Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней - Элисон Мэтьюс Дейвид

Большинство из нас не осведомлены, как и где производят нашу одежду. При этом мы все – эксперты в области покупки недорогих товаров. Мы неповинны в этом невежестве: цепь поставок одежды очень запутанна, если не сказать – абсолютно непостижима. Совершенно невозможно выявить происхождение многих предметов одежды и отследить их географические перемещения. Сырье для изготовления обыкновенной футболки выращивают, прядут, красят, выкраивают, продвигают и продают, а затем носят в разных странах. Индустрия моды разработала хорошо отлаженный механизм рекламы, чтобы превратить даже некачественно сделанную дешевую футболку марки H&M в привлекательную и «крайне необходимую» (must-have) вещь в гардеробе. Я готова утверждать, что мы теперь на самом деле гораздо менее осведомлены об угрозах здоровью, связанных с модой, чем люди XIX столетия, когда, по правде сказать, многие предметы одежды несли гораздо более очевидный вред, а на рынке было гораздо меньше химикатов. Тем не менее мы располагаем доступом к обширному и все пополняющемуся корпусу современной медицинской литературы, а также информации о влиянии мировой швейной промышленности на окружающую среду и здоровье рабочих. Короткие экскурсы в проблемы как локального, так и глобального масштабов продемонстрируют, как эволюционировали некоторые из исторических сюжетов, представленных в основных главах книги. Это заключение не претендует на всеохватность – на его страницах будет рассмотрено, что стало с нашим желанием обладать одеждой, лишенной пятен и не инфицированной микробами. Другие подразделы отвечают на вопросы о том, почему некоторые из новых зеленых красителей токсичны; что влечет за собой производство синего, подвергнутого пескоструйной обработке денима; как одежда до сих пор становится причиной несчастных случаев с удушениями; почему мы используем канцерогенные химические огнезащитные вещества и губительные для эндокринной системы пластификаторы в изготовлении одежды с трафаретной печатью.

В век удобной механической стирки, совершаемой одним нажатием кнопки, более не страшны тифозные униформы и волочащиеся по земле, собирающие заразу юбки. Из-за общераспространенного страха перед микробами мы хотим, чтобы одежда была обеззаражена, безукоризненно чиста и душиста[615]. Однако мания чистоты современного человека принесла очередной комплект грязных проблем, которые мы понимаем лишь отчасти. Некоторые ткани, например шелк и шерсть, не рекомендуется стирать в воде, поэтому их чаще всего подвергают «сухой чистке» с помощью токсичных химикатов. Чтобы «растворить» пятна жира на бархате, перчатках, шляпах из пухового фетра и других предметах повседневного гардероба, в XIX веке в ткань втирали растворители – скипидар и токсичный бензол, оставлявшие после себя «дурной запах»[616]. В XX веке работники салонов химчистки стали использовать новые синтезированные химикаты, например тетрахлорметан – крайне токсичное органическое вещество, оказывающее разрушительное воздействие на печень и другие органы[617]. Тетрахлорметан чуть не убил артиста Либераче, решившего самостоятельно почистить свои пышные сценические костюмы в тесном и душном номере отеля. Его госпитализировали, и он оказался на грани смерти из-за острой почечной недостаточности 22 ноября 1963 года, в день убийства Джона Кеннеди[618].

В середине XX века тетрахлорметан стали заменять тетрахлорэтиленом, но этот химикат, используемый большинством мастерских химчистки, классифицируется Агентством по охране окружающей среды США как «опасный городской воздушный загрязнитель, вызывающий острые и хронические заболевания, а также потенциальное канцерогенное воздействие на здоровье человека». По результатам исследования атмосферного воздуха вокруг французских мастерских химчистки тетрахлорэтилен был обнаружен в воздухе расположенных над ними квартир. Высокий уровень содержания этого вещества был зафиксирован в Японии и в Нью-Джерси – в домах, где находились вещи, недавно подвергнутые химчистке, в жирной пище. Повышенное содержание тетрахлорэтилена обнаружилось в домах и супермаркетах, расположенных вблизи предприятий химчистки, и в особо высокой концентрации – в грудном молоке кормящей матери, навестившей мужа в мастерской химчистки и после отравившей этим молоком своего шестинедельного младенца[619]. Сегодня, как пишет Люси Сигл, некоторые сети мастерских химчистки вводят технологии чистки без использования тетрахлорэтилена. Однако, по мнению ученого, потребители должны оставлять свои, казалось бы, «чистые» вещи после химчистки на открытом воздухе на 20-30 минут, чтобы они не выделяли легколетучие органические соединения (ЛОС) в жилом помещении[620].

В стремлении очистить и «дезодорировать» пахучие спортивные носки и футболки, многие фирмы используют ткани с содержанием противомикробного серебра. Серебро – природное бактерицидное средство, но крошечные частицы «наносеребра», используемые в производстве одежды, могут проникать через кожу, и уже являются значимым источником повышенного уровня серебра в окружающей среде, где оно может угрожать водной флоре и фауне[621]. Подобно викторианцам, опасавшимся надевать полосатые носки, мы, наверное, должны бояться своих якобы гигиеничных антимикробных носков. Кроме того, с нами по-прежнему остается стойкий тяжелый металл ртуть, но уже в новых формах. Протестированные нами современные фетровые шляпы не содержат ртуть. И все же тонны ртути до сих пор используются в производстве ПВХ, или поливинилхлорида[622]. В 1960-х годах молодые люди переставали носить шляпы, но ПВХ, используемый в производстве скафандров, вошел в моду в качестве материала для разноцветных непромокаемых плащей, платьев и перчаток от нового поколения дизайнеров повседневной одежды «космической эры», таких как Пьер Карден[623].