Вальпургиева ночь - Анастасия Завозова

Это называется культурно заявить протест…

— ЧЕ-ЭГО? — хором спросили Тяпа и Ляпа. — Это еще что за передача «Очевидное — невероятное»?!

— Эй, чувак, у тебя штаны, как у моего папули пижама!

— А это что… за дон Макароне?!

— А чего вы все летаете?!!

— МАМА!!! — орали мы уже все. Громко и с надрывом, потому что нервишки после истеричных выкриков Мишкиных братанов отказали сразу у всех.

Из зарослей сорняков, чихая и обиженно потявкивая, выполз Жупик. Ползла умная псина на брюхе, попластунски, вертя лысой башкой в разные стороны. Если бы все не было так грустно, я бы откатилась в дикий гогот. Собакина морда была вся в черных грязевых полосах наподобие боевой раскраски крутых парней из американского спецназа, а сам он весь в зеленом травяном камуфляже страсть как походил на специальную собаку этих самых парней.

Ну все, бравая команда в сборе. Пятеро в чистом поле, не считая собаки и толпы Помощниц и Помощников… Интересно, а эту зондер-команду бес плотных, но громко матерящихся сейчас духов за полноценных считать? Ведь если посчитаешь, с ними и пайкой делиться придется…

Миня сгребла в охапку грязную тушку своего горячо любимого були и застыла, подумывая, кажется, по традиции со вкусом откатиться в истерику. По крайней мере, моргали они с буликом синхронно. И одинаково растерянно…

— А ну-ка лети сюда, рыжий трескоед! — угрокающе вопила одна из римских девах. — На пять двинут ведь отлучились, попросили по-человечески за детьми приглядеть!!!

— А я че? — мазал пятки жиром мой хитрый рыжик. — Я Витю культурненько попросил… Витя, молотом Тора тебе в ухо, ты где был, дубина средневековая?!

— А у меня… у меня поэтическое вдохновение… Я их на Паоло оставил. Ну не думал же, что так случится…

— Мама миа, клянусь Колизеем, я в бессрочном отпуске по состоянию здоровья! У меня срок хранительства продлился на сорок лет безо всякого трудового соглашения, без выплат за вредность, льгот на проезд и банального аванса!!! А-а, вам рассказать, как надо мной измывались мелкие чины изЧерного Департамента?!

— ЗАХЛОПНУТЬСЯ ВСЕМ!!! А не то всех положу как бубликов в духовку!!! — заорала я, не выдержав склочных воплей.

Духи послушались и даже выстроились в шеренгу, слегка прижав уши.

— Значит так, вы, хранители типа… Слушать мою нервную команду! Без моей артикуляции (Миша, верно же?) даже не сопеть!!! Ула, рыжуля, лети сюда, сурдопереводчиком будешь, чтоб до всех дошло! Всем сразу появляться только в экстренном случае (Ула выкатил большие глаза и поставил кудри дыбом), если вдруг вылезете все сразу — изображать хор глухонемых ветеранов древнегреческой сцены (Улик зажал одной рукой рот, второй прикрыл ухо и в таком положении принялся ловко откалывать сиртаки по периметру). Улу оставляю за старшего (рыжий гордо приосанился, продемонстрировал бицепсы, посверкал улыбочкой в шестьдесят зубов), если что — он крайний, его бьем все вместе (Ула стух и изобразил конвульсивные подергивания). И меня слушаться, вон рыжий подтвердит, что в гневе я ужаснее некормленой гидры (Ула истончился, выразительно завернулся в штопор и побелел). — Вопросы есть?!

Толпа Помощников растерянно топталась в воздухе. Шелестели драпировками древние римляночки, тренькали струны Виталисовой гитарки, развевался изящный галстучек итальянца Паоло. Я и сама оторопела от собственной прыти и размаха, но чувствовала, что взяла верный тон — иначе массовой истерики нам не миновать,

— Мой верный Ула Недобитейший из Скальдов! Доложи ситуацию…

Рыжий услужливо вывалил свою амбарную книжицу-шпаргалку и зачастил:

— Ну че сказать, барыня, все как обычно. Мы чуток позагорали — нам черные подляну кинули. Перенесли вас в не совсем далекое прошлое — 1818 год, Россия, слава богу, почти родные места — деревня Ведьмеево, будущий Семипендюринск…

— Чего-о? — заорал, кажется, Тяпа. — Мы чего, в прошлом?!

— Данчик, главное, не облажаться, сувениры и цацки кладем в мешок, потом загоним антиквару…

Минька выпустила бульку из рук и, размахнувшись, отвесила братишкам два филологических подзатыльника (со стороны — внушительно, а на деле — даже не чешутся) и взвизгнула:

— Молчать, вы, огрызки! Мамы тут нету, моя вежливость кончилась!

Тяпа и Ляпа тихонько прижухли. Ляпа уважительно протянул:

— О женщина…

— Поскольку легенду о Вийке знают все, то поясню — сегодня как раз тридцатое апреля 1818 года, то есть очередная судьбоносная Вальпургиева ночь в жизни вашей Семьи, Мишенька. Пока что задача-минимум — добраться до дома Вийки. Там будете решать, что делать с ее персональным услужливым покойничком, а к тому же с толпой упырей, что бродят по округе…

Прекрасно! Михина родня вляпалась, а я не могла утерпеть, чтоб не примазаться! Что мне, своих проблем мало?! Да у меня после майских — первое вскрытие!!! Куратор сказал, что даже даст подержаться за тарокальную пилу… Хотя понимаю, Мишаня без меня не справится. Вон какая у нее поддержка — Сюнька в глубокой заморозке и ребята-акробаты, только и думающие, как бы какое поганое дельце провернуть…

Виталис осмелел и нерешительно вякнул из-за римских драпировок:

— Черные надеются, что с вами что-то случится и, таким образом, они разделаются с двумя самыми сильными ведьмами в роду…

— У мэн-ня ничего нэ осталось! — протестующе завела Сюнневе.

— Мадонна, а кто от Главного ушел, а? Кто сорок лет меня по разным эпохам мотал? Я пересмотрел все громкие процессы над ведьмами, четыре раза седел, о моем перманентном несварении желудка диссертацию написать можно!!!

Сюнневе вдруг зашевелилась, даже чуток заволновалась, я бы сказала, и вдруг завопила, хватанув себя за косы:

— Вспомнила!!! Вспомнила, где была!!!

— От молодец так молодец! — завопила я тоже. — Рада аж по самые волосяные луковички!!! Что за разговорчики в строю?! Дайте же Уле договорить!!!

— Ситуация сложная…— Рыжий серьезнел прямо на глазах. — Потому что неизвестная. Очередной форс-мажор. Пока не узнаем, что конкретно удумали ребята-чертенята, придется попотеть… Поэтому настоятельно советую не топтаться здесь, а двигаться по направлению к деревне. Напоминаю — упыри активизируются по ночам…

Повторять нам не надо, и так понятливые. Мы резво снялись с места и зашлепали по грязи. Мишка тащила Жупика, тот трогательно пристроил брылястую головку у нее на тощем плечике.

Две древние римлянки не переставали выяснять отношения, шепотом правда, но все равно доставали, как две обожравшиеся вареньем мухи:

— Я Прима, а ты — Секунда! Я родилась раньше.

— Ты просто нагло отпихнула меня ногой еще в утробе матери! Я должна была вылезти первой!

— Ну, кто не успел, тот опоздал…