Мышление через кино. Занимаясь философией, смотреть фильмы - Damian Cox

двух вариантов выгоднее? Как Иуда должен был произвести эти расчеты? Это, мягко говоря, чрезвычайно трудная задача. В итоге он будет гадать, не зная, как сравнить одно суждение об ожидаемой полезности с другим. Следовать своим интересам гораздо сложнее, чем кажется.

 

Можно рассчитывать на то, что люди будут принимать рациональные решения - по ожидаемым выгодам - только тогда, когда точное сравнение ожидаемых выгод для них совершенно очевидно. Именно здесь вступает в игру эффективная система сдерживания. Если полиция достаточно эффективна, а наказание для нарушителей закона достаточно сурово, то ожидаемую полезность нарушения закона можно сделать настолько низкой, что вряд ли вообще найдутся обстоятельства, при которых нарушение закона будет наилучшим вариантом игры. Кроме того, должно быть совершенно очевидно, что нарушение закона почти всегда является плохой игрой. По этой причине эффективные системы сдерживания, как правило, становятся драконовскими. Они могут предлагать преувеличенно суровые наказания (чтобы никто в здравом уме не рискнул подвергнуться им даже в малой степени) или преувеличенно суровый полицейский надзор (чтобы никто в здравом уме не был уверен в том, что нарушение закона сойдет ему с рук), или и то, и другое. Эффективные системы сдерживания должны сделать ожидаемую полезность нарушения закона настолько низкой, чтобы практически любая альтернатива была предпочтительнее - и это очевидно, не требуя придирчивых оценок сравнительной ожидаемой полезности.

 

Отвечает ли общественное принуждение к нравственности через эффективное сдерживание нашему вызову? Помните, что задача состоит в том, чтобы уменьшить разрыв между моралью и собственными интересами. С апелляцией к сдерживанию есть некоторые проблемы. Во-первых, она не позволяет объяснить, каким образом мораль берет верх над корыстью в отсутствие эффективной системы сдерживания. (Возможно, ответ здесь заключается в том, что в отсутствие такой системы мораль не превалирует над собственными интересами, но многие философы считают такой результат неутешительным и неправдоподобным). Во-вторых, эффективная система сдерживания не устранит возможность появления гениального преступника: человека достаточно умного и безжалостного, чтобы перекосить ожидаемую полезность в пользу нарушения закона. Такие люди, может быть, и редки - и поэтому вряд ли представляют собой серьезную социальную проблему, - но они представляют собой философскую проблему. Гениальный преступник - это тот, для кого моральные соображения преобладают над корыстью. Нам все еще нужен ответ на вопрос, почему они должны быть моральными (если предположить, что нас не устраивает ответ, что они не должны быть таковыми). Вариант сдерживания нам его не дает. В-третьих, эффективная система сдерживания, скорее всего, будет настолько драконовской, что принесет больше вреда, чем пользы. Если сделать совершенно очевидным, что нарушение закона - это плохая игра, то все будут страдать от чрезмерного полицейского надзора или страха перед страшным наказанием. В-четвертых, кажется неправильным подвергать людей страшным наказаниям только для того, чтобы дать понять другим, что не стоит идти по их стопам. Нарушители закона - это люди, а не рекламные возможности. Представляется вероятным, что эффективная система сдерживания будет включать в себя несправедливый по своей сути режим наказания. В-пятых, даже если бы ее удалось заставить работать удовлетворительно и справедливо, она, очевидно, была бы лишь частичным решением проблемы моральной мотивации. Многие моральные императивы являются неуместными объектами общественного контроля. Иуда убивает свою бывшую любовницу, но он также изменяет своей жене. Имеет смысл ввести законы против убийства. Но должны ли мы принимать законы против неверности? Против лжи о своих рыбацких подвигах? Против невежливости по отношению к надоедливым соседям? Представляется, что общественное принуждение к соблюдению морали должно быть строго ограничено. В результате моральная мотивация многих поступков остается под вопросом. Наконец, вариант сдерживания, по-видимому, дает неправильную мотивацию для моральных действий. Он может гарантировать, что Джуда в совершенно очевидных собственных интересах не убивает, но если единственная причина, по которой он воздерживается от убийства Делорес, заключается в том, что он боится быть пойманным и наказанным, то не является ли это уже своего рода моральным провалом? Разве он не должен воздержаться от убийства Делорес, потому что видит, как это неправильно? Убийство - это то, что Джуда должен чувствовать, что он не может заставить себя сделать, а не то, что он просто считает, что ему это не сойдет с рук. Вариант сдерживания показывает, как иногда могут совпадать корысть и моральное поведение, но не дает морально удовлетворительной причины быть моральным.

 

Сократ и стремление к просвещенному самопознанию

 

Мы можем решить некоторые из проблем, возникших в предыдущем разделе, если более глубоко рассмотрим, что стоит на кону в моральном действии. Решив убить Делорес, Джуда страшно рискует. Он рискует понести внешнее наказание: быть пойманным полицией и наказанным; быть опозоренным и подвергнутым остракизму в обществе; быть осужденным Богом и наказанным в адском огне. Он также рискует получить внутреннее наказание: чувство вины и угрызения совести, ненависть к себе и депрессию. Иуде - да и любому из нас - трудно правильно оценить эти риски, но есть еще один ряд соображений, которые мы пока не приняли во внимание.

 

Джуда, похоже, выиграл свою авантюру. Делорес уносит свои секреты с собой в могилу. Убийство возлагается на серийного убийцу. Джуда берет свою семью в отпуск и вновь обретает счастье с ней. Он сохраняет уважение и любовь своей семьи и друзей. Его карьера процветает. Ему даже есть что рассказать незадачливому Клиффу (Вуди Аллен) на вечеринке, завершающей фильм. Кажется, что он победил - то ли благодаря удаче, то ли благодаря здравому смыслу. И все же... Джуда что-то потерял. Он может сохранять любовь семьи и друзей, но он больше не достоин этой любви. Он может сохранять уважение друзей и коллег, но он уже не достоин этого уважения. Он сохраняет любовь и уважение окружающих только потому, что они не знают о нем правды. Если бы они узнали правду о нем, то, скорее всего, любовь и уважение превратились бы в презрение и отвращение. Иуда потерял любовь-достоинство и уважение-достоинство. Он потерял, можно сказать, свою целостность. Насколько это важно? Один из ответов, известный благодаря Сократу, заключается в том, что это важнее, чем все остальное вместе взятое. По мнению Сократа, самая ценная часть человека - это его характер, или душа11 .Сохранение нравственного состояния нашего характера важнее - ценнее, чем успешная карьера или даже благополучная семейная жизнь. На что Вы готовы пойти, чтобы не оказаться в положении Иуды в конце книги "Преступления и проступки"? Чем бы вы готовы были пожертвовать, чтобы не жить в одиозной лжи Иуды? Сократ утверждает, что нужно быть готовым пожертвовать всем и вся, даже своей