Пыль у дороги - Алёна Рю

зажарили на вертеле поросенка, купили дорогих напитков и даже мешочек эльфийских сладостей для женщин.

Из воздуха ушло напряжение, которое раньше чувствовала Эри. Разбойники обильно ели, смеялись и рассказывали истории. Правдивые и не очень. Кто-то начал играть на мандолине. Двое женщин пустились в пляс вокруг костра.

От жары Эри расстегнула куртку и сделала еще несколько глотков яблочного компота. На всякий случай она держалась рядом с Лео, но другим разбойникам уже не было до нее дела.

Чумазые, небритые, со шрамами поперек сломанных носов. В лохмотьях, пахнувших тиной. Больше они не пугали.

– Так странно, – прошептала Эри на ухо Лео. – Все такое родное стало...

– Ты ведь уже давно не пленница, – улыбнулся гоблин.

– Эй, бельчонок, не хочешь к нам? – окликнула ее Ульрика.

Вопреки обыкновению разбойница надела сарафан с вышивкой и распустила волосы. Вместе с другими женщинами она бойко отплясывала возле костра.

– Я не умею, – крикнула Эри.

– Медведь лысый, как будто это важно! – она подскочила к ней и, потянув за руку, увлекла за собой.

Брибо и Слэйд захлопали. К ним присоединились еще несколько человек. Эри чувствовала спиной десятки любопытных глаз.

– Ну, давай! Покажи себя! – послышались веселые крики и свист.

Колени предательски задрожали, а в животе скрутило.

«Так, равновесие, равновесие», – повторяла Эри про себя.

Пальцы ударили по струнам, заиграла музыка.

Эри огляделась. Женщины двигали в такт плечами, бедрами, выбрасывали вверх руки. Она пыталась повторять за ними, но тело предательски онемело, как будто связанное всеми этими взглядами.

Она беспомощно посмотрела на Ульрику, но разбойница только постучала указательным пальцем по своему виску.

«Да, всё в моей голове. Отречься от себя. Может, сейчас пойму, что это значит».

Эри решила попробовать еще раз. Расправила плечи, закрыла глаза и вслушалась в мелодию. Руки поднялись вверх. Она захлопала в такт. Бедра как-то сами собой начали покачиваться. Волнение стало добавлять азарта. Она впустила музыку в тело, позволила им управлять.

Женщины ускорялись, добавляя в танец все более сложные и красивые элементы. Эри покорялась. Взмахивала ногами, наклонялась и подымалась. Кружилась и подпрыгивала.

Вскоре казалось, что она уже не владеет собой. Музыка подчинила и наполнила ее, как пустой кубок, радостью и восторгом. Стало жарко, как от утренних пробежек, но по-другому. Словно порвала веревки, сбросила колодки с ног. Освободилась.

Музыкант перестал играть. Эри шаркнула ногой и, махнув рукой, поклонилась в пояс, как она видела у знатных людей в Ланкасе. Мужчины дружно похлопали. Она перевела дыхание и, пританцовывая, вернулась к Леонарду.

Глаза ее горели, огонь бликами играл на волосах, она была очень красива в эту минуту.

– Дай воды, пожалуйста, – попросила она.

– Умница! – восторженно сказал гоблин, наполняя кружку.

– Это так здорово, Лео, – Эри сглотнула. – Никогда не думала, что танцевать – это так приятно.

– В Аргоне некоторых девчонок тоже учили танцевать. Мы жили отдельно, но иногда с мальчишками пробирались к ним, прятались в кустах и смотрели. Но ты танцуешь лучше всех, кого я видел.

– Правда? – Эри была счастлива.

И на минуту посмотрела на Лео по-новому, словно впервые увидела. Широкоплечий, мужественный, с умными глазами. Пусть в клыках есть что-то животное, но оно же и привлекает. И сблизились они так легко, непринужденно...

Музыкант начал играть что-то грустное, две женщины запели. Эта была баллада о любви бедного парнишки к дочке благородных. О несчастной любви, конечно. Эри расчувствовалась и, чтобы не заплакать, уткнулась в меховой ворот куртки Лео.

Разбойники подбросили поленьев в костер. Снова запели что-то грустное. Она обхватила руку гоблина и уставилась на огонь. Как странно вдруг было найти себя здесь и сейчас. Не в семье, которую она так долго искала. И даже не рядом с возлюбленным. А просто среди людей. Грубых, некрасивых. Еще недавно она осуждала Лео. Теперь, кажется, начала понимать.

Она крепче сжала его руку, словно боясь отпустить, и незаметно уснула.

* * *

Эри казалось, что она сидит на ветви старого дуба у себя в Шадер, а потом вдруг падает. И летит долго-долго, все глубже проваливаясь куда-то в небытие. Тело постепенно теряет форму, разбухает, как хлеб в воде. В голове перестают роиться мысли. Тепло обволакивает, сердце успокаивается. Кажется, что она стала крошечной и как будто спит в утробе матери.

Но тут что-то начало надвигаться. Темное пятно или грозовая туча. И тем страннее, что эта туча как будто пытается поцеловать.

Эри мотнула головой, но пятно не исчезло, и чья-то рука пыталась расстегнуть ее штаны.

Она напряглась, постаралась проснуться. Словно тонула и никак не могла доплыть до поверхности. Напрягла руки, кое-как отстранила непрошеного гостя. Во сне ли, наяву?

Туча сопротивлялась, снова попыталась поцеловать, а потом вдруг исчезла. Как растаяла.

Так и не проснувшись, Эри снова провалилась в небытие.

Глава двадцать третья – Тесный мирок

Начало светать. В висках болезненно кольнуло, в животе было нехорошо. Эри открыла глаза и несколько раз моргнула.

Кажется, это палатка Лео. Но как она здесь оказалась? Наверное, гоблин отнес, когда она заснула… Стоп, а когда она заснула? Вроде потанцевала, потом что-то пели...

Перед глазами всплыл образ темной тучи и чьей-то руки у нее между ног. Эри почувствовала приступ тошноты и испуганно нащупала под одеялом ширинку. И правда, расстегнута. По плечам пошла дрожь, ее передернуло. А у правого уха раздалось знакомое рычание.

Эри приподнялась на локтях и только сейчас сообразила, что лежит на краю ложа, касаясь тента. А справа, уткнувшись в шкуру и похрапывая, спит Леонард.

Зажав рот ладонью, Эри брезгливо шарахнулась в сторону и едва не свалилась. Что произошло? Как?

Она зажмурилась и снова представила темную тучу. Да, это был Лео. Ее друг, почти что брат. Но ведь он не мог...

Стараясь не касаться его, Эри кое-как слезла и кинулась одеваться. Пальцы дрожали и не слушались, как замерзшие. С пуговицей на ширинке еще как-то справились, но со шнурками дело не шло. Пульс застучал в ушах. Шлепая в развязанных ботинках, Эри выскочила на улицу и, пробежав несколько метров, присела возле ручья.

Набрав в ладошки воду, она прижала их к лицу и сделала несколько вдохов и выдохов.

Равновесие. Держи равновесие, Эри. Ничего не случилось. Ничего не было.

Она села на пятки.

Наваждение. Надо только проснуться.

«Лео – мой друг. Он не мог. Не стал бы».

– Но он же мужчина, –