Принцесса Королевства Демонов - Зозо Кат

Мы и возразить ничего не успели. Даже придумать хоть что-то. Флегий вновь щёлкнул пальцем — и цепь с наручниками на Крокусе в одно мгновение исчезла, поэтому нам с Георгином оставалось только одно:

— БЕГИ! — закричал юноша и сам вскочил на ноги. — БЕГИ, АЗАЛИЯ!

И тогда началось настоящее безумие.

***

Всё было бесполезно с самого начала. Что я, что Георгин оказались в абсолютно проигрышном положении. Ноги вязли в болотной трясине, рёв обезумевших людей оглушал со всех сторон, и только смех стража перебивал этот звук.

Вначале я ещё слышала крики Георгина, но в какой-то момент и вовсе потеряла его из виду. Только огромное скопление грешников давало мне понять, что мой брат где-то там, а что до меня… то долго бежать мне не пришлось.

Неожиданно я почувствовала резкий удар в бок, который заставил хрупкое тельце подлететь в воздухе, перевернуться несколько раз, а после, словно мячик, подпрыгивая, несколько раз удариться о землю.

Было так сильно больно, что дыхание спёрло в груди, а в глазах замерцали звёзды. Я была ещё в сознании, но понимала ясно — самостоятельно подняться не смогу. Даже повернуться было проблематично. Но жалеть себя и думать о последствиях — непозволительная роскошь. Нужно было выбраться отсюда. Нужен был план побега.

Но как? Что делать, если у тебя буквально ничего нет?

Более того, над моей головой нависла тень. Открыв глаза, увидела искажённое ненавистью и яростью лицо моего брата. Я всегда смотрела на него, как на что-то прекрасное. Он напоминал мне луч солнца в этом переполненным тьмой Аду. Золотоволосый ангел… Но сейчас его даже человеком назвать трудно.

Зверь — вот его имя.

— Брат… — произнесла я, слегка приподнимая дрожащую ладонь перед собой, но голос был сухим и сжатым. Боль от удара всё ещё чувствовалась в боку. Пришлось быстро откашляться и попытаться достучаться до него снова: — Братик!..

Бесполезно.

Руки Крокуса потянулись к моей маленькой шее, чтобы стиснуть её в юношеских руках и оборвать мою жизнь. Снова.

— Кха-кха!.. Бра… Братик!.. Кха!.. — кашляла я, всё ещё пытаясь поговорить с ним. — П-прошу тебя!.. Братик… Крокус!.. Кха! Это… я. Азалия…

Руки на моей шее дрогнули и немного разжались.

— Азалия… — произнесли уста Крокуса, словно он находился под глубоким гипнозом.

— Да! — поспешила ответить парню. — Азалия! Твоя младшая сестра! Крокус, я пришла за тобой, чтобы забрать домой.

— Сестра… Моя сестра… — бубнил себе под нос Крокус, при этом возникало чувство, словно его сознание тонуло где-то глубоко. — Лаванда…

— Нет, — ответила я, не скрывая грусть. — Я не Лаванда. Я — Азалия. Крокус, прошу… узнай меня. Мы же семья!

— Се… Семья?.. — спросил юноша, после чего в его полностью белых глазах замелькало некое подобие зрачка. Словно контур под толстыми линзами. Он пытается бороться. — Я… Я не могу… — рычал он, стискивая до дрожи зубы. — Голос… Я слышу голос… Он заставляет меня… злиться. Я не могу…

Голос? В его голове? Должно быть, это типичный гипноз, основанный на слуховых галлюцинациях. В итоге, у Крокуса, словно заезженная пластинка, крутится одно и то же снова, снова и снова. Приказ стража одного из кругов Ада так просто не проигнорируешь.

Но если это голос, то это… звук, верно? Как можно избавиться от звука, который засел в голове? Я не знаю… Да и времени на размышления у меня нет. Я только понимала, что звук можно побороть другим звуком. И если для него приказ Флегия, как приставучая песня, которая никак не отстанет, то что мешает избавиться от неё другой песней?

Без предупреждения и какой-либо надежды на удачу я принялась петь. Я не знала песен Ада. Тут, как мне кажется, вообще музыки не существует. Я даже не помнила ни одной нормальной песни из своей прошлой жизни. Я имею в виду те, которые постоянно крутят по радио. Все они у меня смешались в одно серое пятно, которое ничего из себя не представляло. Но было кое-что, чего я так и не смогла забыть.

Моя бабушка в детстве напевала мне старинные колыбельные. Это были не добрые песенки для детишек про мишек и других плюшевых зверюшек, а песни, которые предупреждали детей об опасности, о злом мире. Они учили тому, что нужно быть мудрым, храбрым, сильным и не совершать зла. Песни, которые с самого начала обучали детей тому, как взаимодействовать с тёмной стороной мира и что везде есть добро.

Именно такие старинные колыбельные напевала мне бабушка, и, как видите, в них всё же был толк. Но это было тогда, что же будет сейчас?

К моему удивлению, когда я закончила петь песню, которая действительно далась мне с трудом, меня окружила мёртвая тишина. Словно весь Ад на какое-то мгновение замер и время просто остановилось.

Но главное — сейчас, нависая надо мной и до сих пор сжимая горло, замер мой брат. Брат, которому вернулось сознание. Светло-карие глаза с непониманием дрожали от того, что он видел.

— А… Азалия?.. — едва слышно прошептал Крокус, после чего посмотрел на свои-собственные ладони и в шоке отскочил от меня, плюхнувшись в грязь. — А! Я!.. Я!.. Я не!..

Он заикался, пытаясь понять, почему он только что сделал это. Похоже, он до конца не понимает, что вообще творится. Крокус принялся оглядываться по сторонам в поисках подсказки, объяснения того, что происходит, но вместо этого лишь ещё больше был сбит с толку.

Однако, если судить по его хмурому взгляду, он стал многое припоминать.

— Да… — тихо протянул Крокус. — Задание… Пятый круг Ада… Но… — посмотрел на меня. — Что ты тут делаешь? Тебе нельзя здесь находиться, Азалия. Это!..

— … я пришла за тобой, брат, — перебила Крокуса. — И я не одна. Со мной Георгин.

— Что?! Георгин тоже здесь?! — такого Крокус не ожидал, но тут же поспешил спросить, интенсивно оглядываясь по сторонам: — А Лаванда? Она тоже здесь? Она также пришла?

— Брат… — тихо произнесла я, чувствуя злость и обиду.

Крокус до самого конца будет ей верен. Этого не отнять. Он словно собака, которую выкинули хозяева, в надежде чтобы та поскорее умерла, и которая до сих пор преданно ждёт их. Собака, которая, даже спустя несколько лет, при первой же встрече начнёт радостно вилять хвостом, словно ничего и не было.