Башня Нерона - Рик Риордан

– И не пришлось. – Лу вышла вперед, и я смог получше разглядеть ее новые протезы. Кто-то – думаю, Уилл – наложил ей свежие повязки, заклеил медицинской клейкой лентой и прикрепил к рукам клинки получше, превратив ее в Росомаху на минималках. – Я отдала стражу в обмен на них то, чего он потребовал: мое бессмертие.

– Но ты не… – Горло Нерона свело спазмом. На его лице проступил ужас, словно кто-то надавил на мокрый песок, и из него выступила вода.

Я не мог сдержать смех. Это было совершенно неуместно, но очень приятно.

– Лу бессмертна, – объяснил я. – Потому что ты бессмертен. Вы столетиями были связаны друг с другом.

У Нерона задергался глаз:

– Но это моя вечная жизнь! Ты не можешь отдать мою жизнь в обмен на мою жизнь!

Лу пожала плечами:

– Ситуация неоднозначная, конечно. Но, похоже, леонтоцефалина это… позабавило.

Нерон в недоумении уставился на нее:

– Ты согласишься убить себя, чтобы убить меня?

– Без колебаний, – ответила Лу. – Но до этого не дойдет. Я теперь простая смертная. Когда фасции будут уничтожены, то же произойдет с тобой. – Она указала на своих прошлых соратников, германцев. – И со всеми твоими остальными стражами. Ваша с ними связь будет разрушена. И тогда… посмотрим, сколько ты продержишься.

Нерон, как и я, разразился внезапным смехом:

– У вас ничего не выйдет! Неужели никто из вас не понимает? Вся сила Триумвирата теперь принадлежит мне. Мои фасции… – В его глазах вспыхнул внезапный огонек надежды. – Вы до сих пор их не уничтожили, потому что не можете. Даже если бы вы и могли, сила, которая высвободится при этом, испепелит вас. А даже если вы готовы умереть, сила… вся та сила, которую я накапливал веками, утечет в Дельфы… к нему. Поверьте мне, вы этого не хотите! – В его голосе звучал неподдельный ужас.

Я наконец осознал, с каким страхом он жил все это время. Вся власть всегда была у Пифона, который был куда более талантливым кукловодом, чем мать Нерона. Как и большинство любителей поиздеваться над другими, Нерона взрастил и управлял им намного более сильный агрессор.

– Ты, пифия, – сказал он. – Ракель…

– Рейчел.

– Я так и сказал! Я могу повлиять на змея. Уговорить его вернуть тебе силу. Но если убьешь меня – пиши пропало. Он… он не мыслит как человек. Он не знает ни милосердия, ни сострадания. Он уничтожит будущее нашего вида!

Рейчел пожала плечами:

– Сдается мне, ты выбрал, к какому виду принадлежишь, Нерон. И это точно не люди.

Взгляд Нерона отчаянно метался по залу и остановился на Мэг, которая уже стояла на ногах, устало пошатываясь, в кругу императорских полубогов:

– Мэг, дорогая, скажи им! Я обещал, что дам тебе выбор. Я верю в твое доброе сердце и благоразумие!

Мэг взглянула на него как на безвкусную фреску.

И обратилась к своим братьям и сестрам:

– Все, что вы делали до сих пор… это не ваша вина, а Нерона. Но теперь вы должны выбрать. Дайте ему отпор, как сделала я. Бросьте оружие.

– Неблагодарное дитя! Зверь… – зашипел Нерон.

– Зверь мертв. – Мэг легонько хлопнула себя по виску. – Я убила его. Сдавайся, Нерон. Мои друзья позволят тебе жить в какой-нибудь славной тюрьме. Хотя ты даже этого не заслуживаешь.

– Это лучшее, на что ты можешь надеяться, император, – сказала Лу. – Вели своим воинам отступить.

Казалось, что Нерон вот-вот заплачет. Складывалось впечатление, что он готов отречься от столетий тирании и борьбы за власть и предать своего змеиного владыку. В конце концов, быть злодеем – неблагодарное и утомительное дело.

Он глубоко вдохнул.

И заорал:

– УБИТЬ ИХ ВСЕХ!

И дюжина германцев бросились на меня.

Перетягивание топора —

Спорт для богов, не советую

Детям. И Лестерам

Мы все делаем свой выбор.

Мой был – развернуться и бежать.

Не то чтобы я испугался дюжины германцев, рванувшихся меня убить… Ладно, я испугался дюжины германцев, рванувшихся меня убить. Но еще у меня не осталось ни стрел, ни сил. Мне очень хотелось спрятаться за – то есть встать плечо к плечу с – Рейчел, Иии-Блингом и моей доброй подругой кельтской Росомахой на минималках.

И… и. У меня в ушах гремели слова Нерона. Уничтожать фасции смертельно опасно. Я не мог позволить кому-то другому взять на себя этот риск. Может быть, леонтоцефалина позабавило кое-что, чего Лу не поняла. Может, моей жертвы избежать не так просто, как она думала.

Я врезался в Лугусельву, которая сумела поймать меня и при этом не заколоть насмерть. Уилл, который по-прежнему светился как фонарь-трудоголик, прислонив Нико к стене, занимался его ранами. Иии-Блинг испустил пронзительный свист – и в комнату вбежали другие троглодиты, и кричащая толпа в элегантных головных уборах с отбойными молотками наперевес бросилась в бой с императорскими силами.

Я пытался отдышаться и махал руками Рейчел:

– Дай мне фасции!

– А «пожалуйста»? – напомнила она. – И как насчет «Вау, Рейчел, я тебя недооценивал, ты настоящая королева воинов»?

– Да, пожалуйста, спасибо и так далее!

Лу нахмурилась:

– Аполлон, ты уверен, что можешь их уничтожить? В смысле не убив при этом себя?

– Нет и нет, – ответил я.

Рейчел уставилась в пустоту, как будто читая пророчество, написанное в танцующих огоньках диско-шара.

– Я не вижу исход, – сказала она. – Но он должен попробовать.

Я взял фасции – и едва не рухнул под их весом. Церемониальное оружие рокотало и вибрировало как перегревшийся мотор гоночного автомобиля. Оказавшись в его ауре, я почувствовал, как у меня открылись поры и зазвенело в ушах. Из раны в боку снова потекла кровь, хотя, может, она вовсе и не останавливалась. Было неприятно ощущать, как кровь стекает у меня по груди прямо в трусы, особенно когда нужно заниматься таким важным делом. Трусы мои, простите еще раз.

– Прикройте меня, – попросил я дам.

Лу ринулась в бой и принялась колоть, рубить и пинать каждого германца, которому удавалось прорваться сквозь троглодитов. Рейчел достала синюю пластмассовую щетку для волос и запустила ею в ближайшего варвара, попав ему в глаз, отчего он взвыл.

«Прости, что недооценивал тебя, Рейчел, – рассеянно подумал я. – Ты метаешь расчески как настоящий ниндзя».

Я бросил встревоженный взгляд в другой конец комнаты. С Мэг было все хорошо. Даже лучше, чем я думал. Она уговорила всех оставшихся братьев и сестер бросить оружие и теперь стояла перед ними, как генерал, пытающийся подбодрить упавших духом солдат. Или – можно подобрать менее красивое сравнение – она напомнила мне одного из Аидовых дрессировщиков, тренирующего стаю молодых адских гончих. Сейчас полубоги слушались ее и оставались на месте, но, если она даст слабину, если ход битвы хотя бы немного изменится, они могут сорваться и поубивать всех вокруг себя.