Мир до и после дня рождения - Лайонел Шрайвер

Ирина волновалась. Они потратили слишком много времени на обновление ее гардероба, и Рэмси не успел на тренировку. Несмотря на то что, проиграв этот матч, Рэмси будет принадлежать ей одной, она не могла взять на себя ответственность за поражение.

Противником Рэмси был Джон Пэррот, добродушный мужчина тридцати трех лет, из Ливерпуля. Упитанный и круглолицый, с харизмой гаража на две машины, он казался преждевременно достигшим среднего возраста. Его густые черные брови в моменты удивления рвались вверх к волосам и вниз к носу во время каждой вспышки отчаяния — мимика лица была настолько живой, отражающей каждый нюанс игры, что создавалось впечатление, будто Джон комментирует матч для глухих. (Ведущий использовал для представления Джона Пэррота его прозвище Артист, хотя прозвища игроков в снукер частенько были сфабрикованными и надуманными, например Золотой мальчик, как называли Стивена Хендри, или Любимец Дублина для милого парня Кена Доэрти.) Рэмси говорил, что Пэррот славный малый с суховатым чувством юмора и с такой полезной для противника чертой характера, как стремление к самоуничтожению.

Несомненно, игра Рэмси и Пэррота олицетворяла примерное соблюдение всех правил этикета этого вида спорта. Первые несколько ударов Рэмси заставляли забыть о том, что у него не было времени на тренировку. Ирина с удовольствием отметила, что в его игре появился свежий азарт. Она от всей души надеялась на возможность своего позитивного влияния и так сосредоточенно задумалась об этом, что не заметила, как объявили перерыв между фреймами.

Внезапно сидящий рядом мужчина коснулся ее руки. Лицо его было цветущим для человека за сорок, на губах играла счастливая улыбка, хотя взгляд при этом оставался серьезным. Волосы, чуть длиннее, чем приличествовало его возрасту, были растрепаны, галстук резал глаз кричащей расцветкой.

— Тебе кто-нибудь уже сообщил, дорогуша, — произнес мужчина, обдавая ее запахом пива, — что наш дружище Рэмси женат?

Против воли Ирина приоткрыла рот и, кажется, побледнела.

Похлопав ее по плечу, мужчина громко загоготал:

— Он с тобой просто развлекается, куколка! Ха, ну у тебя и лицо! Я имел в виду снукер, мисси! Снукер его первая жена, и не обольщайся на свой счет, это его единственная страсть. — Он протянул руку. — Джек Лэнс. Организатор матчей. Для Рэмси я что-то среднее между ломовой лошадью и мамочкой.

Ирина пожала его руку с пальцами, покрытыми темными волосами. С трудом вынырнув из полусонного состояния, она не сразу сообразила, что этот человек менеджер Рэмси. Неприязнь к нему боролась в ней с желанием произвести приятное впечатление.

— Рада познакомиться. Ирина Макговерн.

— Американка! — с видимым упреком произнес Джек.

— Это мой врожденный дефект. Не очень-то вежливо над ним насмехаться.

— Ни в коем случае! — захохотал он, словно удивляясь, что янки способны шутить. — Значит, приехали в гости. Осматриваете достопримечательности? Вестминстер? Биг-Бен? Решили снять сливки?

— Нет, я живу в Лондоне. Думаю, теперь вы понимаете, что я хожу полюбоваться на Биг-Бен так же часто, как жители Нью-Йорка пользуются паромом до статуи Свободы.

К счастью, Джек поспешил сменить тему и перейти к главному:

— Твоего приятеля не было на тренировках последние три дня. Теперь я понимаю, что его отвлекало. Но нам обоим не с руки, чтобы наш общий друг пренебрегал своими прямыми обязанностями, верно?

Ирина перевела взгляд на стол.

— Но он ведь выигрывает. Чего еще вам надо?

— Цена вопроса триста пятьдесят тысяч фунтов. — Улыбка сползла с его лица.

— Я даже не представляла, что призовой фонд столь высок.

— Тебе надо разбираться в этом спорте не хуже профессионалов, милая, — посоветовал он. — Это азы, их следует знать. Быстрая серия, «сенчури» — информация на сайте для фанатов.

— Обязательно поработаю над этим. — Голос дрогнул, и Ирина отвернулась.

— Для начала поработай над Рэмси, — сказал Джек ей в затылок.

— Извините, кажется, мы незнакомы. — Ей на помощь пришла эффектная брюнетка, сидящая справа от нее. — Вы подруга Рэмси, так?

— Да. Ирина Макговерн.

— Мы делаем ставки на разных лошадок! Я Карен Пэррот. Джон очень высокого мнения о Рэмси, говорит, что это просто насмешка богов, что он ни разу не выиграл чемпионат мира.

— Хочется верить, для Рэмси это не столь важно.

— О, это для них самое главное в жизни. Крусибл, Крусибл — исполнению мечты торжествовать там они предаются почти с религиозной фанатичностью.

— Само слово «Крусибл» похоже на название храма, — усмехнулась Ирина.

Карен посмотрела ей через плечо; Джека Лэнса уже не было на месте.

— Не сердитесь на Джека, — понизив голос, сказала Карен. — Он, в сущности, неплохой человек. Менеджеры смотрят на женщин как на врагов или ведут дружеские беседы и стараются завлечь в команду. В любом случае они поступают как собственники.

— Да, похоже, его не порадовало, что у Рэмси появилась подруга. Уверена, он считает, что сделал инвестиции и теперь имеет право на большую часть прибыли. Вы сами сказали, что игроки все равно что лошади на скачках.

— Вообще-то я бы сказала, что менеджеры скорее получают подопечного в собственность.

Издали завидев Джека, Ирина растянула губы в улыбке:

— Вы посещаете все матчи Джона?

— Боже упаси, ни за что в жизни! Просто решила, что детям не повредит поездка на море, пока не похолодало. Простите, что сую нос в чужую жизнь, но давно ли вы с Рэмси?

— Нет, недавно. Смешно, но раньше снукер казался мне нудным, только сейчас я начинаю понимать эту игру. На мой взгляд, нечто среднее между балетом и шахматами.

— Настоящая битва при Ватерлоо!

— Вначале снукер производил на меня впечатление сдержанного, неэмоционального вида спорта — расслабляющего. Но порой видишь такой накал страстей.

— М-м-мхм-м-м, — уверенно закивала Карен.

— И все же как часто вы посещаете матчи Джона?

— Бывает, езжу в Шеффилд на чемпионат мира. Ну, может, еще пару раз, когда он играет в финале. Получается раза три в год? Да, пожалуй, так.

— И все?

— Ну, я не хочу сказать, что, посмотрев одну игру, можно считать, что видела все, но… Вот как-то так.

— Значит, жены и подруги не ездят с игроками на каждый чемпионат?

— Некоторые. Иногда. Какое-то время. — Карен посмотрела на Ирину с любопытством. — Честно говоря, совсем немногие. Это тяжело. На нас, как правило, нет времени. Парни, сами понимаете. Бары. Снукер. Часами снукер. Больше они ни о чем не говорят. Впрочем, может, у вас все будет по-другому, — поспешила добавить она с оптимизмом. — Но, знаете, в основном девочки не выдерживают.