В оковах льда - Карен Мари Монинг

— Вы знаете, что у него под Честерсом приватные клубы, в которых…

— Я только что говорил с Бэрронсом, — перебивает меня Риодан. — Мак уже идет вас встречать. Она будет здесь с минуты на минуту.

Я смотрю на него с подозрением. Он, наверное, врет. И отлично знает, что я не рискну это проверять.

Рейни улыбается мне теплой улыбкой.

— Дэни, она будет так рада тебя видеть! Она уже несколько недель тебя ищет.

Да уж, не сомневаюсь.

Я быстро фиксирую препятствия для стоп-кадра и делаю, как герои фильма «Дымок из ствола», — сваливаю на фиг из Додж-сити.

«Я не знаю, кто он за этой маской»[37]

— Что ты делаешь.

— Тебе какое дело? — Воинственности у меня по горло, и я даже не знаю почему. Иногда такое начинается от одного присутствия Риодана.

— Потому что если в твоих действиях нет смысла, ты тратишь мое время.

— Чувак, ты ослеп? Я собираю улики. — Наконец-то! Я уже прорву времени пыталась вырваться на минутку и осмотреть взорвавшиеся места по второму разу, но постоянно что-то мешало, например меня чуть не убили. И опять чуть не убили. Ни единого спокойного момента в Мега-вселенной. Ледяной Монстр напугал бы меня сильнее, если б мой мир не был нафарширован всякими монстрами с самого моего рождения: большими, маленькими, человеческими и не очень.

— В пакеты «Зиплок».

— По-моему, это «Глэд»

— «Глэд» означает «радостные», а по этим не видно.

Я начинаю хихикать и тут же останавливаю себя. Это же Риодан. Я терпеть не могу Риодана. Лживый хитрый урод. Притворяется перед людьми хорошим, чтобы я выглядела глупой.

— Как думаешь, мой меч уже отмерз?

— Нет.

Я наклоняюсь и подбираю[38]. Должна признаться кое в чем: я многое замечаю, но есть такие мелочи, которые даже я пропущу. Для того и предназначены мои «нерадостные» пакеты. Я наполняю по одному в каждом замерзшем месте. Иду в самый центр кучи, оставшейся после взрыва, зачерпываю пакетом горсть ледяных осколков, застегиваю его и пишу ярлычок, чтобы все было четко и аккуратно. Позже мы с Танцором просеем это дело и поищем зацепки. Я достаю из кармана маркер и пишу на белой наклейке: «Склад, Северный Дублин». А потом аккуратно убираю пакет в рюкзак и забрасываю последний на плечо. Как по мне, в моих действиях уйма смысла.

— Не вижу смысла. Ты можешь тщательно исследовать обломки прямо здесь, на месте.

— Чувак, я тебя прошу объяснять твои действия?

— Детка, ты бываешь не такой колючей.

Я роюсь в обломках, хочу убедиться, что соберу понемногу всего, и держусь к Риодану спиной, потому что иногда просто не могу на него смотреть.

— Ага. Например, когда рядом кто-то прикольный. Мы расследуем или у нас тут пошли личные разговоры. Потому что у меня на сегодня запланировано много дел, и ты тратишь мое время. Скоро стемнеет.

— Наблюдения.

— Пока два. Это место разнесло в труху, и оно до сих пор холодное.

— Дай мне что-нибудь полезное.

— Я бы хотела, босс, но это… ну, просто мусор. — Я разворачиваюсь на пятках, убираю волосы с лица и смотрю на него. Солнце уже почти поравнялось с горизонтом прямо за его головой, отчего у Риодана появился странный нимб — будто ему положен! Удивительно, что от него серой не пахнет. У него, наверное, красный хвост и рога в волосах. А волосы его в этом свете — спасибо Фейри за все изменения нашего мира — сияют золотом, и он выглядит… Да блин, какая разница, как он выглядит? Почему я вообще замечаю?

Я отворачиваюсь и концентрируюсь на расследовании. У нас тут бродит Фея, которая является с кучей белого тумана из трещины в реальности. Потом замораживает все на своем пути и исчезает в другой трещине. Через некоторое время замороженное место взрывается. Но почему? Вот в чем вопрос. Почему оно замораживает то, что замораживает, и почему все потом взрывается? И почему разным местам для взрыва нужно разное количество времени?

Я трогаю землю ладонью. Ладонь мерзнет. В грунте остался холод, который до сих пор не исчез. Интересно, он когда-нибудь уйдет? Если нет, может быть круто. Можно расчистить место и построить дом, в котором не понадобится кондиционер. Но зимой будет погано, наверное.

Я снова осматриваю место происшествия. Там, где раньше был склад, остались кучи раскрошившихся кирпичей и раствора, разбитый каркас и искореженные стальные балки повсюду — некоторые погнуты, некоторые торчат вертикально. Куски Невидимых рассыпаны буквально повсюду…

Я хлопаю себя по лбу.

— Пресвятая бесценная коллекция этрусских ленточек, они не двигаются! — восклицаю я.

Над моей головой раздается приглушенный звук.

— Этрусских ленточек?

Я тихонько свечусь изнутри. Некоторые достижения важнее других. Я официально Крута. Отныне и навсегда.

— Чувак, следи за своими вопросительными знаками. Из тебя только что один выскочил.

— Я понятия не имею, о чем ты.

— Признайся, ты потерял свой вечный гадский самоконтроль.

— Ты одержима заблуждением о моей манере заканчивать фразы. Что за бред с этрусскими ленточками?

— Не знаю. Это просто одна из присказок Робина. Вроде «Святая клубника, Бэтмен, мы вляпались в джем!»

— Клубника.

— Или: «Святой „Клинекс“, Бэтмен, оно все время было под носом, а у нас насморк!»

Опять сдавленный звук у меня над головой. Ну, так я смогу продолжать часами.

— А как тебе одна из моих любимых? «Святая ржавая терка, Бэтмен! Пол! Он железный! И в нем полно дыр! Дыр-раматично!» — Я хихикаю. Нельзя ж не любить чуваков, которые писали «Бэтмена». Они, наверное, все время со смеху катаются. — Или: «Святой хрустальный шар, Бэтмен, как ты это предвидел?»

Я поднимаю глаза вверх.

Он смотрит на меня, как на трехголовое чудо.

И меня озаряет.

— Святые молитвенные коврики, ты соврал! Ты вообще не читал «Бэтмена», так ведь? Ни единого выпуска. Ты даже не видел ни одной серии по телевизору! Ты вроде как присвоил себе подкупающую особенность, которая оказалась неправдой. Ты притворялся, что мы супергерои-напарники, а сам ничегошеньки не знаешь про Робина! — Неудивительно, что зависать с Риоданом так скучно. И мне так мерзко, что я даже передать не могу!

Но я пропускаю свое раздражение и возвращаюсь к важным вещам.