Избави нас от зла - Том Холланд

церковь. Он огляделся и забрался на верхнюю часть стены. Теперь стало видно, что одна из могил осквернена: вокруг камня у изголовья могилы лежали холмики вырытой земли, из ямы торчал наполовину выкопанный гроб. Роберт спрыгнул со стены и направился к этой могиле. Крышка гроба была отброшена явно ударом изнутри, сам гроб пуст, яма тоже, не считая скомканных, намокших обрывков савана. Роберт помрачнел. Он присел возле камня и стал вглядываться в надпись на нем. Как он и подозревал, дата смерти оказалась недавней. Была указана и ее причина — чума.

Внезапно Роберт услыхал шлепанье шагов позади себя, и, прежде чем успел обернуться, почувствовал прикосновение чьих-то рук к своей шее. Он резко двинул локтем. Удар пришелся во что-то мягкое. После недолгой борьбы ему удалось вывернуться и освободиться. Он обернулся. Над ним возвышалась какая-то масса. Роберт нанес удар шпагой, но противник уже убегал вглубь кладбища и оказался от него дальше вытянутой руки. Пока Роберт поднимался на ноги, напавшее на него существо остановилось и обернулось. У него было лицо трупа, тупое и разложившееся, с совершенно мертвыми желтыми глазами. Возможно, подумал Роберт, один из тех солдат, которые штурмовали Вудтон под предводительством Фауста. Правда, на его поблескивавшей коже были темные пятна, которые могли быть отметинами вызванных чумой язв. Существо отвернулось, словно боясь быть узнанным, и растворилось в темноте. Роберт побрел следом, тяжело ступая и поскальзываясь среди могил. Но когда он добрался до того места, на котором видел это существо в последний раз, там не оказалось ничего, кроме множества беспорядочных отпечатков ног. Он выругался и направился по тем следам, которые выглядели самыми свежими. Они привели его к тисам. Под деревьями было сыро, с веток капало, но он был рад и такому укрытию. Оглядевшись, он подумал, что тьма стала еще более глубокой. Он стал красться по следу дальше. Впереди блеснул свет, и он мгновенно сообразил, что это окно постоялого двора.

Не сходя с места, Роберт подался вперед и напряг зрение. Он разглядел дверь и… снова почувствовал руку, на этот раз на своем плече.

— Она заперта, — послышался голос, — я только что сама пыталась войти.

Роберт медленно обернулся.

За его спиной темнела фигура в черном капюшоне. Лицо было бледным, как слабое сияние луны сквозь тучи.

— Миледи, — прошептал он.

Она опустила капюшон, и он разглядел под ее плащом мужской костюм для верховой езды. Она пригладила волосы — только один выбившийся завиток спускался на щеку, так что благодаря красоте, молодости и этому наряду она вполне могла сойти за мальчика. Выражение лица было твердым и очень холодным.

— Зачем вы меня преследуете? — спросил он.

— Зачем вы меня оставили? — ответила она вопросом на вопрос.

— Я догадался… — заговорил Роберт, облизнув пересохшие губы, — о природе интереса Маркизы к мисс Молит. Страстное влечение созданий вашей породы к себе подобным по родословной линии.

— Что из того? — возразила Миледи, слегка пожав плечами. — Я сама сказала бы вам об этом в подходящее время.

— Я не верю вам, — заговорил Роберт после непродолжительной паузы. — Вы догадывались, что, как только мне это станет известно, мое упорное намерение стать таким же, как вы, иссякнет. — Он холодно улыбнулся и добавил: — Видите, как все обернулось.

— И все же вы помчались к Маркизе?

Миледи смотрела на него с недоверием, и Роберт подумал, что она в замешательстве, и что в этом смешении чувств немало боли. Он прошел мимо нее, постаравшись не встретиться с ней взглядом.

— У нас нет времени на препирательства, — сказал он. — Вы не заметили существо, которое я преследовал?

— Существо? — переспросила Миледи. — Я никого не видела.

Роберт обернулся и бросил на нее хмурый взгляд.

— А чувствовать такие вещи вам не по силам?

Она вгляделась в кладбище, и ее ноздри расширились. После долгого молчания Миледи сказала:

— Возможно, дело в слишком сильном ветре.

— Наверное, могущество Маркизы сильнее вашего.

— Сильнее? — словно горестное эхо откликнулась Миледи. — В чем дело, Ловелас? Почему вы упрекаете меня в недостаточной силе тех самых качеств, которые заставили вас возненавидеть меня?

Роберт продолжал идти вперед и пробормотал, не оборачиваясь:

— Я не говорил, что ненавижу вас.

— Зачем же вы от меня убежали?

— Потому что…

Миледи схватила Роберта за руку и заставила остановиться.

— Потому что… — заговорил он снова и на этот раз встретился с ней взглядом. — Это чувство не имеет никакого отношения к ненависти, Миледи…

— Так ли? — с вызовом спросила она.

Она протянула руки к лицу Роберта и вонзила ногти ему в щеки.

— В самом деле? — прошипела она снова. — Но если это не ненависть, так что же?

Роберт смотрел мимо нее в направлении поливаемых дождем могил.

— У нас нет сейчас времени, — сказал он, стараясь не обращать внимания на ее цепкую хватку. — Вокруг смертельная опасность.

Ногти Миледи еще глубже впились в его щеки.

— Тогда это для меня еще более оскорбительно, потому что вы не просите разделить ее с вами.

— Как я могу просить вас об этом? — вскричал Роберт. — После того, что я выяснил на балу, мне точно известно, что стать подобным вам существом хуже, чем быть проклятым. Имея дело с Маркизой, я, по крайней мере, могу быть уверен, что она никогда не преуспеет в том, чтобы склонить меня к служению дьяволу.

— Почему же нет, Ловелас?

— Вы знаете почему.

— Я хочу, чтобы сказали вы. Я хочу. Мне необходимо услышать это из ваших уст.

— Потому что Маркиза… — Роберт запнулся.

Он оторвал руки Миледи от своего лица, повернулся к ней спиной и стал вглядываться в темный силуэт церкви.

— Потому что Маркиза ничего не значит для меня, — ответил он наконец.

Миледи глубоко вздохнула.

— Вот почему, — повторил Роберт голосом, лишенным всякой эмоциональной окраски. — Меня убедил попросить у нее помощи милорд Рочестер, который, похоже, тоже кое-что знает о любви вампиров и о том, какой непреодолимой, какой опасной и какой быстротечной она может быть. Как он сказал мне, ему самому однажды предложили то же самое, что вы предлагаете мне.

Миледи кивнула, словно соглашаясь с самой собой.

— Да, — пробормотала она, — это может быть объяснением того своеобразия, которое я в нем чувствовала…

Она пристально посмотрела в глаза Роберту.

— Кто это был? — спросила она. — Кто захотел предоставить ему такой шанс?

— Он не назвал мне имя. Думаю, турок, с которым милорд Рочестер познакомился в дороге во время своих путешествий. А через этого турка он познакомился с Маркизой. Турок снабдил его рекомендательным письмом к ней. Так ему стали известны и ее интересы, и ее могущество. Он привел