Звездные войны. Последствия - Чак Вендиг

Что ж, если на этой фермерской планете живут столь наивные простаки – почему бы и не воспользоваться их наивностью?

– Да, да, это было бы просто здорово. Спасибо… э… как вас звать?

– Кобб Вэнс.

– Господин Вэнс…

– Просто Кобб.

– Ага, Кобб. Ну что, идем?

Кобб шагает вперед, почесывая заросший подбородок, и начинает что-то говорить джавам. Те лопочут на своем крысином языке, и он отвечает:

– Угу, знаю, но у меня есть кредиты, и у него тоже. – Он поворачивается к Эдвину и подмигивает. Джавы шипят и бормочут. – Ладно, пошли.

Они следуют за парой маленьких созданий в капюшонах к еще одному люку в задней части краулера, рядом с перевернутым вверх ногами зарядным дроидом GNK. Люк с шипением открывается и тут же закрывается за их спинами. Вспыхивает яркий свет. И действительно – перед ними настоящий товар.

Протокольный дроид. Два астромеха. Целая стойка с оружием – судя по виду, имперским. У дальней стены – ряд панелей, похоже снятых с одной из парусных яхт хат-тов, и несколько других хаттских артефактов – некоторые обуглены, другие помяты.

– Превосходно, просто превосходно, – потирает руки Эдвин. Он сразу же направляется к одной из полок и начинает изучать содержимое ящиков, коробок и проволочных корзин, практически забыв о существовании Кобба, пока тот не спрашивает:

– Ты ведь из той новой горнодобывающий компании?

– Что? – оборачивается Эдвин. – Гм… да.

– Компания «Красный ключ»?

– Она самая. Откуда знаешь?

– До меня доходит много слухов. Все меняется – не только в Галактике, но и тут, дома. Хатты так и не решили, кто следующий займет трон Джаббы – если эту плоскую плиту можно назвать троном. Похоже, для Татуина могут наступить новые времена.

– Да, хотелось бы надеяться, – безразлично бросает Эдвин, почти не обращая внимания на болтовню Кобба. Он рад, что тот его сюда привел, но теперь он жаждет, чтобы его оставили в покое.

Эдвин замечает на полу большой длинный ящик. Он срывает грязную тряпку, и…

Ого!

Он извлекает из контейнера шлем, помятый и покрытый оспинами, словно от какой-то кислоты, и постукивает по нему костяшками пальцев. Все-таки мандалорцы умели делать броню.

– Взгляни-ка, – говорит он, подняв шлем. – Мандалорская боевая броня. Целый ящик. Судя по всему – полный комплект. Будто в пекле побывал. Думаю, моему боссу это понравится.

– Собственно, я предпочел бы забрать ее себе, – заявляет Кобб.

– Вряд ли, – отвечает Эдвин, поворачиваясь к нему с шлемом под мышкой. Бластер на его бедре внезапно потяжелел – так и тянет его вытащить. Эдвину вдруг кажется, будто он по-настоящему проникается духом этой планеты. Ему еще ни разу не приходилось стрелять в разумное существо.

Возможно, именно сегодня наступил тот самый день. При мысли об этом Эдвина охватывает странное возбуждение.

Кобб улыбается, скрестив руки на груди:

– Что ты задумал, фирмач? Мне эта броня как раз бы пригодилась. Полагаю, будучи вновь назначенным представителем закона…

– Сам себя назначил? – перебивает его Эдвин.

Но Кобб не клюет на приманку.

– Будучи представителем закона, я вполне мог бы воспользоваться некоторой защитой от продажных типов, которые считают, будто ухватили на моей планете свой шанс. Так что броня моя.

Усмехнувшись, Эдвин отводит в сторону полу куртки, показывая бластер.

– Послушай, Кобб…

– Для тебя – шериф Вэнс.

– Вот как? – смеется Эдвин. – Шериф? Мне крайне не хотелось бы доставать оружие…

Рука Кобба Вэнса молниеносно взмывает вверх, и в ней тоже оказывается бластер. Выстрел прожигает дыру в правом плече Эдвина, и конечность безжизненно повисает. Шлем вываливается из другой его руки, и он в ужасе пятится в сторону полки.

– Ты… ты чудовище…

– Да брось, – пожимает плечами Кобб. – Я вовсе не чудовище. Во всяком случае, ничем не хуже твоего начальника, виквайского дерьмоеда Лоргана Мовеллана. Мне известны все его мошеннические схемы. И не только его. Преступные синдикаты боятся, что вернувшаяся Республика прижмет их к ногтю, и пытаются найти способ создать видимость законного существования. А пока хатты дерутся друг с другом за власть, на планету слетаются так называемые горнодобывающие компании во главе со всякими скотами вроде твоего босса. Новая эпоха горных баронов. Но ничего у них не выйдет – благодаря мне и другим таким, как я. Мы несем закон в эту обитель беззакония, и мой выстрел положит тому начало. А броню я у тебя забираю.

– Не убивай, прошу! – скулит Эдвин.

– Нет, я тебя не убью. Я оставлю тебя в живых, чтобы ты смог сказать боссу, что ему лучше собрать вещички и убраться подальше из этого сектора. Если, конечно, он не хочет, чтобы я явился к нему в новой – вернее, в моей новой – броне.

– Скажу, – бормочет Эдвин, оседая на пол.

Кобб забирает ящик с броней и направляется к выходу, бросив по пути:

– В следующий раз, когда решишь изображать из себя стрелка, лучше сперва стреляй, а болтай потом. Всего хорошего.

Бац!

Камень с силой ударяется о шлем штурмовика. Шлем проворачивается, ослепляя своего владельца. Джом Барелл подскакивает к облаченному в броню имперцу и с размаху бьет ногой по ладони с бластером. Руку отбрасывает назад, винтовка, крутясь, вылетает из нее.

Джом ловит оружие и трижды стреляет штурмовику в грудь.

Труп валится на тела трех остальных.

Сломанная рука Джома все так же бесполезно болтается сбоку.

«Неплохо для птицы с перебитым крылом», – думает он.

Он начинает подниматься по лесенке, ведущей к суборбитальной турболазерной пушке, но, как выясняется, это не столь уж простая задача. Ему приходится медленно ползти, подтягиваясь здоровой рукой и закрепив за спиной бластерную винтовку штурмовика.

Джом стонет и рычит, напрягая все силы. Ему кажется, будто прошла целая галактическая эпоха, но каким-то образом ему все же удается добраться до верха и открыть люк. Он начинает спускаться внутрь…

– Ни с места! – слышится чей-то голос.

Внизу стоит молодой имперский офицер-артиллерист, нацелив на Джома маленький бластер. Рука его дрожит.

Вздохнув, Джом продолжает спускаться.

– Медленнее! – предупреждает имперец.

Джом поднимает руку в примиряющем жесте.

– Обе руки, – приказывает офицер. Щеки его бледны, взгляд испуган, словно у скотины на бойне. Парень стоит перед пультом управления – сквозь стекло Джом видит устремленные к небу сдвоенные стволы турболазеров.