, мы обнялись.

– Ты вернулась…а мы думали…это так…

От волнения я не сразу заметила, что девушка находится в положении. Округлившийся животик не скрывало даже платье свободного покроя.

Черт. Что я здесь делаю?

Ревность острым лезвием полоснула по сердцу. Отвернулась, чтобы она не видела мои слезы. Значит, Кайден и Дайре поженились. Я не могу осуждать, так и должно быть. Он король, она принцесса и их брак залог мира. Но господи, как же болит душа.

– Поздравляю ,– комок в горле мешает говорить.– Кайден наверно счастлив…

– Кайден? О нет, ты…ты подумала? Всевышний, это не его ребенок.

– Что? Но я думала…вы…ты…

– Я вышла замуж за Абнара. Он теперь королевский советник. И знаешь Клементина…я так счастлива!

Дверь вновь распахнулась. На этот раз так сильно, что слетела с петель и упала на паркет. Мужчина, появившийся в проходе торопливо, перешагнул через сломанную дверь. Мгновение мы смотрели друга на друга не мигая, а затем я не помня себя от радости, полетела вперед. Кайден сжал меня в объятиях, так что я не могла дышать. Но мне и не надо было, я словно возродилась рядом с ним из пепла.

– Абнар сказал мне тогда…сказал, что…

– Что я тебя люблю?– вглядывалась в изумрудные глаза, в глубине которых стояли слезы.

Кивнул, нагнулся чтобы поцеловать, страстно, обжигающе, а затем нехотя отстранился.

– Ждал…ты ждал…

– А ты думала я смогу забыть свою лаэлин?

– Люблю. Люблю тебя.

Снова торопливые поцелуи. Мы не могли насытиться друг другом, словно путники, изнывающие от жары и попавшие в оазис, посреди пустыни.

– И я тебя люблю.

Москва.

Из плюшевого домика вышел Капушок. Некогда белоснежная шерстка скаталась и стало грязно–серая.

– Капушок?

Молодой мужчина откинулся на спинку кожаного дивана и недовольно посмотрел на кота.

Виконт Куртене в облике пушистого зверя зашипел и демонстративно распушил хвост.

– Надо бы его помыть,– вздохнул Максим Гордеев и повернулся к сидевшей возле камина девушке. Его взгляд наполнился нежностью.

Хозяин дома даже не подозревал, что за чудачествами кота стоит гораздо больше, чем он мог представить. Юный виконт в теле животного вел себя неадекватно, сбежал из квартиры и жил некоторое время на помойке. Правда, после того, как сосед принес его обратно, тот заметно присмирел. Видимо решил, что миска с кормом и блюдечко молока, лучше, чем клыки бродячих собак.

– Может его кастрировать?– предложил мужчина.– Он у тебя слишком нервный.

Виконт Куртене навострил уши и зашипел, а затем жалобно заскулил и юркнул под кровать.

– Не знаю, стоит ли так радикально,– проговорила девушка и, отложив книгу, подошла к мужчине. Он притянул ее к себе и стал покрывать шею поцелуями.

Клементина, попавшая в тело Инги, ничего не помнила о своей прошлой жизни. Врачи сказали, что так бывает, после удара и сотрясения. Максим Гордеев, тот самый владелец картины, получив от Инги смс, решил сразу приехать, благо находился недалеко от ее дома. Увидев напуганную и растерянную девушку, он отвез ее в больницу и продолжал навещать. А затем неожиданно для себя влюбился. Его покорила доброта и нежность, даже некоторая трогательность молодой художницы. И хотя позже он купил ей дорогие краски и кисти, навыки живописи так и не вернулись, впрочем, как и память.