Спящее золото. Дракон судьбы - Елизавета Дворецкая

А здесь, неподалеку, был Стюрмир конунг, Метельный Великан. Благодаря щиту из драконьей чешуи Хёрдис знала о гибели Фрейвида Огниво. Сбылись предчувствия, полнившие ее в миг молчаливого прощания с отцом возле усадьбы Угольные Ямы, – они виделись в последний раз. Только он думал, что провожает на смерть свое злосчастное порождение, а вышло наоборот. Грозный хёвдинг Западного побережья не прожил после этого и месяца, а она, Хёрдис Колдунья, жива и собирается жить еще долго! Люди хотели погубить ее, а вместо этого невольно подарили ей огромное могущество. Хёрдис неприязненно покосилась на дремлющего великана и сжала зубы в приступе горестной досады. Она ненавидела Берга, жадно пьющего из нее тепло человеческой крови и остающегося при этом все таким же холодным камнем. Но сейчас великан был нужен ей. Хёрдис не могла и не хотела остаться равнодушной к вражде и борьбе человеческого мира. Хотя бы так она должна была поддержать свою связь с людьми, чтобы не стать такой же холодной и ко всему безучастной, от всего далекой и всему чужой, как сам Свальнир.

И сейчас она недолго колебалась, прежде чем решить, чью сторону принять. Теперь, когда Фрейвид Огниво сполна расплатился с судьбой за все те огорчения, которые причинил своей нелюбимой дочери, Хёрдис больше не чувствовала к нему враждебности. Один долг был взыскан, а вместе с этим появился другой.

– Спишь, чудовище? – Не желая снова ушибить руку, Хёрдис ткнула Свальнира толстым сосновым суком. Не вздрогнув, он поднял веки и устремил на нее тусклый взгляд темных глаз, пустых и ничегошеньки не выражающих. – Просыпайся! – с ненавистью, которой великан все равно не мог распознать, потребовала Хёрдис. – И думай, каменная твоя голова! Завтра тебе предстоит работа. Здесь ходит человек, которого я должна уничтожить! Что ты молчишь? – яростно крикнула она, потому что великан не отвечал, спокойно ожидая четких указаний. – Ты что, забыл, что я родная дочь Фрейвида Огниво?

Утром, едва дождавшись бледно-серого рассвета, Хродмар поднял своих людей. Ночью снова приморозило, и лесная земля звонко отзывалась на человеческие шаги. Смерзшаяся хвоя похрустывала под сапогами, но снега уже нигде не было, и Слагви шепотом радовался скорой весне.

– Как по-твоему, доберемся мы до человеческого жилья к Празднику Дис? – приставал он к брату.

Сёльви отмахивался, и за него ответил Хродмар:

– Это зависит от того, насколько быстро мы пойдем. Так что не трать время на разговоры, а веди нас туда, где вчера видел огонь.

– А я видел два!

– Я тебе еще вчера говорил: квитты не полезут на такую скалу! – напомнил Сёльви и махнул рукой в ту сторону, где ночью горел багровый огонек на отвесном склоне. – Это был троллиный огонь, Хродмар ярл. Можешь мне поверить.

Хродмар молча кивнул: хутор кузнеца Стуре-Одда, отца Сёльви и Слагви, стоял на самой вершине Аскефьорда, а поблизости, в Дымной горе, обитал бергбур – крупный и уродливый горный тролль, один из того многочисленного племени, что заполонило Черные горы в глубине Фьялленланда. Вообще-то бергбуры, которых считают помесью троллей и великанов, с людьми не дружили и даже, по слухам, были людоедами, так что их старательно избегали. Но бергбур из Дымной горы жил там издавна и остался, когда люди заселили Аскефьорд. Кузнецы с ближайшего хутора привыкли к жутковатому соседу, который, впрочем, при свете дня никогда не показывался, и даже обменивались с ним некоторыми услугами. Поэтому сыновья Стуре-Одда считались лучшими знатоками нечисти во всем войске.

Крохотный отряд тронулся в путь. Скорым ровным шагом фьялли шли по склону горы через сосновый лес, к низине, где братья видели огонь квиттов. Было тихо, только мерзлая хвоя поскрипывала под сапогами да шуршали ветки, задевая головы и плечи людей.

– Я их вижу! – Хёрдис обернулась к Свальниру. – Ты не спишь там, чудовище?

– Не сплю! – бухнул великан.

Сейчас он был ростом с обыкновенного человека, но голос его, как показалось Хёрдис, остался прежним, великаньим.

– Потише! – яростно зашипела она. – А не то они услышат тебя раньше времени, и тогда все пропало!

– Почему пропало? – удивился великан. Сидя на земле между валунов, он был среди них почти незаметен, только темные глаза его не отрывались от Хёрдис. Ей казалось, что сами камни смотрят на нее и чутко сторожат каждое ее движение. – Ничего не пропало. Даже если и увидят – куда они от меня денутся? Никуда. Я сделаю все, как ты захочешь, и никто никуда не денется.

– А! – Хёрдис в досаде махнула рукой и отвернулась.

Что он понимает, валун неотесанный! Хорошая месть должна хорошо выглядеть. Прежде чем умереть, обидчик должен понять, от чьей руки он умирает и за что. И по возможности горько раскаяться в содеянном.

Они приближались. Стоя у края скалы на самой вершине перевала, Хёрдис смотрела вниз и видела, как по каменистому склону горы прямо к ней упрямо поднимается отряд человек в двадцать. Впереди шел сам Метельный Великан, с красным лицом и разметавшимися по плечам белыми волосами, следом за ним какой-то щуплый, но очень упрямый на вид человечек нес на плече стяг с тремя волчьими хвостами. Конец древка был обломан. Стюрмир конунг, как видно, решил не ходить через Совиный перевал, который мог бы вывести его обратно на Западное побережье, захваченное фьяллями, а вел остатки дружины на юг, к озеру Фрейра.

Никто из угрюмо топавшей дружины не смотрел вперед и не видел Хёрдис. Ее не так-то легко было заметить: в косматой волчьей накидке, окутанная волнами длинных темно-русых волос, она почти сливалась со скалой. Она дождалась, когда Стюрмир подойдет шагов на двадцать, а потом вдруг резко шагнула вперед и встала на край валуна, выступив из тени скалы. Теперь ее было хорошо видно.

– Стой, Стюрмир конунг! – пронзительно крикнула Хёрдис и со злорадством отметила, что люди сильно вздрогнули.

Вздрогнул и сам Стюрмир и только после этого поднял голову. Отряд остановился.

А Хёрдис подняла руки ладонями вперед, как будто держала невидимую стену и преграждала идущим путь.

– Дальше ты не пойдешь, Стюрмир конунг! – объявила она.

Кто-то из людей схватился за оружие, кто-то – за амулеты. Хёрдис не знала, что от жизни возле Свальнира почти утратила жизненные краски и ее кожа стала серовато-бледной, как у настоящей подземной нечисти. Но люди видели это, и каждого обдала волна холодной дрожи: перед ними стояла женщина-тролль.

– Здесь кончается твой путь по земле! – с торжеством продолжала она. – Вспомни, сколько зла ты натворил! Ты обманом завлек в Тюрсхейм Фрейвида Огниво, заставил его войти туда одного и предательски убил! Ты думал, что у Фрейвида нет сына и за него некому отомстить! Ты ошибся! У него осталась дочь! И я отомщу тебе! Дальше ты не пойдешь, и могила твоя будет здесь, и эти горы станут поминальным камнем твоему вероломству и предательству! Давай, чудовище!

Последние слова предназначались Свальниру. Он не понимал, зачем говорить так много, но Хёрдис уже приучила его к повиновению. Дождавшись условленного знака, Свальнир встал из-за камней и мгновенно вырос до своего настоящего роста. Никто из людей на склоне даже не вскрикнул.