Венец судьбы - Бертрис Смолл

Свадебной церемонии предшествовало выступление небольшого оркестра, состоявшего из деревянных духовых и ударных инструментов, а также колокольчиков. За ними последовало представление труппы юных стройных танцоров и танцовщиц в костюмах из газовой ткани, не оставлявших места воображению. Они встречали Ниуру и ее семейство, танцуя и буквально порхая рядом, разбрасывали над ними благоухающие лепестки роз и фиалок. Невеста несла в руках корзинку, плетенную из золота, в которой были образцы приданого, что она готова была отдать своему мужу, — золотые и серебряные монеты, жемчуга и драгоценные камни, лоскуты различных материй, кроме того, в ней был пергаментный свиток со списком всех земель, скота и рабов, принадлежащих невесте. Она с гордостью несла это богатство, и Лара заметила, с какой завистью некоторые из гостей провожали ее взглядом.

Невеста была воплощением красоты и неведомой силы, которая была так необходима Колгриму. Помимо прочего, Лара подозревала, что девушка была еще и умна. Иначе и быть не могло, ведь она прислушалась к тени Уллы и хранила свою непорочность для мужа. Невеста-девственница в Хетаре была явлением уникальным, так как жажда удовольствий уже пропитала всех насквозь. В возрасте четырнадцати лет многие хетарианские девушки чувствуют, как желание охватывает их, и начинают активную сексуальную жизнь. И к шестнадцати годам, когда им можно выходить замуж, эти девушки уже достаточно искушены в вопросах страсти. Как ни странно, хетарианские юноши становятся активными лишь с шестнадцати — семнадцати лет.

Дома удовольствий, населенные рабами-мужчинами и предназначенные для молодых женщин, приобрели в городе большую популярность. Многие родители устраивали в таких домах праздники для своих дочерей. На какое-то время один или двое рабов становились вдруг особенно известными и популярными. Быть лишенной девственности одним из таких мужчин было очень престижно для девушки. Следовательно, и оплата их услуг значительно превышала заработок других рабов. Однако и в этом Ниура осталась исключением.

И вот невеста с родителями, бабушкой и дедом приблизилась к возвышению. Поскольку брак в Хетаре был чем-то вроде делового соглашения, церемонией руководил сам Груджин Агасферус. Облаченный в бордовый шелковый костюм, украшенный бусинами черного дерева и золотой вышивкой, он взошел на возвышение, повернулся лицом к виновникам торжества и гостям и осмотрелся.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить мою внучку Ниуру, дочь моего сына Зенаса, и Колгрима, Повелителя Сумерек, сына Колла, — заговорил он торжественным голосом. — Может ли кто-то из присутствующих назвать причины, по которым этот союз не может состояться? Назовите их теперь или молчите вечно. — Груджин Агасферус обвел взглядом весь зал, хотя, конечно, отнюдь не ожидал никаких возражений. Удовлетворенный тем, что все идет по плану, он продолжил: — Я представляю семью Агасферус. Мы отдаем эту женщину в жены Колгриму.

Он возвел невесту на пьедестал и взял ее за руку, чтобы передать жениху.

Лара и Марцина заговорили в один голос:

— Мы представляем семью Колла. Мы отдаем этого мужчину в мужья Ниуре.

Лара, повторяя обряд, возвела Колгрима на пьедестал и своей рукой вложила его руку в ладонь Ниуры.

Груджин Агасферус кивнул с довольным выражением лица. Он положил свои ладони на руки жениха и невесты, которые уже крепко сжимали друг друга.

— Что ж, дело сделано. Колгрим и Ниура, теперь вы муж и жена.

Гости взорвались аплодисментами и радостными возгласами. Пир и веселье продолжались до самой ночи и завершились, лишь когда настало время церемонии дефлорации. Только к этому моменту день был окончательно завершен. Улицы за пределами Золотого района были сегодня закрыты для всех, кроме паланкинов. Семья Агасферус устроила щедрое празднование, на котором было изобилие мясных блюд, хлеба, вина, десертов и даже рази, популярного в Хетаре наркотического напитка. Все жители города были приглашены на праздник, и все были рады прийти.

Основное свадебное застолье началось только к концу дня. До этого среди гостей разносили вино и легкие закуски. Помимо ротонды, еще в нескольких комнатах проводились забавы и увеселения. Там были музыканты и танцоры, а в саду давал представления небольшой цирк. Одна из комнат предназначалась джентльменам, которые желали воспользоваться услугами женщин для удовольствий. В другой рабы-мужчины для сексуальных утех ожидали дам. Нельзя сказать, что в этих покоях обстановка была достаточно интимной, но гостей это не волновало. Вино лилось рекой, и они могли бесплатно предаваться утехам с самыми искусными в городе женщинами для удовольствий и рабами для утех. Вдруг раздался леденящий душу крик, и гости поспешили к комнате, где началось развлечение с двумя несчастными рабами: избиение их до смерти.

Колгрим и его очаровательная невеста нанесли первые безжалостные удары. Они дразнили друг друга, соревнуясь, чей удар окажется сильнее и кровожаднее. Подойдя к столпившимся гостям, Лара услышала, как сплетничали две женщины.

— Я слышала, слуги в доме отца Ниуры боятся ее, — говорила одна другой. — Говорят, она всегда рада высечь любого, кто не угодил ей, и уже стала профессионалом в этом деле.

Вторая дама увлеченно кивала:

— Груджин во всем ей потакает, так как она его любимица. И говорят, именно она попросила о таком развлечении. Интересно, кто умрет первым. Ты сделала ставку?

— О да! Я думаю, что вот тот лысый продержится дольше.

Лара была в ужасе от того, что считалось в Хетаре развлечением, но еще больше ее потрясло то, что обнаружила в Ниуре такую зловещую и жестокую жилку. Да, она действительно была идеальной невестой для Колгрима, и сейчас она больше чем когда-либо сожалела о том, что была втянута в это злосчастное представление.

«Я хочу уйти отсюда», — сказала она Калигу, который внезапно оказался рядом с ней.

«Ты не можешь, — ответил он. — Это может повлечь за собой дурные последствия».

«Ты видел, что они делают? Они избивают до смерти двух несчастных рабов, и считают это развлечением, Калиг! Я не могу поверить, что они дошли до такого!»

«Я позаботился об этом, любовь моя. — Он попытался успокоить ее. — Я отправил души обоих рабов в безопасное место до тех пор, пока им не придет время отойти в мир иной. Их тела будут висеть между шестов для избиения, истекать кровью и бороться за жизнь из последних сил. Они будут кричать, и гости останутся довольны тем, что рабы страдают достаточно сильно, но сами они уже не будут чувствовать совершенно ничего. Пойдем отсюда, не переживай, не принимай все так близко к сердцу. Здесь великолепные сады, и сейчас в них немноголюдно».

«Да, пожалуй. Мне нехорошо даже от запаха крови, — сказала Лара и прижалась к его руке. Они покинули ротонду и, удаляясь по проходу, вышли в пышные, благоухающие зеленью сады Груджина Агасферуса. — Здесь слишком много злобы, Калиг. Она лишает меня сил».

«В этом виноват не только этот дом, сейчас злоба царит во всем Хетаре, любовь моя», — сказал Калиг.