Повелительница снов - Евгений Гуляковский

В конце концов он счел за лучшее вернуться в свою келью и, не зажигая лампы, прилечь на жесткую койку. Рука привычным движением нащупала в темноте кольцо — единственную память, оставшуюся у него от Ружаны.

Сегодня кольцо показалось ему неожиданно теплым, и, поднеся его поближе к глазам, он обнаружил с обеих его сторон два световых колечка, быстро вращавшихся в разные стороны. Ничего подобного он не замечал раньше, сотни раз рассматривая кольцо. Впервые подарок Ружаны проявил активность. Персиваль говорил ему, что внутри кольца заключена высокая магическая энергия, но высвободить ее мог только тот, кто вложил ее внутрь кольца. Ружана никогда не упоминала о человеке, который изготовил кольцо. И он полагал, что кольцо принадлежало ее учителю — Персивалю.

Пока Ружана была рядом, история кольца не волновала Сергея. Оно помогло ему найти повелительницу его снов, и этого было вполне достаточно. Но теперь, когда Ружаны не стало рядом с ним, любая мелочь, связанная с ней, приобрела для Сергея огромное значение. Сейчас кольцо подало ему какую-то весть и позвало его за собой… Он чувствовал зов, противиться которому не собирался. И неожиданно понял — пора его ученичества завершена. Больше он не мог неподвижно лежать в монастырской келье, когда его любимую каждую секунду все дальше уносил от него ордосский корабль. Время подготовки закончилось. Настала пора действий.

Когда Персивалю доложили о том, что его ученик покинул монастырь, он нахмурился и в мрачном молчании долго мерил шагами зал официальных приемов, где незадолго до этого беседовал с новыми кандидатами.

— Может быть, вы хотите, чтобы его вернули? — осмелился спросить капитан наружной охраны.

Персиваль лишь мрачно усмехнулся:

— Даже лучшие из вас не смогут это сделать.

Свобода — это приключение, которому нет конца, в котором мы рискуем жизнью и даже большим, чем жизнь, во имя нескольких мгновений чего-то — превыше слов, мыслей и чувств.

Карлос Кастанеда

Одинокий всадник держал путь на север, все время на север, по заброшенному тракту южной пустыни, где долгие годы уже не ходил ни один караван.

Он миновал плато Страха. Здесь когда-то стояли давно исчезнувшие под слоем песка дозорные башни корсанцев. Найдя лишь одному ему заметный след, он повернул на восток, вдоль береговой линий океана, где соленые брызги прибоя выжгли даже пустынную растительность. Он шел все дальше, следуя своему неведомому пути.

Он преодолел расстояние, не доступное ни одному нормальному человеку, и сменил коня у Заринских холмов, где на него напали отбившиеся от племени моранов разбойники, на свой страх и риск промышлявшие охотой на одиноких путников и небольшие караваны.

Предводитель шайки под хохот своих соплеменников с диким гиканьем несся навстречу легкой добыче и уже занес меч для единственного удара, но неожиданно воткнул его себе в живот. Двое лучников, страховавшие предводителя, почему-то выстрелили друг в друга, а остальные с воплями «Пустынный демон!» разбежались. Вот тогда он и сменил своего коня на свежего жеребца, оставшегося без хозяина.

С этого момента молва об одиноком всаднике бежала по пустыне впереди него, и никто уже не осмеливался пересечь его путь. Он миновал Занзиру и Каледну и на лодке местного рыбака за символическую плату пересек залив.

После этого стали говорить, что он красив, молод и слишком печален для настоящего демона.

Затем его путь на какое-то время затерялся в портовых кварталах. В трактирах рассказывали, что он продал лошадь, а свой черный плащ променял на матросскую робу, но этому мало кто верил. Люди охотно верят лишь в то, что соответствует их собственным убеждениям, и отвергают то, что им противоречит. Они жаждали продолжения захватывающей и таинственной истории про пустынного демона, способного убивать взглядом.

И они ее получили… Всадник вновь появился в окрестностях столицы через пару недель. Правда, он здорово изменился за это время — постарел лет на двадцать, у него отросла борода, а на копытах лошади засверкали серебряные подковы…

К этому времени тот, кто породил эти легенды, находился уже далеко в открытом море.

Судно, на которое Сергей нанялся простым матросом, называлось загадочно и кратко: «Бертрамо». Он не стал уточнять, что означает это слово на захранском жаргоне. С него вполне было достаточно и того, что судно следует к острову Недос, к тому самому острову, который обычные корабли старались обходить стороной и где высилась над портовой гаванью одна из двух оставшихся в Захране часовых башен ордосов.

Капитану «Бертрамо» понадобился Недос, потому что он промышлял контрабандой и не существовало более выгодного фрахта, чем тот, который можно было получить на острове, фактически отрезанном от остального мира.

Сергею приходилось прилагать немалые усилия, чтобы ничем не выделяться среди остальной команды, молча сносить грубость и выполнять тяжелую, грязную работу. И все же нечто необычное чувствовалось в его взгляде. Даже боцман Оренд ни разу не осмелился огреть его своей широкой плетью, следы которой можно было заметить на телах всех остальных матросов.

Первый раз остановить их судно попытались у мыса Реван. До гавани Недоса оставалось пройти не более десятка миль, когда из береговой полосы тумана вынырнули два небольших суденышка и на огромной скорости помчались наперерез «Бертрамо».

Капитан как ни в чем не бывало продолжал идти прежним курсом, не обращая внимания на появившийся на мачте впереди идущего судна сигнал «лечь в дрейф».

— Кто они такие? — осведомился его помощник, вот уже несколько минут рассматривавший неизвестные суда в подзорную трубу.

— Это не таможня и не береговая охрана.

— Может быть, пираты?

— Думаю, нечто худшее.

— Нам от них не уйти, — слишком большая скорость. Что у них за двигатели?

— Это не наше дело. Приготовить гостинец! Как только подойдут достаточно близко, стреляйте.

«Гостинцем» на шхуне называли небольшую катапульту, метавшую горшки с горящей смолой. В случае удачного попадания неприятельскому кораблю редко удавалось избежать пожара, но эти суда, закрытые сверху обтекаемой палубой, сделанной из неизвестного в Захране материала, производили впечатление неуязвимости.

Не дойдя до шхуны полкабельтова, переднее судно остановилось, и громкий металлический голос легко перекрыл разделявшее их расстояние:

— Мы не собираемся атаковать вас. Нам нужен только ваш матрос, нанявшийся на корабль перед самым отплытием.

— Я не выдаю своих людей! Кто вы такие, черт возьми?! — рявкнул капитан, по-прежнему не меняя курса. Расстояние между судами вновь начало сокращаться.

Воспользовавшись переговорами, отвлекавшими основных участников событий, Сергей послал вперед свое ментальное сознание и очутился в рубке загородившего им дорогу катера. Больше всего это суденышко внутри напоминало современный военный корабль. Первым, что бросилось ему в глаза, была небольшая автоматическая пушка, смотревшая в сторону приближавшейся шхуны. Капитанский мостик «Бертрамо» был уже в перекрестье прицела. Сергей, легко завладевший сознанием орудийного наводчика, повернул на пульте нужную рукоятку и развернул орудие на девяносто градусов, в сторону немного отставшего второго судна.